Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

– Магия на крови, – скривился лорд. – Запрещено и карается законом. Если Грейтон с ней спелся, а я в этом уверен, он вполне мог заплатить ей за проклятье.

– Значит, Дункан говорил правду. Он не виноват в смерти мальчика. Молодого Ядвина взял в команду Грейтон. А когда подросток сорвался с утеса…

– Наш доблестный капитан обвинил во всем Хаквиса, – кивнул Тарис. – Ведьма околдовала несчастного. Чтобы скрыть метку, банда Грейтона опоила Дункана, не удивлюсь, если насильно, и выжгла на груди подкову. Добавьте к этому обвинения в отравлении лошадей, потерю отца и семейного дела, которое так кстати перехватил себе Грейтон, и вместо ариса Хаквиса перед нами падший человек, законченный алкоголик.

– Они сожгли его дом, – зажмурилась Рита. – Отняли у него все. Зачем? К чему такая жестокость?

– Потому что могли, – пожал плечами мужчина. – Грейтону подчиняется целый отряд вооруженных до зубов головорезов. Единственный, кто мог бы помешать ему воровать мясокост – устранен и будет молчать до скончания дней. Ведьма спешно покинула Греймур, уверен, сразу после инцидента. И все шло прекрасно, пока не появился я. И вы.

– Я?

– Вы сняли проклятье, разрезав метку. Не без помощи вашей магии, разумеется, которую вы так и будете отрицать, – уверенно закончил лорд.

– Как ваш живот? – Рита терпеть не могла этот его снисходительный тон.

– Прекрасно, благодарю вас. – Он сощурился и повернулся боком, отрезая доктору пути к личному осмотру. – Я еще раз осмотрел схрон возле стены, и там он чешется! Значит, ведьма и туда приложила руку. А возле Дункана – нет. Уже – нет. Думаю, эта какая-то странная реакция на темную магию.

– Вроде аллергии, – согласилась Рита. – У кого-то на мед или клубнику, а у вас – на проклятья. Нежное же вместилище выбрала себе магия Светила. Гораздо более чувствительное, чем кажется на первый взгляд, что вы, разумеется, так и будете отрицать, – довольная собой Маргарита вытянула ноги и потянулась. – Что теперь? Дождемся, пока Дункан придет в себя и обвиним Грейтона?

– У нас нет доказательств.

– Вы шутите? – встрепенулась девушка. Тарис серьезно молчал, сложив руки за спиной. – Мы что, ничего не сделаем?

– Слово Дункана против слова Грейтона. Алкоголик против начальника стражи, на стороне которого, по меньшей мере, десять свидетелей. Мне жаль, Маргарита.

И хотя ей каждый раз на миг становилось теплее от звука ее полного имени, сейчас она возмущенно вскочила:

– Но так нельзя! Грейтон опасен! Он совсем не тот, за кого себя выдает!

– И я говорил вам об этом с самого начала, – вздохнул мужчина. – Грейтон еще проявит себя, я уверен. И надеюсь, скоро я смогу его удивить. Нужно только немного подождать, – загадочно добавил он и развернулся в сторону выхода. – Начинается сезон гроз, ливни и молнии обрушатся на Западные Пределы. Минимум две недели будет лить, как из ведра. На вашем месте, я бы запер Чипса в клети. Он уже слишком большой, ара, вы его не удержите.

Лорд Бэлкинг поклонился и вышел, а Рита уставилась в окно.

Снаружи вечерний Греймур окутывал туман. Дома теряли четкость, острые крыши, резные балконы, башенки над аптекарской лавкой – все растворялось в молочной взвеси, а свет фонарей и факелов расплывался тусклыми ореолами.

Рита обхватила себя за плечи. Впервые городок показался ей затаившимся, наблюдающим. Словно кто-то подглядывал за ней сквозь кружево занавесок.

Рита потянулась закрыть ставню, но взгляд зацепился за подоконник.

Там стоял глиняный горшок, а в нем синела пышная, слегка растрепанная маргаритка. С капельками воды на лепестках и крошечным комком свежей земли на глянцевом листе.

Записки не было.

23

Глава 22

Маргарита шла к библиотеке не спеша, каждый шаг приближал ее к необходимости принять решение. В голове звучал голос Тариса: «На вашем месте, я бы запер Чипса в клети. Он уже слишком большой, ара, вы его не удержите».

Рита вздохнула – лорд был прав.

Пиная перед собой камешек, доктор пыталась привести аргументы против и не могла. Каждый упирался в стену, и эта стена – не в подземельях и не в башнях, а в незнании. Бессмысленно лечить симптомы, не понимая сути болезни.

Запереть каралиска казалось предательством. Он не глупый зверь и не бездушная игрушка, но и отпускать его свободно бродить возле города было опасно. Значит, оставалось лишь понять, что его так тревожит во время грозы. Почему каралиски срываются с места, завидев грозовую башню? Почему несутся на смерть, будто зовет их нечто сильнее инстинкта? Ответ, как всегда, лежит под слоем пыли среди вырванных страниц. Надо только найти, а значит, пора снова наведаться к Эрдрину.

Еще утром она отправила шептокрыла к Греттусу, и теперь он послушно ждал ее у входа, а завидев, приветливо помахал.

Окна библиотеки уже светились ровным масляным светом, а над черепичной крышей повисли синие облака, тяжелые, обещавшие скорый ливень.

Арис Эрдрин сидел за столом, будто и не уходил с места с того самого вечера. Письма, вырезки из газет, стопка крошечных карт – он делал вид, что занят, но перо в руке стояло неловко, а чернила подсохли.

– Вы пришли, – сказал он, не поднимая головы. – Так и знал, что вернетесь.

– Истина всегда настойчива, – заметил Греттус, пряча руки за спину.

Рита молча стянула перчатки и положила их на край стола.

– Мы все еще хотим прочитать то, что вы прячете, арис.

– А я все еще считаю, что вы недооцениваете опасность, ара.

Маргарита вздохнула, внутренне готовясь к словесной битве.

– Арис Эрдрин, вы сказали, что уже поплатились всем. Но если эти знания действительно могут спасти город, вы не считаете, что преступление – не в науке, а в ее сокрытии?

– Вы молоды, амбициозны и мечтательны. Вкупе эти три качества весьма опасны и могут привести вас прямиком в подземелья Академии.

– Вам не кажется, – продолжила она, игнорирую скрытую угрозу, – что мы в каком-то смысле уже проигрываем? Мы не понимаем, с чем имеем дело. Каралиски нападают на башни, а никто не знает, зачем их вообще строили. Мы гадаем, вместо того чтобы изучить. Я устала гадать, – воскликнула она. – Я человек науки и привыкла доверять фактам! Делать выводы, строящиеся на доказательствах, а не суеверных страхах.

– Какая экспрессия, – тихо сказал он, наконец улыбнувшись. – Вы так напоминаете мне меня в молодости. Ладно, ара Марго. Вы и ваш спутник очень импонируете мне, по правде сказать. Вы вдохнули жизнь не только в эти старые стены, но в город в целом. – Он вздохнул и поднялся. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.

С этими словами он открыл нижний ящик старого шкафа, нащупал за потертыми фолиантами толстую папку, завернутую в плотную холстину. Бумага внутри была старой, но не хрупкой. Несколько страниц были исписаны незнакомыми символами, а где-то на полях добавлены пометки современным, уверенным почерком. Расчеты, диаграммы, обрывки схем.

– Достижения древних – не сказки, – сказал Эрдрин. – Это действительно настоящее чудо и достижение разума, куда более прагматичного и менее избалованного легкодоступной магией, чем наш. Это устройство, – он сложил две страницы, чтобы получился цельный разворот, – схема сбора энергии. Грозовые башни служили не просто громоотводами. Они… аккумулировали молнии. Собирали их и направляли в другие устройства, чтобы питать освещение, обогрев, кузницы... Возможно, и большее. Я не разобрал все записи.

Греттус взял один лист, прищурился. «Распределение импульса» гласила подпись. Провел пальцем по рисунку с катушкой, в глазах его заискрилось радостное узнавание.

– Ты знаешь, что это, – ахнула Рита. – Тарис говорил, тебя исключили за эксперименты с энергией. Ты пытался добыть электричество! Вы знали! – Она вперила взгляд в смотрителя, старик как-то сразу съежился, неловко втянув голову в плечи.

– Да, я понял, что он на грани повторить свой опыт. Тогда я и решил вырвать страницы. Поймите, – извиняющимся тоном пробормотал старик, – я лишь хотел вас уберечь.