Адвокат вампира (СИ) - Комарова Елена Николаевна

– Я вас услышал, профессор, – медленно сказал Дракула и скривился. – В данных обстоятельствах я вынужден согласиться с вами.

– Тогда, я полагаю, нам следует пригласить нашего помощника сюда. Игорь, прошу вас. Нам предстоит долгий вечер. Надо многое обсудить и многое решить.

Игорь отсутствовал очень, очень долго. На свет успела появиться вторая бутылка токайского, профессор раскурил трубку, а Джонатан чуть ослабил узел галстука.

– Скажите, граф, а что это за пакет? – спросил вдруг Ван Хельсинг, указывая мундштуком на сверток.

– О, это мой скромный подарок. Кажется, так принято – приносить подарки, приходя в гости.

Ван Хельсинг взглядом спросил разрешения вскрыть пакет, переглянулся с Джонатаном и надорвал оберточную бумагу.

На свет появилось несколько крупных коричневых луковиц. Какое-то время Ван Хельсинг рассматривал их, затем откинулся на спинку кресла и расхохотался.

– Браво, граф, клянусь честью, это самый славный подарок, который я когда-либо получал.

– К вашим услугам, – сдержанно ответил Дракула. Джонатан потянулся за луковицей.

– Это какой-то особый сорт? – уточнил Ван Хельсинг, расставляя луковицы на столе в ряд.

– Это самый лучший трансильванский чеснок, морозоустойчивый и с прекрасными соцветиями, – любезно пояснил Дракула. – Вы непременно оцените его красоту и производимый эффект.

В кабинет вошел Эрик. Вся его фигура выражала гражданское несогласие.

Дракула задрал губу, продемонстрировав белоснежный клык, затем отвернулся.

Эрик что-то прошипел, короткое и, видимо, не слишком серьезное, чтобы отвлечь графа от созерцания своего маникюра.

– А теперь, – сказал Ван Хельсинг, с едва заметным сожалением убирая луковицы в один из ящиков стола, – к делу, джентльмены.

Глава 6. Польза ванных комнат

Время обеда для прислуги миновало, и кухня почти опустела. Посудомойка гремела тарелками и мисками в огромной раковине, ее товарка вытирала полотняным полотенцем уже чистую посуду и расставляла в шкафу, а далее им предстояло вымыть полы – учитывая размеры кухни, задача была не из легких. Прочие слуги разошлись по своим местам, выполняя привычные обязанности, за столом задержались только две молодые женщины, похожие, как близнецы, в своих черных платьях с белыми воротниками и фартуками.

– Мне нужно прибраться на втором этаже, – сказала одна из них, привставая и берясь за ручку чайника, – но сначала ты должна попробовать мой особый рецепт. Уверяю тебя, дорогая Мэри, подобного ты не пробовала никогда и нигде, даже у твоей бывшей хозяйки.

– Ты настоящая волшебница чайной заварки, дорогая Джейн, – пригубив, рассмеялась Мэри.

Джейн было двадцать шесть лет, двенадцать из которых она прослужила горничной. Работа не была девушке в тягость благодаря легкому нраву и неистребимому оптимизму, а усердие и безукоризненная честность заставили ценить ее настолько, что экономка даже прощала несколько дополнительных минут, регулярно отдаваемых чаю, равного которому по аромату и вкусу не отыскать было на всей Парк-лейн.

– Мой самый первый хозяин был майор Кеннет, у него служил один загадочный господин с Востока. Не знаю, откуда, он странный был, непохожий на других. Отчаянный – за хозяина был готов убить и умереть. Он и научил нас с сестрой секретным рецептам чая, чтобы тайна не потерялась в веках.

Вторая горничная, тихо фыркнув, отставила почти пустую чашку и потянулась к вазочке с печеньем.

– Дальше я уже сама искала новые рецепты, – продолжала Джейн с энтузиазмом. – Потом это мне не раз помогало. Вот, бывало, придешь устраиваться на новое место, где таких, как ты, с полдюжины, и хозяйка смотрит на тебя так, словно только что съела целый лимон без сахара, и говорит: «А сделай-ка мне чаю», и я завариваю, подаю… Она только попробует – и сразу добреет. И потом только и просит постоянно: «Завари еще своего чудесного чаю». Жаль, – помрачнела она вдруг, – что мистер Грей его последнее время не слишком любит. Подумаю, может, и поищу себе другое место. Только ты не подумай, Мэри, что мне здесь что-то не нравится – и жалованье приличное, и подарки на Рождество достойные, и миссис Блэк не слишком сурова – просто хочется увидеть что-то новое. Ах, Мэри, я даже завидую тебе, ведь ты видела другие страны со своей хозяйкой! Как бы я хотела оказаться на твоем месте, хоть ненадолго!

– Это было давно, – Мэри опустила глаза. – Да и поверь, служить личной горничной оперной примадонны – не самое чудесное занятие в мире. Ох, эта артистическая публика, сплошные капризы… – она махнула рукой.

– Я бы никогда не оставила такую работу!

– Мне тогда казалось, что передо мной открываются новые двери. Потом я встретила замечательного человека, и он сделал мне предложение. – По глазам Джейн она поняла, что та жаждет продолжения. – И тогда я пришла к ней и сказала: «Ах, синьора Арлетти, вы знаете, что моя преданность вам безгранична, но мое сердце теперь принадлежит другому, самому чудесному, доброму и любящему человеку на свете». Синьора даже сделала нам на свадьбу ценный подарок. Мы были так счастливы, но мой муж погиб из-за несчастного случая, и я осталась одна. У меня были кое-какие сбережения, но я решила снова пойти в услужение.

– К мистеру Хопкинсу, – кивнула Джейн. – Знаю, хороший дом и хозяин.

– К мисс Хопкинс, – улыбнувшись, поправила ее Мэри. – Приличное место, но потом я встретила давнюю знакомую, которая рассказала, что мистер Дориан Грей ищет новую горничную и предлагает более высокое жалованье. Мисс Хопкинс, конечно, не слишком обрадовалась, но отнеслась к моему решению с пониманием.

В кухню вошел новый человек – очень высокий и худой, похожий в своем длиннополом пальто и шляпе, которую упорно отказывался снимать даже в доме, на сбежавшее огородное пугало, и страху бы он навел на полевых воришек немало. Забрав кофейник и чашку, он уселся в уголке и почти слился с тенями.

– Жуткий тип, – шепотом призналась Джейн. – У меня от него мороз по коже, сразу видно – иностранец. Да еще и пьет без конца этот кофе, вот уж отвратительное зелье! Поскорее бы хозяин от них избавился! В последний год слишком много всего изменилось, – ее передернуло. – Еще и его личный помощник, он говорит, словно лает.

– Возможно, он просто серьезно болел в прошлом. Оттого и потерял голос.

Джейн мотнула головой, давая понять, что ее такими объяснениями не успокоишь.

– На Пасху будет ровно три года, как я здесь служу. Раньше мистер Грей регулярно давал балы и приемы, и можно было найти укромное местечко, откуда рассмотреть всех самых красивых и знаменитых светских дам и их наряды. Не то, что сейчас.

– У синьоры Арлетти временами случались то, что она называла «поисками себя», – сказала Мэри. – Синьора отказывалась от всех приглашений, не отвечала поклонникам, уезжала за город, чтобы избавиться от звездной славы. Она занималась цветами и пела веселые деревенские песенки. – Из угла, где сидел мужчина, о котором они с Джейн почти забыли, донеслось ехидное хмыканье, и девушки совместно послали туда убийственные взгляды. – Правда, через некоторое время синьора решала, что благополучно обрела себя, и возвращалась в Милан, наверстывать упущенное, – закончила она свой рассказ.

Обе горничные весело рассмеялись.

– Занятная история, – глухо донеслось из темноты. – Я бывал в Италии и знавал когда-то синьору Арлетти. Прекрасное контральто, редкостный талант. Уж не встречались ли мы тогда?

– Сомневаюсь, – холодно ответила Мэри. – Должно быть, вы ошиблись.

– Все возможно, – ответил тот. Покрутив в пальцах фарфоровую чашечку с остатками кофейной гущи, он поставил ее на стол. – Bonne chance, Mesdemoiselles [6].

Когда он ушел, Джейн, наморщив носик, взяла оставленную грязную посуду со стола и убрала в сторону.

– Он ужасен, – произнесла она. – Совершенно не представляю, зачем мистер Грей его нанял.

– Таких людей нанимают обычно для защиты с оружием в руках.