Арена занимала всё зримое пространство и, судя по дрожащему воздуху, плавилась под натиском палящего солнца. Это усложняло и без того безнадёжный бой. Лица обоих блестели от испарины. Мужчина заговорил, одновременно с этим начав движение. Арон попытался прочесть по губам, о чём именно, но разобрал лишь часть фразы, так как тот сделал резкий выпад, и оказался к нему спиной.
Внутри всё застыло. Стало каменным. Время будто исчезло. Арон не заметил, как в напряжении подошёл вплотную к невидимому щиту. А когда возле лица предупреждающе заискрило, зло сжал челюсти и мысленно потянулся к своему источнику.
Пусто.
Он ненавидел бессилие, но именно его сейчас ощущал всем нутром. Рута и её противник кружили, изучая друг друга, примеряясь, делая пробные выпады. А затем мужчина провернул обманное движение и со всей силы рубанул палашом сверху вниз, целясь йекшери в ключицу.
Рута ушла от удара, приняв его на чёрное лезвие ножа, и тут же отпрыгнула, сделав кувырок назад, вновь увеличивая расстояние. Ненадолго. Владелец палаша явно не собирался давать скользящей в Тени и мига передышки и почти сразу кинулся в наступление.
И хотя здесь за щитом царила приятная прохлада, Арон взмок. Демоны задери этот Храм, эту Арену и проклятого хозяина чертогов. Что стоило настоять на своём и идти сюда одному? Но нет, он зачем-то послушал Антарию.
Дракон внутри рвал и метал, и когда белый песок Арены окропился кровью Руты, Арон вцепился в магический щит, пронзая его выступившими когтями. Кожа покрылась чешуёй, зрение и нюх обострились. По рукам прошла волна боли, но он лишь крепче сжал пойманное в ладони препятствие.
Золотая тугая сеть в кулаке вновь заискрила, толстые канаты, переплетённые меж собой, натянулись, заскрипели, но не поддались. Рукав рубашки йекшери багровел на глазах, но она двигалась, будто не замечала. Уворачивалась, изгибалась, танцуя безумный танец и, в какой-то момент поднырнула под гардой палаша, оставив на рёбрах владельца глубокий порез. А после отлетела на добрую дюжину шагов.
Арон с шипением втянул воздух и чуть не взвыл от досады.
У неё был отличный шанс если не прикончить противника, то нанести ощутимый урон, но вместо этого она его просто оцарапала и сбежала. Хуже был лишь насмешливый женский голос, внезапно раздавшийся за спиной.
— Красивая пара, не правда ли?
Рута
Я всё-таки его достала. Полоснула по рёбрам там, где сходился доспех. Ритуальный нож не подвёл, легко вспорол дублёную кожу и то, что под ней. После чего отскочила как можно дальше. Наёмник развернулся следом, картинно провёл рукой по оцарапанному месту и недобро оскалился. Затем бросил взгляд себе под ноги — туда, где песок потемнел от разлетевшихся капель крови.
— Спрашивай.
Мы продолжили кружить. Я не глядя ощупала раненое плечо. Палаш прошёл по касательной, но этого хватило, чтобы вывести левую руку из строя. Скверно, очень скверно, но не смертельно.
— Зачем ты за мной охотился?
Наёмник недоумённо приподнял бровь, а затем усмехнулся.
— Потому что мне за это хорошо заплатили.
Он с новой силой обрушился на меня, не дав передышки. Заставил извиваться змеёй и танцевать по его правилам. А потому сокрушаться, что промахнулась с вопросом, было некогда, как и решать умственную задачку во время интенсивного боя. Хотя последнее было просто необходимо.
Я облизнула губы. С новой силой захотелось пить, — что немудрено на такой жаре. Раненое плечо ныло, но транс именно тем и был хорош: даже ощущая боль и другие неудобства, я могла от этого отстраниться.
Наёмник вновь наступал. Наглый, самоуверенный и слишком тяжёлый. Вес его тела и клинка давали лишнее ускорение, которое не так-то просто затормозить и перенаправить в другую сторону, а потому глупо было не воспользоваться тем, что я ловчее и легче. Увернувшись от нового удара, я сделала подсечку под колено. Наёмник споткнулся, и этого хватило, чтобы нож вспорол его правое плечо. Ведущее.
Я тотчас отскочила подальше.
— Для чего я нужна была твоим заказчикам?
Мы вновь обступали невидимый круг лицом к лицу, и я подивилась, что он, кривясь от боли, продолжал усмехаться, а ещё, несмотря на ранение, всё так же крепко сжимал палаш.
Я мысленно выругалась. Лезвие, закалённое в Бездне, даже лёгкие раны делало весомыми, сейчас же, казалось, нанесённый ему ущерб меньше, чем от обычного ножа. Это наводило на неприятные мысли. Например, что Арена лишила меня жирного преимущества… Я поморщилась, ощутив, как сводит раненую руку. Или дело было в магии того, кто сейчас всеми силами изображал передо мной убийцу моих родителей. Интересно, это просто искусная иллюзия или сам хозяин чертогов решил развлечься, приняв чужой облик?
Меж тем противник не спешил удовлетворять моё любопытство, более того, сделал обманный выпад, заставив попятиться. Пришлось дать себе мысленный подзатыльник: не о том думаю. Гораздо важнее услышать ответ и не подставиться под палаш.
— Ты решил не отвечать?
Мы продолжали обходить друг друга по дуге. Наёмник игриво склонил голову набок, а после перекинул оружие в левую руку, одновременно с этим тряхнув освободившейся кистью. С неё тотчас соскользнуло несколько тёмных капель и устремилось в песок.
— Ждал, когда будут выполнены все условия.
Я зло стиснула зубы и сосредоточилась на дыхании.
— Говори. Для чего я им была нужна?
На лице, изуродованном шрамом, мелькнуло удовлетворение, узкие глаза превратились в щёлочки. Гад нарочно выводил меня из себя.
— Для Ритуала.
Я не смогла скрыть удивление. Всякое ожидала услышать, но чтоб такое…
— Какого Ритуала?
Наёмник довольно ухмыльнулся.
— А это уже следующий вопрос.
Гадство.
Мне совершенно не нравилось получать настолько скупые ответы. Надо было срочно прижать этого наглеца. Иначе я выдохнусь раньше, чем хоть что-то узнаю. Тем временем наёмник умело поигрывал клинком. Ему явно было без разницы, в какой руке его держать. В подтверждение своей догадки я тут же подверглась череде коротких ударов. Небрежных, но точных. Словно убийца знал наверняка, в какую сторону я буду отступать.
Пришлось бросить все силы на то, чтобы не попасться. Пару раз схлестнуться лезвиями и уйти по касательной. Третий удар пришёлся по прямой, заставив прогнуться в пояснице. Ещё чуть-чуть и клинок плашмя угодил бы мне в лоб, но я ушла вправо. Соскользнула ножом к гарде палаша, и что было мочи, оттолкнулась, чтобы тотчас крутануться финтом. Поднырнуть под руку противника и вновь поймать лезвием чужой клинок.
Пальцы онемели от боли, спину прошиб холодный пот. Я ощутила, как липнет рубашка к коже, как поёт скрестившийся металл, и поймала взгляд, полыхнувший тьмой. Холодный, безжалостный, затягивающий в себя.
Тело сработало моментально. Я толкнулась о бок противника. Ушла вниз, выныривая с другой стороны, чтобы дотянуться до его шеи. Рука с ножом уже летела к пульсирующей венке, когда лицо наёмника подёрнулось дымкой и изменилось. На меня смотрели до боли знакомые глаза и насмешливая полуулыбка.
— Гор?..
Сердце пропустило удар. Всего на миг, но этого хватило, чтобы кисть с ножом жёстко перехватили, а под рёбра вошёл палаш. Мягко и как будто без боли.
— А теперь поговорим, — усмехнулось родное лицо чужим голосом, опалив горячим дыханием щёку.
Крепкие руки оказались за моей спиной, выворачивая кисть с ножом, а мягкий, вкрадчивый голос защекотал ухо.
— Давно не виделись, мелкая. Соскучилась?
Я хотела ответить, но вышел кашель. Вслед за ним пришла боль. Тихой поступью, упругим жаром, медленно растекающимся по грудине. Я вцепилась свободной рукой в мужское плечо, всё ещё не веря в произошедшее.
Гор… Как он мог?
Зажмурилась и попыталась вдохнуть. Получилось с трудом. Хуже этого было лишь чувство острой обиды. Хотя… Гор никогда бы так не поступил. Наверное, это иллюзия. Последняя мысль придала сил, и я попыталась оттолкнуть держащего меня мужчину и тут же ощутила, клинок. Он по-прежнему был во мне. От боли потемнело в глазах. Я была бабочкой на шпильке. Беспомощной и слабой.
