Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А.

— Понимаю, что с моей стороны это может показаться безмерной наглостью, но, может, вы посмотрите на браслеты повнимательнее?

Уверен, он уже заглядывал в мой рюкзак, но у него не было времени рассмотреть теневые артефакты детально. Сейчас я не столько надеялся, что он внезапно узнает что-то новое. Нет, я просто и беспардонно играл на его чувствах, на его хобби, тем самым располагая этого человека к себе.

Кто-то скажет: «Фу, манипуляция».

Я же отвечу: все мы манипулируем друг другом. Всегда. И везде.

То, что я угадал, положив перед Вейном Бесшумным Клинком уникальные артефакты Тени, стало понятно сразу, как только он начал разворачивать тёмную ткань. Неторопливо, смакуя само ожидание. Нет, его пальцы не дрожали в предвкушении — всё-таки этот человек умел себя контролировать безукоризненно, — но его взгляд, слишком спокойное дыхание, едва заметные задержки в движениях… Всё это, если знать его, как знал я, благодаря опыту прошлой жизни, выдавало его с головой.

Развернув свёрток, он аккуратно положил браслеты на стол перед собой. Сперва просто рассматривал их, словно пытался разглядеть не внешний узор, а нечто скрытое в глубине. Затем провёл ладонью над их поверхностью, применяя какую-то магию Тени, прислушиваясь к звукам или вибрациям, которые слышал только он.

Первый из браслетов он взял в руки только через пять минут после того, как достал их из ткани. Осмотрел очень внимательно, затем буквально обнюхал и, к моему немалому удивлению, даже попробовал на зуб. После чего абсолютно ту же процедуру повторил и со вторым артефактом, ни на мгновение не теряя сосредоточенной невозмутимости. Весь осмотр, длившийся около получаса, я не проронил ни слова, полностью растворившись в полутьме комнаты, делая вид, что меня здесь вовсе не существует.

— Это было небезынтересно, — наконец произнёс он, аккуратно упаковав браслеты обратно в ткань и положив их на стол.

— Вы поняли, как их починить? — спросил я.

— Зачем чинить то, что не сломано? — с лёгкой усмешкой ответил Вейн Бесшумный Клинок.

— Но… — я даже не нашёл слов и сейчас поспешно подбирал их.

— Браслеты в полном порядке, — мой собеседник снова сделал глоток тёмного пива и добавил, — Один был повреждён, но его недавно реставрировали. Мне даже любопытно, кто именно…

— Один молодой мастер-кузнец, — не стал скрывать я.

— Кузнец? Не жрец Госпожи Сумерек? Неожиданно… — кажется, он действительно удивился.

— Очень талантливый молодой человек.

Я помнил, что Вейн всегда относился с особым уважением к настоящим мастерам своего дела, и потому был уверен: ничего плохого Кейташи он не сделает.

— И ты показал браслет Ордена Ночных Сестёр обычному кузнецу? — а вот этот вопрос мне совсем не понравился.

— Он не обычный кузнец. Он тот, кто очень скоро станет Великим Мастером. К тому же мы с ним с одной родины, и я ему доверяю больше, чем себе.

В этих словах не было ни грамма лжи. Если выбирать, кому я больше доверяю — себе или Кейташи — то для меня ответ очевиден.

— Подобное доверие зачастую оборачивается самым болезненным ударом в спину.

От этих его слов меня ощутимо тряхнуло. Тряхнуло потому, что я отчётливо «вспомнил», как «мой» клинок входит в спину сидящего сейчас передо мной, того, кто доверился мне в Прошлом Цикле и помог добраться до алтаря Антареса на семьдесят пятом этаже Перевёрнутой Башни Света.

— Так если они не сломаны, то почему не работают? — поспешил я сменить тему разговора.

— Потому что нет третьего, финального элемента мозаики, — пожал плечами каратель Мифрильного ранга. — Женщины со Сродством к Тени, которая наденет эти браслеты на руки.

— Значит все сёстры Ордена обладали Сродством, — сделал я закономерный вывод из услышанного.

— Поэтому их никогда не было много, — кивнул мой собеседник, который явно знал больше, чем рассказывал. — Госпожа Сумерек — очень привередливая особа, и получить её благословение совсем непросто.

Это я знал. Потому как, несмотря на то, что в Прошлом Цикле делал особый акцент на изучении Теневой магии, Сродства с Тенью так и не получил.

— Значит, ты искал меня, чтобы узнать о браслетах?

Меня не обманул спокойный голос Бесшумного Клинка, и я едва удержался от инстинктивного желания потянуться к стоящему у изголовья кровати Разящему Шелесту.

— Если б я хотя бы предполагал, что кто-то иной мог дать мне подобную консультацию, то ни за что не потревожил бы вас, — после чего не удержался и добавил, — Слишком страшные слухи ходят о вас, чтобы искать с вами встречи просто из любопытства.

И чуть больше лёгкого, едва заметного уважения в голосе, главное — никакого подобострастия или страха, только здравое опасение разумного человека. Человека, который ради знаний готов рискнуть многим.

— Слухи… — поморщился мой собеседник. — Поисковая магия… Я считал, что найти меня невозможно. И что я сам нахожу тех, кто мне интересен. — От этого «интересен» повеяло могильным холодом. — И вот сегодня эти мои иллюзии пошли прахом из-за странного шерифа Цеха Проходчиков, на которого положили глаз самые высокопоставленные паладины корпуса.

— Я шериф Книги, первый за три столетия, благословлённый Антаресом. Интерес корпуса к моей персоне вполне закономерен.

Ой, хожу сейчас по лезвию бритвы… Зачем я только решил, что встреча с этим человеком — хорошая идея? Сейчас мне что-то так не кажется.

— И как же избранник Тени получил благословение Света? Или ты сперва добился расположения Антареса, а потом Ночной Госпожи? Нет… Это невозможно. Первой была Тень.

Надо отдать ему должное: думать и сопоставлять факты он умел всегда, да и жизнеописания богов знал на отлично.

— Я не искал благословения Света. Но… так получилось…

— Получилось? — в его голосе слышится угроза.

— Меня подставили…

Мне даже не нужно играть, изображая негодование, просто позволил себе вспомнить те чувства, что охватили меня на Гнури, когда понял, что Лариндель меня кинул.

— Отправили на верную смерть. Бросили грудью на чумной алтарь… Истинный алтарь…

— Да-да, я слышал эти истории, которые заканчиваются словами «а потом меня убили, сынок».

— Нет, не убили, хотя пытались.

С самой искренней улыбкой я вытянул вперёд правую руку и визуализировал Достижение, полученное за уничтожение святыни Нулгла. Больше минуты Вейн всматривался в Достижение, а затем в его руке появился клинок. Разумеется, появился совершенно бесшумно, как и подобает его имени.

— Человек не может выжить, уничтожив Истинный алтарь! — безапелляционно заявил он. — Что ты за тварь, принявшая облик человеческий⁈

— Стоп! — резко сказал я, вообще не ожидавший такой реакции. — Я не тварь, — чужой клинок уже холодил моё горло. — Антарес не стал бы одаривать Сродством Света какую-то «тварь»!

Перед моей грудью появилась визуализация Сродства. Уф-ф-ф… Подействовало. Увидев Знак Света, Вейн убрал меч от моего горла, а затем вернулся за стол.

— Убедительно, — кивнул он, и я убрал визуализацию. — Но это не отменяет того, что человек не может выжить после уничтожения чумного алтаря. Тысячи болезней за сутки превратят тело храбреца в иссохшую мумию.

— Дайте слово, что не убьёте меня, и я вам объясню.

— Если меня устроит твоё объяснение, то у тебя есть моё слово.

Что же… Все мы немного Лариндели, и не важно, люди, эльфы или дварфы, на Железе мы или на Мифриле. Любопытство — один из главных пороков разума. А может, и не порок, а благословение. Трактовка зависит исключительно от точки зрения.

Всё же Достижения и их визуализация — настоящее чудо. Не нужно многословно что-то объяснять и доказывать, что ты не верблюд. Ведь можно просто показать.

И я показал «Чистую Ладонь Пяти Пустых Пальцев».

Я не боялся, что этот человек кому-то расскажет о том, что увидел. Вейн избрал одиночество. У него нет ни друзей, ни товарищей, ни просто знакомых, с кем он мог бы поговорить по душам. Даже не представляю, чем я-прошлый умудрился его настолько заинтересовать, что он согласился мне помогать. Память об этом надёжно скрыта под пеленой безмерного опьянения. Ведь мы впервые встретились в Прошлом Цикле тогда, когда я, вырвавшись из-под опеки Кейташи, впервые в жизни нажрался до потери памяти. Потом, конечно, общение с Дайсом раздвинуло мои горизонты в познании алкоголя… Но то было потом.