— Ты опоздала, — роняет она, — Теперь, обряд проводить бессмысленно, он не сработает.
После слов о том, что я не нужна даже собственному мужу, это были, наверно, самые болезненные слова. А потому, я не могу сдержаться. Сажусь рядом с ней и закрываю лицо руками.
Меня накрывает дикая обида, по лицу текут слезы. Кажется, что все вокруг настроено против меня и это несправедливо.
— Ну, ты чего? — внезапно обнимает меня Селеста, — Расскажи что произошло. Ты же явно не просто так опоздала.
Отдышавшись и немного успокоившись, я рассказываю ей про нападение и Селеста моментально мрачнеет.
— Ты кому-нибудь говорила о том, что у тебя сегодня должен был пройти обряд?
Подумав, качаю головой.
— Нет, об этом не знал никто.
— Понятно… — неопределенно бросает ведьма, но потом поясняет, — Не знаю, совпадение это или нет, но в любом случае, это плохо. Если они каким-то образом узнали, что источник сильнее всего проявляет свои свойства именно в день летнего солнцестояния, они стали на шаг ближе к тому, чтобы найти его.
— Этого только не хватало! — вскакиваю я.
Ведь, если это правда, тогда Селеста находится в опасности.
— Успокойся, — тянет она меня за руку, усаживая обратно, — Я была готова к этому с того дня, как стала его хранительницей. А по поводу твоего обряда, не переживай. Я дала тебе обещание, что сделаю все, чтобы помочь тебе, и я его сдержу. Чего бы мне это ни стоило. Мы обязательно вернем тебе силы.
Хоть Селеста всячески меня подбадривает и утешает, я все равно чувствую себя подавленной и разбитой.
— Но почему... — в сердцах стискиваю кулаки я, — ...почему они так отчаянно мне мешают?
— Как я уже сказала, — тяжело вздыхает Селеста, — Они опасаются, что ты можешь получить силу источника. И даже если ты прямо заявишь об обратном, они все равно не поверят.
— И что, неужели нет никаких вариантов, кроме как постоянно отбиваться от их нападок? Сегодня пострадало гораздо больше людей, чем обычно.
Селеста поднимает голову и некоторое время молча смотрит в затянутое тучами ночное небо.
— Я обязательно придумаю такой способ. Можешь быть уверена. В конце концов... — она опускает голову и улыбается искренней и очень теплой улыбкой, — ...я больше всех хочу, чтобы никто и никогда не страдал из-за этого источника. Поэтому, возвращайся и ни о чем не переживай.
Легко сказать.
Хоть слова Селесты и греют душу, но меня по-прежнему мучает неизвестность с хъердгардскими головорезами. Есть ли предел их жестокости? И нужно ли нам ждать в ближайшее время новых нападений?
Мучаясь подобными вопросами я уже хочу вернуться обратно, как Селеста внезапно останавливает меня у самой границы ее магического пространства. Неожиданно резво подбегает ко мне и, взяв мою ладонь, что-то вкладывает в нее.
— Пожалуйста, возьми это. Пусть оно будет у тебя.
Я растерянно разжимаю ладонь и натыкаюсь взглядом на странную деревянную резную фигурку не то высокого колодца, не то миниатюрного фонтана.
— Что это? — не понимающе катаю его в руке.
Ведьма накрывает фигурку своей сухой морщинистой ладонью и, глядя мне в глаза пронзительным взглядом, говорит:
— Если так получится, что со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты присмотрела за источником.
— Но... — одна только мысль об этом заставляет мое сердце разрываться на части, а потому, я хочу ответить ей возмущенным протестом.
Однако, Селеста тут же перебивает меня строгим голосом:
— Послушай, я и сама не в восторге от мысли о подобном. Но и ты видишь, насколько близко эти мерзавцы подобрались к нам. Именно поэтому я хочу подстраховаться. Как ты уже знаешь, я так и не смогла взять себе учениц. А потому, единственной, кому я могу доверить тайну источника с чистым сердцем — это ты. Я успела убедиться в том, что с тобой он будет в безопасности. Нет человека более честного и открытого. Ты никогда не воспользуешься им ради собственной выгоды.
— Нет! Ни за что! Я защищу как тебя, так и это место! Онсон и Ульфрид никогда до сюда не доберутся! — я пытаюсь отдать ей фигурку обратно, но Селеста категорична.
— Я буду счастлива, если все произойдет так, как ты говоришь! Но если источник все-таки попадет в их нечистые руки, случится беда! И, в первую очередь, пострадают твои подданные! Поэтому, если ты и правда хочешь их уберечь, возьми этот тотем.
Я с неохотой беру его. И все же в глубине меня бушует ураган эмоций. С одной стороны, я несказанно тронута доверием Селесты. Ведь я как никто другой знаю насколько ей тяжело довериться хоть кому-нибудь. А с другой... с другой, у меня все кипит от возмущения, стоит только подумать о том что Онсон и Ульфрид могут добраться досюда.
Тем не менее, в глубине себя я понимаю, что это и правда единственный выход. Селеста права — я ни за что не воспользуюсь источником ради собственной выгоды и не дам кому-либо это сделать. Особенно, понимая, что стоит только Адриану прознать, что в его имениях скрывается подобная сила, как он тут же кинется на его поиски с маниакальным упорством. И тогда всерьез встанет вопрос, кто более недостоин обладать этой силой — беспринципные хъергардцы или жестокий Адриан.
— Но я не знаю, как обращаться с ним, — сдаюсь я.
— Тебе это и не нужно, — с улыбкой отвечает Селеста, — Этот тотем — своего рода ключ. Но активируется он только в том случае, если силы покинут меня. Тогда ты все поймешь сама и тогда же этот тотем откроет тебе путь к источнику.
Хоть мне неприятно даже думать об этом, я делаю над собой усилие и спрашиваю:
— Если это действительно случится... что мне тогда делать с источником? Я же про него ничего не знаю.
— Об этом тоже не волнуйся, — Селеста кладет руку мне на грудь возле сердца, — Твое доброе сердце подскажет тебе, как правильно поступить.
Меня накрывает смятение и обескураженность. Сказать, что я ничего не поняла из объяснений Селесты — значило не сказать ничего.
Что именно я должна понять, как, а самое главное, смогу ли я все сделать как надо? Эти и еще куча подобных вопросов раздирают меня на части.
Но есть среди них один, который стоит особняком.
— То есть, вы хотите сделать меня своей ученицей? — осторожно озвучиваю его.
— Милая моя... — стискивает мою руку и неохотно отзывается Селеста, при этом в ее голосе звучит неподдельная боль и сожаление, — ...видишь ли, чтобы сделать тебя своей ученицей, я должна передать тебе все свои знания. Но если я так поступлю, то обреку тебя на еще большие страдания, чем те, что на тебя уже свалились. Моя совесть не позволит поступить с тобой так жестоко. Считай, что ты временная поддержка со стороны, в которой я так отчаянно нуждалась все эти годы.
***
Удивительным образом слова Селесты вдохновляют меня и разжигают во мне еще большую решимость. На этот раз я намереваюсь не просто вернуть себе силы с помощью обряда, я намерена сделать так, чтобы больше ни один противник не прорвался сквозь нашу оборону.
А для этого я должна еще больше выложиться, чтобы превратить несчастные болота в земли, подобные Винлании.
И потому, как только я возвращаюсь, то начинаю работать над этим с удвоенным рвением.
Для начала, мы создаем патруль и обходим все дома в поисках возможных затаившихся диверсантов. Подобной истории, какая приключилась с нами зимой, никто из нас не намерен допускать.
Когда оказывается, что на этот раз противник не смог или не посчитал нужным забросить к нам своих людей, мы сосредотачиваемся на восстановлении укреплений и создании новых. А заодно, и наращиваем торговлю.
К сожалению, идея с выплавкой стекла себя не оправдывает. На это уходит очень много времени, стекло получается не самого высокого качества, а везти его выходит слишком накладно. Даже по сравнению с глиняной посудой, оно получается слишком хрупким.
Зато, вместо стекла неожиданной популярностью пользуется алюм или, так называемые, квасцы, о которых мы узнали только в разговоре с одним торговцем. Оказалось, что вещество, которое мы считали бесполезным, на самом деле используется в ткацком деле, медицине и создании косметики.
