Скальпель против волшебства (СИ) - Волконская Мария Николаевна

– Я так и подумала, – кивнула Рита. – Вы ведь знали, что Греттус разберется.

– Я – старик, – вздохнул Эрдрин. – Я прожил жизнь, бесцельно растратив ее, скрываясь в этом полуразрушенном оплоте забытой мудрости. Я надеялся, юноша не повторит моих ошибок.

– Ключ, арис. – Маргарита поняла, что сейчас самое время перейти ко второму вопросу. Смотритель был уязвим, пустившись в сожаления о существовании, наполненном жалостью к себе. – Металлическая дверь, что открывается ключом. Уверена, именно там хранятся механизмы, изображенные на схемах, – она кивнула на папку, любовно прижимаемую Греттусом к груди. – Машины, связанные с тайной Грозовых башен.

– Но они не работают! – воскликнул Эрдрин. – Уже лет четыреста, как грозовые камни на их вершинах выдохлись. Направить молнию в тот подвал башни просто не способны. Думаю, мы бы заметили вибрацию, услышали звук…

– Звук, ну конечно, – Рита коснулась губ, сдерживая возглас. Как она сразу не догадалась? – Мы не слышим звук, потому что просто не способны на это! Анатомически не способны, вы понимаете?! – Она тряхнула старика за плечи, смотритель растерянно заморгал своими синими, похожими на льдинки глазами. – У каралисков другое строение органов слуха, они же частично – летучие мыши! Они слышат Грозовые башни! И им это вовсе не нравится. Мне нужен ключ, арис!

***

Ключа у Эрдрина действительно не оказалось. Металлическая дверь, скрытая в основании башни, не открывалась по меньшей мере триста лет, в этом не было нужды.

Смотритель показал на задвинутую шкафом плиту – люк почти сливался с каменным полом, и без подсказки его бы никто не заметил. Рита поджала губы, подцепила кольцо, и панель мягко ушла вниз, открыв лестницу, ведущую в темноту. Тайный проход, узкий, как глотка колодца, ведущий куда-то под землю.

Спускались, когда город уже растворился в густом сумраке. Снаружи над крышами нависало тяжелое небо, а ночь, словно густые чернила, неспешно растекалась за окном, просачиваясь в ставни.

Свет масляного фонаря, зажатого в руках Эрдрина, расчерчивал пыльный коридор янтарными полосами. Рита коснулась влажной облупившейся штукатурки, проверила прочность металлических ступеней. Где-то капала вода, но, судя по звуку, далеко.

На дне лестницы открылся узкий проход, выложенный гранитным камнем. Здесь стены были гладкими, странно чистыми, как будто кто-то когда-то очень старался сохранить это место в порядке. Через двадцать шагов туннель расширился, и Рита на мгновение остановилась.

Зал был невысоким, квадратным. Вдоль стен стояли громоздкие сооружения. Неведомые машины, обмотанные медными витками, с панелями, утыканными рычагами, и коробами, от которых отходили стальные кабели.

Едва заметный гул вибрировал на грани слуха. Девушка дотронулась до ближайшей панели, пальцы скользили по полированному металлу, такому же, как они нашли в заброшенном доме. В руку отозвался слабый, едва уловимый пульс. Легкая дрожи заставила подняться волоски на руках, кожа покрылась мурашками.

– Здесь все сохранилось, как прежде, – пробормотал Эрдрин, с трудом пробираясь между корпусами машин. – Я сам не все понимаю, но по описаниям – этот распределительный узел был сердцем комплекса Древних. Всю жизнь я изучал их записи, выписал названия, но этого оказалось мало. Знаю, что здесь есть распределители, стабилизаторы, трансфокусные панели… Только вот разобраться, как они работают, даже показать вам, что есть что, – он растерянно развел руками, – я, увы, не смогу.

– Нужно как-то отключить эти механизмы. Перезагрузить, возможно. Иначе Грозовые башни так и будут «фонить», раздражая каралисков.

– Это невозможно, – уверенно покачал головой смотритель. – Энергия молний давно утрачена, лучше позволить машинам самим коротать свой век, пока они не уснут окончательно.

– Искру нельзя зажечь в сырых бревнах, – негромко отозвался Греттус. Он медленно опустил руку к своему поясу, развязал скрытый мешочек и извлек изнутри камень. Темно-синий, с серебряными прожилками – будто шторм застыл в куске стекла. – Но если подложить сухую щепку…

Рита замерла. После стольких бессонных ночей в библиотеке ответ находился у нее под носом.

– У тебя все это время был с собой рабочий грозовой камень? – голос ее срывался, то ли от страха, то ли от злости.

Греттус кивнул.

– Он совсем маленький. Заряда хватит на один раз, – мрачно сказал Эрдрин, заглядывая альбиносу через плечо. – И даже не факт, что он сработает. Слишком много лет прошло. К тому же, это может быть опасно.

– Не каждый кактус еда, но попробовать ведь никто не запрещает, – ответил альбинос.

– Мы понятия не имеем, что произойдет, – настаивал смотритель.

Греттус, не слушая, уже вставлял кусочек горной породы в паз. Камень мягко втянулся внутрь, и одна из панелей дрогнула. Что-то щелкнуло. Медленно, лениво просыпаясь от многовекового сна, машина начала гудеть.

Греттус нажимал на кнопки и поправлял контакты, будто делал это не в первый раз. Все вокруг задержали дыхание, но ничего больше не происходило.

Греттус задумчиво покусал нижнюю губу и указал на маленький рычажок:

– Открывая дверь, можно получить по лбу…

– Я заварила эту кашу, – Рита протянула руку к панели, – мне и отвечать.

– Нет, ара, – арис Эрдрин оттянул ее за рукав. – Лишиться знахарки – непозволительная роскошь для Греймура. Я самый старый и, видимо, самый трусливый из присутствующих. Я много лет не только боялся взглянуть этой тайне в глаза, но и старательно скрывал ее от других. Тянуть за рычаг должен я.

– Греттус! Стой!

Но было поздно. Он резко дернул рычаг.

Мир дрогнул. Пространство задрожало, загудело. Сперва негромко, потом яростно, как будто древний артефакт взывал к небесам, требуя вернуть ей молнии. Машина затрещала, и гул превратился в вой. Из глубины подвала донеслось шипение, словно огромный зверь втягивал воздух сквозь зубы.

– Бегите! – вскричал Эрдрин.

Смотритель схватил ее за плечо и вытащил в последний миг. Они выбежали в коридор, спотыкаясь понеслись по лестнице. Позади свет разрезал тьму ослепительной вспышкой, раздался глухой удар, будто из-под земли ударило что-то тяжелое. Пыль вылетела вверх, и люк закрылся сам, как крышка гроба.

Рита, кашляя, отпрянула, присела на корточки, стараясь унять шум в ушах и выровнять дыхание. Рядом с ней кашлял смотритель, зачем-то принявшийся перевязывать сбившейся шейный платок, сегодня красный.

– Греттус! – Она бросилась к проему, ломая ногти подняла крышку люка. В лицо ударило облако штукатурки. Девушка чихнула от запаха горелой проводки и позвала еще раз: – Греттус!

«О, святой факториал! Как я могла его бросить? Что я скажу Лорду?!»

Сначала стояла тишина. Только слышно было, как медленно оседает взвесь после взрыва, мелко стуча камушками по ржавым ступеням.

Потом раздался шаг. Второй. И вот он вышел, медленно, как из тумана. Перепачканный в сажу с ног до головы, пальто исполосовано, волосы стояли дыбом.

– Рита, – сказал он, вытирая кровоточащую рану на голове рукавом. – Похоже, я растерял все свое очарование. Я говорю, как нормальные люди.

Рита засмеялась и заплакала одновременно. А он, все еще слегка пошатываясь, добавил:

– Оказывается, наука – это почти также весело, как и магия!

Она всматривалась в его лицо и внезапно поняла: под этими руинами скрывалось вовсе не прошлое. Это был не забытый мир, а тот, что мог бы наступить, если бы человечество свернуло на иную тропу. Не отсталость, а альтернативное будущее. Эльдория выбрала магию и, обретя ее, слишком поспешно отвергла технологии, как будто одно исключало другое. Но, быть может, настала пора вернуть себе оба дара – и науку, и волшебство, объединив их в нечто большее.

24

Глава 24

В кабинете было на редкость тихо, только поскрипывал старый глобус, который Тарис то и дело подкручивал пальцем.

На столе лежала папка с выцветшими листами. Чертежи, таблицы, фрагменты схем, на которых переплетались рукописные формулы и геометрические построения. Уголок одного листа был заляпан чем-то, напоминающим вишневый джем. Типичный Греттус.