Тьма и Свет - Пол Томпсон

— Поделись со мной своими мыслями, — попросил Купеликс. — Мне становится не по себе, когда ты такая тихая.

В ее голове начала формироваться смелая идея.

— Ты уже обдумал, что будешь делать, когда доберешься до Кринна? — спросила она. — У тебя старые книги. Тебе не помешал бы гид.

— У тебя есть кто-нибудь на примете, моя дорогая?

— Немногие знают Ансалон так, как я, — ответила Китиара. — Мои путешествия завели меня далеко. Вместе мы могли бы объехать весь мир и извлечь из этого пользу. — Она посмотрела дракону в глаза. — Как партнеры.

Купеликс хрипел и свистел, как кипящий чайник. Он хлопал себя по бокам предплечьями. У него действительно неплохо получалось пародировать человеческие жесты.

— О, моя дорогая женщина! Ты ранишь меня своим весельем! Я убит! — воскликнул он.

Китиара нахмурилась.

— Почему ты смеешься?

— Ты говоришь о партнерстве с драконом так же небрежно, как я говорю о своих слугах, Миконах. Ты воображаешь, что мы с тобой равны? Это действительно остроумная шутка!

Купеликс так сильно раскачивался от смеха, что сильно ударился головой о стену позади себя. Это его успокоило, но Китиара уже обиделась. Она вскочила на ноги.

— Я хочу уйти! — воскликнула она. — Я не вижу причин сидеть здесь и выслушивать насмешки!

— Садись, — добродушно предложил Купеликс.

Когда она приняла вызывающую позу, дракон взмахнул хвостом у нее за спиной, и она рухнула на мраморный пол.

— Давай проясним одну вещь, моя дорогая девочка: на шкале весов жизни я стою намного выше тебя. И я надеюсь, что мои гости будут вести себя хорошо, да? — Китиара потерла ушибленный зад и ничего не сказала. — Лицом к лицу с одним из величайших созданий, которые когда-либо существовали, ты ведешь себя дерзко. Чем ты так гордишься?

— Я такая, какой стала сама, — коротко ответила Китиара. — В мире, где большинство — невежественные крестьяне, я стала воином. Я беру, что могу, и отдаю, когда захочу. Ты мне не нужен, дракон. Мне никто не нужен!

— Даже Танис? — Лицо Китиары резко потемнело. — Успокойся. Даже твой смертный друг Стурм мог бы услышать, как твое сердце выкрикивает его имя в этот момент. Кто этот человек и за что ты его любишь?

— Он полуэльф, а не человек, если хочешь знать. — Китиара глубоко вздохнула. —  И я его не люблю!

— В самом деле? Неужели мое чутье на такие вещи настолько ошибочно? Я бы хотел послушать историю о Танисе, — сказал Купеликс. Он скривил губы в шутливой имитации человеческой улыбки. — Пожалуйста?

— Ты хочешь послушать только для того, чтобы посмеяться надо мной.

— Нет, нет! Человеческие отношения завораживают меня. Мне нужно понять.

Китиара снова опустилась на опрокинутый котел. Она уставилась в пространство, перебирая в памяти образы своего прошлого.

— Я и сама хотела бы понять Таниса, — сказала она. — Быть женщиной в мужской игре — войне — значит сталкиваться с самыми разными мужчинами. Большинство из них — отъявленные хулиганы и головорезы. В молодости я, должно быть, дралась на сотне дуэлей с мужчинами, которые пытались помыкать мной, использовать в своих интересах, пока я не стала такой же твердой и холодной, как клинок, который я носила. Китиара погладила рукоять своего меча. — Затем появился Танис.

Однажды осенью, несколько лет назад, я возвращалась в Утеху. Сезон летних кампаний закончился, и мой последний командир расплатился со мной. С полным карманом серебра я отправилась на юг. В лесу я попала в засаду, устроенную стаей гоблинов. Стрела попала в мою лошадь, и я упала. Гоблины выскочили из кустов с топорами и дубинками, чтобы прикончить меня, но я залегла в засаде, поджидая их. Когда они приблизились, я настигла их прежде, чем они успели моргнуть. Я убила сразу двоих и принялась забавляться с последней парой. Гоблины — на удивление плохие воры, а в рукопашной схватке и того хуже. Один из них споткнулся и умудрился напороться на свое же оружие. Я оставила свою метку на последнем, и он завопил во все горло. Я уже была готов прикончить вредителя, когда из кустов выскочил этот красавец с луком. Он напугал меня на секунду. Я подумала, что он с гоблинами. Прежде чем я успела пошевелиться, он всадил стрелу в последнего гоблина. Именно тогда я поняла, что он думал, будто спасает меня.

Она замолчала, и тень улыбки заиграла на ее губах.

— Забавно, но в тот момент я была в бешенстве. Видишь ли, я должна была убить этого гоблина, а Танис отобрал это у меня. Я бросилась на него, но он сдерживал меня достаточно долго, чтобы мой гнев покинул меня. Как мы смеялись после этого! Мне было хорошо с ним, с Танисом. Уже очень, очень давно никто так не делал. Конечно, мы довольно скоро стали любовниками, но мы были чем-то большим. Мы ездили верхом, охотились и проказничали вместе. Мы жили, понимаешь? Мы жили.

— Почему эта любовь не е продолжилась? — тихо спросил Купеликс.

— Он хотел, чтобы я осталась в Утехе. Я не могла этого сделать. Я пыталась уговорить его отправиться со мной в путь, но он не захотел сражаться за плату. Как я уже говорила, он полуэльф; какой-то негодяй-наемник растлил его мать-эльфийку, чтобы зачать его, и в его сердце всегда было холодное место для солдат. — Китиара сжала кулак. — Если бы Танис сражался на моей стороне, я бы никогда не покинула его, пока из моего тела не вытекла бы последняя капля крови.

Она хлопнула себя по колену.

— С Танисом было очень весело, и он был гораздо лучшим компаньоном, чем Стурм, который всегда серьезен, но пришло время, когда мне пришлось выбирать между его образом жизни и моим. Я выбрала, и вот я здесь.

— Я рад, — сказал Купеликс. — Ты поможешь мне освободиться?

— Возвращаемся к этому, не так ли? Чего тебе это стоит?

Купеликс поднял уши, отчего перепонки с прожилками на них встали дыбом.

— Ты не беспокоишься о собственной безопасности? — спросил он рокочущим голосом.

— Не обманывай меня, дракон. Если бы ты собирался использовать угрозы, ты бы пригрозил Заике, Вабику и Всполоху до того, как мы пришли сюда. Ты не можешь заставить нас помочь. Ты не из тех драконов, которые способны на это.

Угрожающая поза дракона исчезла, и театральная угроза исчезла из его голоса.

— Верно, верно, — сказал Купеликс. — Ты как бритва, Кит. Ты наносишь глубокие раны без особых усилий.

Китиара насмешливо взмахнула рукой в приветствии.

— Я не новичок в игре угроз и блефа, — сказала она, вставая. Тонкая полоска нового света упала ей на плечо из узкого окна в стене обелиска. — Подумай над тем, что я сказал о партнерстве, дракон. Это не обязательно должно быть на всю жизнь, всего на год или два. Сделай это для меня, и я буду говорить за тебя.

Солнечный свет озарил комнату. Магический шар на потолке потускнел и погас. При естественном освещении Китиара увидела, что книги и свитки дракона истлели сильнее, чем она думала. Гобелены тоже прогнили. В разгар этого разложения положение дракона стало еще более очевидным. Когда-нибудь Купеликсу будет нечего читать или изучать, кроме кучи заплесневелой массы.

— Сколько еще веков ты проживешь? — Спросила Китиара.

Глаза дракона сузились.

— Очень много.

— Что ж, может быть, появится кто-нибудь еще и поможет тебе сбежать. Но подумай, как тебе будет одиноко. Скоро больше не будет ни книг, ни гобеленов, ни компании.

— Партнерство... один год? — спросил Купеликс.

— Два года, — твердо сказала Китиара. — Это очень короткий промежуток в жизни дракона.

— Верно, верно.

Купеликс дал слово, что по возвращении на Кринн он будет путешествовать с Китиарой в течение двух лет.

Она потянулась, широко улыбаясь. Китиара чувствовала себя хорошо. Из этого безумного путешествия на красную луну она выйдет с более чем возросшей мышечной силой. Дракон, живой дракон, будет сопровождать ее целых два года!

— Это будет замечательное приключение, — сказала она ему.

Купеликс щелкнул челюстями.

— Несомненно.

Китиара подошла к окну, чтобы подышать свежим воздухом. На вершине обелиска сверкнула молния, и волшебная эссенция выплеснулась в небо, освещенное красной луной. Когда вспышки прекратились, Китиара посмотрела вниз, на долину.