Адвокат вампира (СИ) - Комарова Елена Николаевна

– Тогда они здесь из-за нашего гостя! Он наверняка наследник какого-нибудь королевского рода, и на него охотятся другие претенденты на трон! Потому он и не выходит из комнаты – опасается покушения, а мистер Грей его защищает, чтобы не допустить страшных последствий в Европе, – с энтузиазмом продолжила Джейн, и ее глаза загорелись. – Правда, лучше бы выходил. Как прикажете незаметно убирать в его комнате, если он все время там?

– А ты была в его комнате?

– Конечно, когда устала ждать, пока он уйдет. Если приходится выбирать между необходимостью потревожить гостя и необходимостью прибраться – за грязный пол и неубранный поднос будут бранить сильнее. – Джейн встала и отряхнула платье, разглаживая складки и поправляя фартук. – Ну что ж, мне пора приниматься за работу.

– И мне тоже, – Мэри взяла поднос и вдруг внимательно посмотрела на свою подругу, прищурившись. – Погоди минутку, у тебя на шее что-то блеснуло…

Джейн быстро ощупала себя.

– Это подарок моего покойного деда, – сказала она, доставая на свет маленький серебряный крестик. – Спасибо, что заметила, попадись оно на глаза миссис Блэк – и мне несдобровать. Так и слышу, как она гнусавит, что украшения неприемлемы для приличной горничной.

– Носи не снимая, только спрячь, – серьезно произнесла Мэри, помогая подруге поправить воротничок. – Мне тоже пора, пыль в библиотеке уже заждалась.

Черная лестница, которую все слуги использовали для передвижений по дому, начиналась возле кухни, и обычно на ней было более людно, чем на самом шумном балу – кто-то несся вверх, кто-то – вниз, кто-то тащил ведра, кто-то – подносы, все спешили выполнять приказания. Но сейчас она пустовала – служанка попала в один из редчайших периодов затишья. Подобрав подол, она быстро пошла наверх, когда на ее плечо легла тяжелая мужская рука.

– Нашли, что искали?

– К счастью, нет. Я внимательно проследила и за остальными служанками вчера перед сном, никаких следов укусов.

– А последняя горничная покинула дом три дня назад… Граф наверняка проголодался. Постарайтесь не попасться ему на зуб, мисс Адлер.

Ирен поморщилась.

– Ваша забота очень приятна мне, месье Эрик.

Он тихо засмеялся.

– Заботиться о вашей безопасности – моя обязанность. В противном случае, как пообещал мне месье Харкер при нашей недавней встрече, он все-таки меня пристрелит. Вы говорили с графом?

– Нет, – покачала головой Ирен. – Он почти не выходит из своей комнаты. Я видела его всего один раз в библиотеке. Кажется, он не узнал меня…

– Вы хорошо изменили внешность, – одобрил Эрик. – И хорошо играете свою роль. Но вряд ли настолько, чтобы провести носферату.

– Он даже не взглянул в мою сторону. – Ирен замолчала и сменила тему. – Скажите, месье Эрик, в кухне… это было необходимо? Ваша ремарка?

– Мне было сложно удержаться. Более того, я ведь действительно был в Милане в те годы, когда вы там пели. А где теперь горничная Мэри?

– Мария? – Ирен улыбнулась. – Она вышла замуж и осталась в Варшаве. На Рождество мы обмениваемся поздравительными открытками, я стараюсь присылать им в подарок что-нибудь приятное. Они хорошие люди.

– Удивительно, что вам удалось оставить за собой воспоминания хороших людей, – с откровенной завистью сказал Эрик. – Мне в свое время – нет.

– Неужели у вас не было дорогих вам людей? – удивилась Ирен.

– Были. Несколько. Когда-то, мисс… Мэри, я сделал огромную ошибку. Позволил себе испытать некие чувства к одной девушке. Я потерял все, что имел, кроме горьких воспоминаний да осколков разбитого сердца. – Теперь голос Эрика прозвучал наполненным тоской. Он помолчал, затем спросил уже другим тоном: – Вы тоже разбили немало сердец?

Ирен грустно вздохнула.

– В первую очередь – собственное. Последний раз, когда я позволила себе открыть сердце, мой любимый попытался меня убить. Я оставлю вас, месье. Мое отсутствие могут заметить.

Граф фон Виттельбурхартштауфен, как ни странно, любил Рождество. Не отягощенный христианской традицией так сильно, как воспитанный в иные времена дядя Влад, Аурель не заострял внимание на сакральном смысле празднования, наслаждаясь внешними атрибутами – атмосферой, подарками, пиршеством.

Впервые он встречал Рождество не дома. И вместо забавного приключения, на которое он надеялся, отправляясь в Лондон, его окружали стены тюрьмы.

Дверь отворилась, и в комнату вошла высокая смуглая женщина со стопкой белья.

Аурель рассеянно перевернул очередную страницу книги, краем глаза наблюдая за горничной. Сделав легкий книксен, женщина прошла в ванную комнату, чем-то зашуршала там. Он прикрыл глаза, погружаясь в ощущения. Запах крахмала, дешевого мыла, шерстяное платье, на нем запахи с кухни, сегодня готовят консоме из утки, еще какой-то тонкий, еле уловимый запах… Розовая вода.

Секунд пять он еще сидел с закрытыми глазами, затем легко поднялся и застыл в дверях ванной комнаты.

Женщина аккуратно расставляла на полочке туалетные принадлежности. На графа она не подняла глаз.

– Мисс Адлер, – тихо позвал он.

Ее рука на мгновение замерла над флакончиком толстого синего стекла.

– Я надеюсь, – сказала она, – вы не сделаете ничего… лишнего? Разоблачение было бы губительным как для меня, так и для ваших друзей.

– Друзья? У меня есть друзья?

– И они беспокоятся о вас.

Аурель качнул головой, выглянул в коридор, проверяя, не подслушивает ли гнусный оборотень, а потом вернулся в ванную комнату. Дверь он оставил открытой, чтобы просматривалось все остальное пространство.

– Дорогая мисс Адлер, – сказал он и порывисто взял Ирен за руку. Его мягкие холодные губы надолго приникли к ее теплой коже. Свободной рукой Ирен осторожно коснулась безупречно уложенных светлых волос.

– Профессор Ван Хельсинг знает о вашем положении, – сказала она тихо. – И мистер Харкер, конечно. За домом мистера Грея следят. Игорь…

– Мой бедный Игорь, – сказал Аурель, не выпуская ее ладони из своих пальцев. – Грей сказал, что он…

– Он жив, – заверила его Ирен. – И уже совсем здоров. Он-то и рассказал профессору, что с вами случилось.

– Я почувствовал ваше присутствие сразу, но решил, что схожу с ума и пытаюсь выдать желаемое за действительное. Но вы здесь. Почему? В таком виде…

– Мистер Грей нанял новую горничную. Ее перехватили и убедили принять другое предложение, а это место заняла я.

– О нет, – прошептал Аурель.

…Эрик по просьбе профессора Ван Хельсинга нашел одну из уволенных горничных и под каким-то предлогом привел в дом на Вествик-гарденс-стрит. У девушки оказались следы на шее, две маленькие дырочки – метка носферату. Впрочем, потеря крови не очень серьезная и никаких осложнений не вызвала. Но самое важное – горничная ни о чем не помнила.

– Моя дорогая мисс Адлер, – сказал тогда профессор, обрисовав ей всю неприглядную картину, – я не могу просить вас рискнуть жизнью, отправившись в дом Дориана Грея.

Они снова встретились через несколько дней после ее визита. Мисс Адлер горела решимостью помочь своим друзьям, а Ван Хельсинг уговаривал ее поберечь себя и не ступать на скользкий путь авантюры, сопряженной с риском для жизни. Для здоровья как минимум. Стоит ли говорить, что уговоры оказались бесполезны?

– Вам незачем просить меня, – упрямо покачала она головой. – Я все решила. Скажите по совести, есть ли иной способ проникнуть в дом мистера Грея? Без того, чтобы переодевать бедного мистера Харкера горничной.

– Боюсь, пока мы ничего не можем придумать, – сказал Ван Хельсинг. – Но со временем…

– А есть ли у вас время? Есть ли время у графа?

Они этого не знали.

Ирен Адлер блистательно спела на благотворительном концерте, после чего отклонила все приглашения, сославшись на то, что покидает Лондон на несколько месяцев. Она собрала багаж и среди белого дня покинула отель, щедро раздав чаевые. «На Кингс-Кросс», – сказала она громко кэбмену, и тот щелкнул хлыстом.