Девушки бури и тени - Нган Наташа

– Майна!

Я поворачиваюсь на крик Цаэня. Он бежит по палубе туда, где Майна рухнула на колени.

Я немедленно вскакиваю. Волшебный ветер Хиро обдувает нас. Теперь он колдует усерднее, чтобы компенсировать остановку Майны, его лицо превратилось в мрачную, решительную маску.

Цаэнь хватает Майну, откидывает назад её волосы. Я подбегаю к ним. Её глаза снова карие. Обычно видеть их – облегчение, но не сейчас, не тогда, когда мы так отчаянно нуждаемся в её магии.

– Любимая? Что случилось? – я касаюсь рукой её щеки.

Её лицо бледно. Она делает неглубокий вдох.

– Кровь, – выдыхает она.

Я хмурюсь, разглядывая её тело:

— Я не вижу никаких...

Со злым рычанием она отталкивает Шифу Цаэня и меня. Хотя мы держим руки вытянутыми на случай, если она упадет, она уверенно встаёт на ноги.

– Майна, – предупреждает Цаэнь, – ты ещё недостаточно здорова.

– Хиро всю последнюю неделю расплачивался кровью, – парирует она. – Вот почему он так окреп. Сейчас нам это как никогда кстати, Цаэнь.

Без лишних объяснений она хватается за мой пояс и правой рукой вытаскивает кинжал из ножен... и обхватывает левой рукой его лезвие.

Я не успеваю отреагировать. Кровь стекает по руке в мгновение ока, рисуя красные реки на её загорелой коже. Глаза Майны закатываются, иней ползёт по её радужкам. Когда она поворачивается лицом к парусам, её волосы и одежда начинают развеваться. Она роняет мой кинжал и поднимает руки – левая вся в крови.

С её губ срываются слова на незнакомом ихаранском языке, понятном только шаманам. Она говорит властно и быстро. Начинают струиться волнообразные волны магии. Ветер, который стих, когда его вызывал только Хиро, налетает с внезапной силой, на этот раз сильнее и такой холодный, что у меня леденеет кожа. В тот же миг наша джонка уносится вперёд, с рёвом разбивая волны.

Над головой гремит гром. То, что раньше было гладкими белыми облаками, теперь превращается в клубящуюся массу тёмных грозовых туч. Крупные капли дождя падают на моё запрокинутое лицо – сначала несколько, затем с небес начинает лить, как из ведра.

Вода заливает палубу, и я промокаю за считанные мгновения. Я дико смотрю на Шифу Цаэня, едва различая его сквозь ливень. Выражение его лица такое же трезвое, как всегда, хотя сквозь бесстрастную маску что-то проглядывает – страх.

– Боги, что это было? – я не спрашиваю, мои слова похожи на шипение.

Пронзительный крик разрывает воздух прежде, чем он успевает ответить – Нитта.

Мы идём по кругу. Сквозь дождь и ветер я различаю тёмные фигуры Нитты и двух — нет, трёх — сражающихся солдат, тело Бо продолжает лежать на палубе позади неё.

Солдаты, должно быть, перепрыгнули через борт, когда наши лодки поравнялись, или, возможно, перекинули крюки и верёвки, чтобы забраться.

Не успела я это осознать, а Цаэнь уже обнажает меч. Откидывая мокрые волосы с лица, я хватаю кинжал, лежащий у ног Майны и съёживаюсь от вида крови — её крови, которая уже наполовину смыта дождем. Я бросаю на неё последний взгляд: развевающиеся волосы цвета воронова крыла; раскрытые ладони, одна белая, другая красная; застывшие, невидящие глаза. Затем я скольжу по мокрой палубе туда, где раздаётся металлический лязг мечей, тёмные фигуры движутся по планширу.

Нитта сцепляется с одним из солдат. Цаэнь сражается на мечах с двумя другими. Их лезвия мелькают сквозь толстую пелену дождя, от звона металла у меня стучат зубы.

Я бросаюсь в бой. Один из двух солдат, атаковавших Цаэня, переключает своё внимание на меня. Тяжёлый и массивный демон, он выше меня ростом. Сверкающие тёмно-бордовые глаза блестят на его морде, покрытой тёмным мехом – медведь.

Кровь шумит у меня в ушах. Внутренний голос кричит, чтобы я убегала, но я не двигаюсь с места.

Демон поднимает свой цзи. Двойные серповидные лезвия в навершии посоха поблескивают сквозь пелену дождя.

Разум успокаивается. Когда-то во дворце Зелле научила меня, что секс – это просто определённые действия и реакции, прикосновение и отклик. По сути, как я поняла, схватка – это то же самое. Двигаясь словно во сне, я принимаю защитную стойку, которой научил меня Цаэнь для схватки с противником, превосходящим меня по размерам, и размахиваю кинжалом.

И рычу.

С рёвом солдат-медведь направляет на меня заострённый конец своего цзи – именно так, как я и ожидаю. Я ухожу вправо, и посох с грохотом падает. Деревянный настил с треском разлетается в щепки под тяжестью удара. Демон хрюкает, высвобождая оружие, а я отталкиваюсь задней ногой и бросаюсь вперёд, целясь оружием в слабое место под его левой подмышкой.

Лезвие погружается в его плоть.

Шифу Цаэнь учил меня, что если направить кинжал такой длины под нужным углом, то я попаду в сердце. Но как раз перед тем, как моя атака достигает цели, демон-медведь уворачивается. От этого угол моей атаки меняется всего на несколько градусов. Демон рычит от боли, но быстро приходит в себя. Дождь стекает с его тёмной одежды и меха. Он хватает меня за рубашку и поднимает в воздух. Вспышки молний отражаются от серповидных лезвий его цзи.

"Действуй! – кричу я себе. – Сделай что-нибудь!"

Но всё это слишком знакомо, и меня парализуют воспоминания. Воспоминания о залитом лунным светом саде и Короле. Треск моего черепа о дерево.

Вот на что похож каждый раскат грома: мир раскалывается на части у меня в ушах.

Я в беспомощном ужасе наблюдаю, как демон-медведь взмахивает оружием. Но не успевает он пронзить меня насквозь, как раздается крик другого солдата:

– Ияно, остановись! Это она! Это та самая девушка!

Демон-медведь колеблется. Он чуть опускает меня, вглядываясь сквозь пелену дождя прищуренными глазами, чтобы разглядеть то, чего не заметил раньше: мои глаза – золотые, как молнии, сверкающие вокруг нас.

Мгновенное узнавание вспыхивает в его взгляде, я разворачиваюсь всем телом и бью кинжалом.

Из предплечья солдата брызжет кровь. Он со стоном роняет меня. Как только я приземляюсь, то бросаюсь вперёд и вонзаю клинок глубоко ему в живот.

Демон задыхается. Я отдёргиваю оружие. Его руки тянутся к животу, он зажимает рану с недоверчивым выражением лица. Кровь струится вокруг его пальцев, стекая по тёмному меху. Он падает на колени, по-прежнему разинув рот от удивления.

Поверх его головы солдат, сражающийся с Цаэнем, видит, что произошло, и утробно рычит, как тигр, и прыгает на меня.

Серебряные дуги рассекают воздух.

Меч Цаэня рубит солдата-тигра. Тот корчится, падая кучей на товарища.

Я отшатываюсь назад, хватая ртом воздух. Дождь покрывает каждый дюйм моего тела. Он грохочет по палубе так громко, что я не сразу замечаю, что лязг клинков прекратился. Я оглядываюсь, как в тумане. Нитта склоняется над Бо, что-то тихо и быстро бормоча, но слова не слышно из-за бури. За грудой тел демона-медведя и демона-тигра ещё один королевский солдат распростёрся ничком на перилах, над ним склонился Цаэнь. Шифу вытирает меч и возвращает его в ножны за спиной. Затем он присаживается на корточки возле тел солдат, низко опускает голову и отдаёт честь небесным богам.

От гортанного крика мы оба поднимаем головы.

Меррин неуклюже приземляется на палубу, чуть не сбив с ног Майну и Хиро, которые продолжают колдовать. Когда Цаэнь бросается ему на помощь, я подхожу к перилам и хватаясь за них, так как корабль сильно качает.

Море полностью преобразилось. Исчезли слабые волны, которые мы видели последние пару дней, даже всего 10 минут назад. Новый океан – живое существо. Он бьётся и вздымается тёмной массой бурлящих волн и угольно-чёрных грозовых туч. День превратился в ночь. Вспышка молнии освещает всё вокруг, и сквозь пелену дождя я различаю неуклюжую массу королевского линкора.

Он далеко, его почти невозможно разглядеть. При следующей вспышке молнии он полностью исчезает из поля зрения.

Вздыхая с облегчением, я убираю кинжал — как раз вовремя, чтобы успеть схватиться за поручень, когда нос лодки высоко вздымается в воздух.