Адептка с огоньком, или Искра для последнего дракона (СИ) - Фабер Майя

— Тогда поторопись со своими планами, — расстроенно ответила Миранда. — Иначе то, что ей надо учиться, будет наименьшей проблемой.

— Печать быстро не снять, — словно попытался оправдаться Адриан. Я догадалась, что это, скорее, мысли вслух. — Мы найдем другой способ.

— Ага, ритуал создания истинной пары. — Миранда хмыкнула, и я живо представила, как она скривилась. — Это не про вас. А других вариантов нет.

Адриан ничего не ответил.

— Выпусти меня, — потребовала она. — Из Академии.

— Ты можешь идти.

— Так легко?

— Я отдал распоряжение перед тем, как подняться сюда. Знаешь, я тоже умею делать выводы.

— Неужели, — пробурчала она, но в ее голосе сквозило облегчение. У нее были неотложные дела в трущобах.

— Вернись до полудня, — бросил ей вслед Адриан, но, судя по шагам и шорохам, Миранда уже сбежала с крыши.

У меня по спине прошла неприятная дрожь. Не то чтобы я боялась — вряд ли Адриан причинил бы мне вред. Просто наступила моя очередь объясняться. А я была совершенно не против списать все на магическое безумие, или как там они его назвали, и не вдаваться в подробности.

Адриан уселся рядом. Я мысленно попросила его обнять меня, но сама не пошевелилась. Он помедлил несколько бесконечно долгих секунд, а потом все-таки сделал это.

Свечение вокруг резко уменьшилось, словно кто-то задул свечи на огромном торте.

— Интересная реакция на меня, — оценил Адриан.

— Не на тебя, — вздохнула я. — Ну… пока я тут сидела… боялась, что ты больше вообще не подойдешь. Если все-таки хочешь запереть меня в какой-нибудь темнице, то я не против.

— Не хочу, — отозвался он. — Но ты сильно усложнила нам жизнь. Сомневаюсь, что мы еще долго сможем отсиживаться в Академии. Она практически независима, а ты под защитой ректора, но даже он не станет перечить императору снова. Завтра мы узнаем мнение моего отца насчет… нового освещения столицы. Он не заставит себя долго ждать. Тогда нам придется что-то решать и, вероятно, очень быстро.

— Я не хочу стоять между ним и тобой.

— Ты и не стоишь. Ты можешь прятаться за мной от него. Говорят, весьма удобно.

Я улыбнулась и шмыгнула носом. Пруды наконец погасли. Первые рассветные лучи успешно заменяли их свечение, но люди не спешили расходиться. Происшествие требовалось обсудить во всех подробностях.

Я придвинулась ближе и положила голову Адриану на плечо. Быть может, это были последние спокойные минуты в нашей жизни.

— Постарайся не делать глупостей, — прошептал он мне в макушку, а потом вдруг фыркнул и добавил: — Допросный шар — весьма нелепый способ свести счеты с жизнью.

Я бесшумно засмеялась. Звучало и правда ужасно.

— Постараюсь.

— Я бы не пережил, если бы с тобой что-то случилось.

Слова были сказаны так тихо, что я не должна была их услышать. Но от них только быстрее заколотилось мое маленькое глупое сердечко.

Глава 59. Столичные трущобы

Трущобы никогда не накрывала темнота. Солнце просто сменялось светом сотен костров, согревавших местных жителей. Костры здесь были, скорее, ритуалом, без которого не завершался день. Вокруг них встречались, делились новостями и горестями, возвращали долги, брали новые и заключали сделки, не предназначенные для ушей имперской полиции. Впрочем, последняя сюда без надобности и не совалась, сохраняя негласный нейтралитет. Предпочитала договариваться: так и свои шкуры целее оставались, и местные кого неугодного выдать могли. В качестве благодарности.

Шейн хорошо знал трущобы, он провел здесь немало времени. Как и тот, за кем он сюда пришел. С самого начала нападения стало понятно, кто за ним стоит. Им мог быть только один. Адриан пришел к такому же выводу, но не смог сказать прямо. Вот только в Академии должен был оставаться сообщник. И Адриан подозревал Миранду.

Логично. Правильно. Но от воспоминания об этом Шейн начинал скрипеть зубами. Он позволял себе злость всего на пару секунд, а потом снова возвращался к холодному расчету. Адриан был вправе не доверять ей. Бесило другое. То, что Шейн и сам подозревал ее. Не мог не подозревать, это было слишком закономерно. И мерзко. Подозревать после всего, что было между ними. Шейн методично избавлялся ото всех потенциальных друзей и привязанностей, потому что не желал оказаться в подобной ситуации. Он не желал выбирать. Потому что в конце останется только боль.

Не смог избавиться только от Миранды. Она так и жила перед его внутренним взором. Нет, не взрослая, а та, которую он увидел впервые. Демоненок, не способный еще подолгу удерживать человеческое обличье. Она посмотрела на него огромными красными глазами, по-деловому уткнув руки в бока, а потом тонким детским голоском заявила:

— Я — лучше. Я докажу.

Смогла. Доказывала до сих пор. Шейн позволял ей. Позволял так много, что успел поверить в ее надежность. Расслабиться. Прикрыть глаза. Он не хотел в ней ошибаться. Только не в ней.

Ее безопасность зависела от того, что найдется в этом забытом Лихти месте. Так решил Адриан. Шейн всегда понимал друга с полуслова.

«…если ты уйдешь отсюда, искать тебя будут по всем трущобам».

Адриан отправил его сюда. Шейн и сам знал, куда вели следы нападавших, но как же приятно было это услышать. Доказательство, что подозрения не падали на него. Он позволил себе это удовольствие. Так даже показная обида вышла лучше. Эффектнее. Иначе бы Миранда поняла.

Трущобы.

Один дракон сумел сколотить здесь стаю из отчаявшихся людей, а потом повести ее в бой. Его тела в Академии не нашли. Только тела тех глупцов, что последовали за ним.

«Маска, которую ты якобы сжег. Магический клинок в лично проверенном тобой коридоре. Выверенная стратегия…»

Снова безошибочно верно. Не так много людей смогли бы отвлечь Шейна от дела. Из Адриана еще выйдет достойный правитель. Способный видеть и слышать. Дар, недоступный нынешнему императору — тот слышит только себя. Немногие знали про маску. Немногие пользовались магическими игрушками Тайного совета. Вместе — лишь один.

Которого считали погибшим. Они своими глазами видели последнее письмо из Тайного совета.

Но Адриан прямо назвал Шейну имя, а тот не собирался спорить.

«Например, потому что он считает, что я сделал то же самое с ним».

Если Лиам не погиб, то потерял все. Его лишили всего. Потому что в его жизни не было ничего желаннее, чем стать частью Тайного совета. Единственное место, что могло возвысить его. Подарить иллюзию власти. В шутку Лиам любил называть службу своей истинной парой.

Найти его удалось довольно быстро, он не слишком скрывался. Не позволяла рана, по всей видимости — смертельная. Оставалось лишь вопросом времени, когда сообщение Тайного совета станет правдой. Пытать его было бесполезно, сдавать властям — бессмысленно, а Шейну требовалось найти сообщника, который впустил предателя в Академию.

Лиам редко покидал свое убежище, но обыскать его нору вскоре удалось. Впрочем, там не обнаружилось ничего, кроме окровавленных тряпок и гнетущего запаха болезни.

К Лиаму никто не приходил, он ни с кем не разговаривал. Иногда заходила маленькая сестра, из чего Шейн сделал вывод, что на дне жизни оказалась вся семья. Еще бы. Так со всеми неугодными и поступали. Особенно если приказывал Эланд.

Шейн быстро догадался, что Лиам скрывался не от полиции. Он вообще старался не попадаться местным жителям на глаза. Если приходилось выходить на улицу — шарахался от каждой тени. Шейн удивился, впервые увидев его при свете дня. Хромавшего, всего покрытого шрамами — раны лечили, но довольно небрежно. Только чтобы не дать умереть.

Пытки.

Пытки и сообщение о смерти хорошо складывались воедино. И снова почерк Эланда, так он умел развлекаться. Убить было бы слишком легко. Гораздо эффективнее сломать, вложить в голову паранойю, а потом отпустить. И ждать. Даже если эта бомба рванет, она никогда не укажет на своего создателя.

Лиам был с ними в Эгертайхе, а потом не сдал девчонку по личной просьбе Адриана. Через неделю пришло письмо. Теперь нетрудно было догадаться, что случилось на самом деле. Тайный совет не поверил ему, и дело было даже не в девчонке, а в предательстве. Лжи не прощали. Оставалось только представить все так, чтобы измученный пытками мозг Лиама видел лишь вину Адриана, который попросил солгать. Добавить магическое внушение, чтобы закрепить эффект. А потом намекнуть, кто в Академии может помочь вернуть должок.