Охотница за Артефактами для Начальника Драконьей Полиции (СИ) - Ковлева Дарья

— Тише, тише, девочка. Лучше не дёргайся. Если, конечно, всё ещё желаешь узнать правду о себе. Ты ведь хочешь?

Я судорожно втянула воздух, впиваясь пальцами в мужские плечи, чтобы не упасть. А он продолжал:

— Я покажу тебе кое-что. Но для этого тебе придётся посмотреть мне в глаза. Открыться. Полностью обнажив душу. Справишься?

Одной рукой он продолжал удерживать мою кисть за спиной, а второй схватил за подбородок, заставляя поднять голову. Перед глазами было всё ещё мутно от боли, но я смогла разглядеть самодовольное лицо. Оно вновь принадлежало наёмнику. Шрам на щеке нервно подрагивал, губы кривились, раскосые глаза смеялись.

Гор всё-таки был иллюзией. Я ощутила слабое облегчение.

— Зачем?.. — с хрипом выдохнула я, не сумев выговорить фразу до конца.

— Ты всё поймёшь, как только посмотришь мне в глаза. Если не струсишь. — Наёмник вновь усмехнулся.

Внутри забурлила злость, я вновь попыталась освободиться, но колени подогнулись, а на губах появился металлический привкус. Раскосые глаза вновь полыхнули тьмой. Тело прошиб колючий холод, и на меня обрушился хоровод видений. Ярких, словно ярмарочные огни, обрывочных, и быстро сменяющих друг друга. Голова закружилось, к горлу подступила тошнота. Казалось, всё, что я вижу, беспорядочно и не имеет смысла и если бы не голос наставника, внезапно зазвучавший в голове, потонула бы в этом круговороте.

Наблюдай. Если не понимаешь, что происходит, просто наблюдай. Отслеживай. Откладывай в памяти. Не анализируй. Просто будь в этом. Будь этим. Дыши. Так, словно ты и есть дыхание…

Голос наставника таял. Отдалялся. А я сама того не осознавая погружалась всё глубже. И постепенно пришло узнавание. Ведь кое-что из того, что разворачивалось перед глазами, я уже знала от матери…

Цветастые юбки взлетали вверх, жарким пламенем, каблуки отстукивали дробь. Волосы волновались непокорным водопадом, глаза лихорадочно блестели, алые губы маняще улыбались. Когда Роана танцевала, становилась живым воплощением дикого огня. Ласковым и согревающим, и одновременно с этим, сжигающим дотла.

Никто не мог устоять перед ней. Вот и холодное сердце йекшери дрогнуло. Хотя глядя на него, нельзя было прочесть ни единой мысли. Так же как нельзя было предположить, что красавице Ро понравится безмолвный воин Тени. Тонкокостный, с обманчиво хрупким телосложением, и смертельно опасный, как лезвие его клинка, закалённое в Бездне.

У них не было ничего общего. Она вызывала восхищение, он уважение и страх. Она звонко смеялась, его лицо оставалось бесстрастным. Разве что глаза вспыхивали странным блеском и немного теплели, стоило ей оказаться рядом.

Их дороги не должны были пересечься, но пересеклись. А после и вовсе сплелись несмотря на недовольство его клана и её рода. И даже, несмотря на проклятье… Впрочем, о нём стало известно намного позже, когда беременной Роане предложили выкупить у неё ещё не родившегося ребёнка.

Предложивший, пожелал остаться неизвестным, но было ясно, это влиятельный господин. Он посулил золото, много золота, а когда получил отказ, бесследно исчез, обронив напоследок, что будущее дитя — смесок, проклятое отродье, и не принесёт семье ничего, кроме несчастий. А потому у родителей есть время хорошенько поразмыслить и передумать.

Незнакомец исчез, а в душе всегда жизнерадостной Роаны поселилась тень, мир вокруг потускнел, чувства притупились, движения стали медленными… и если бы не ведовство женщин рода, сумевших отогнать наваждение, высасывающее силы, она и вовсе бы слегла.

Воин тени долго искал следы наглеца, но тщетно. Когда же на свет появился ребёнок, его отнесли к старейшей ведьме рода — Рамэ. Столетняя старуха бросила на младенца короткий взгляд и подтвердила слова незнакомца: девочка проклята, и за спиной её притаилась смерть. Только отчего и почему сказать не могла. В утешение же дала совет: быть всегда в дороге и не останавливаться, тогда есть шанс обмануть судьбу.

Спустя короткое время одинокий фургон покинул родовое поместье и начал своё бесконечное путешествие.

Дни нанизывались на нитку времени разноцветными бусинами, складывались узорами на полотне праздничного платка, мелькали неприметными деревеньками и устрашающими башнями городских стен. Тянулись извилистыми дорогами, разливались реками и морями, пока однажды не застыли полуденной тенью у порога забытой всеми богами часовни. Где в сумраке пыльной библиотеки седой храмовник раскрыл перед воином Тени древнюю книгу Предсказаний и прочёл одно из них, впервые посеяв в душе бесстрашного воина страх…

«И придёт та, в чьей крови сплетутся четыре: огонь, земля, воздух и тень, но будут ей неподвластны. И станет она ключом, отпирающим то, что скрыто, великой силой, белым очищающим пламенем, коим став — пошатнёт Равновесие мира».

У йекшери была древняя легенда, о ребёнке, чья сила будет способна отомкнуть врата в Бездну и выпустить на волю всех её тварей. И у вечных кочевников Ро имелось старинное сказание о девочке, что станет великой пророчицей. Будет она видеть всякое и не сможет смолчать, и это тоже не приведёт ни к чему хорошему.

Возможно, было что-то похожее и у драконов, но ни Роане, ни её мужу не было о том известно. Но и без того предсказание слишком уж явственно указывало, что маленькая Рута и есть тот самый ключ, обладать которым захотят многие жадные до власти.

Ведь смески четырёх кровей были слишком редким явлением.

Три раза ребёнка пытались похитить, подтверждая это, и три раза попытки проваливались. А потому Роана с мужем приняли решение спрятать свою дочь, так, чтобы её не смогли найти…

Я плыла в прохладе дрожащего эфира, слушала, наблюдала и дышала тем, что видела, позабыв о том, кто я и где нахожусь. Сквозь неплотно сомкнутые веки просачивался тёплый свет. На языке застыла горечь вперемешку с металлом. Я шевельнулась, чтобы вдохнуть поглубже, и содрогнулась от боли. В глазах потемнело, по телу разлился жидкий огонь, а вслед за ним пришла мелкая дрожь. В груди нещадно запульсировало…

Бездна.

Я тотчас всё вспомнила. Арену. Бой. Нечестный приём противника и палаш пробивший меня насквозь. Так глупо я не попадалась со времён ученичества. Собрав остатки сил, я приоткрыла веки. Мир вокруг проступил ярким пятном, но стоило их открыть полностью, — в глаза ударил беспощадный свет солнца. Пальцы непроизвольно сжались, схватившись за обжигающий песок, а в голове не к месту всплыли обрывки слов старой гадалки:

Четыре крови… четыре пути… какой выберешь путь …

Я скосила глаза в сторону живота, но из него уже ничего не торчало. Скверно. Значит, кровь беспрепятственно покидала тело. Ещё немного и станет не важно, какой из путей я выберу. И чья во мне течёт кровь. Разве что…

Я напрягла руку и зашарила у пояса. Пусто. Солнце заслонила широкая тень, и вслед за этим рядом присел довольный наёмник.

— Видишь, я сдержал своё слово. Надеюсь, твоё любопытство наконец-то удовлетворено?

Дышать было больно, говорить тем более, но смолчать — ещё больнее.

— Ты обещал, что дашь шанс выйти с Арены живой.

— Верно. А что бы ты выбрала, выйти отсюда в неведении или умереть, но узнать правду? — Он приподнял бровь, и тут же сам ответил: — Согласен, дурацкий вопрос, ты бы хотела и того и другого.

Он задрал голову к небу, а затем добавил без связи с предыдущим:

— Странно, что твоя мать не рассказала тебе о проклятье. Интересно почему? Сподвигла тебя на месть, а главное не раскрыла. Поступок в духе бродячих хитрецов, не находишь? Хотя какое это имеет теперь значение. — Его губы изогнулись в поганой усмешке.

— Сволочь.

Наёмник звонко рассмеялся и вновь присел на корточки.

— Должен сказать для умирающей, ты отлично держишься. Хотя, если быть честным, как воин ты слабовата.

Я скрипнула зубами, впиваясь пальцами в горячий песок. И вдруг нащупала ритуальный нож. Гладкая рукоять скользнула в правую ладонь, и я прикрыла глаза, делая вид, что смиряюсь со своей участью. Наёмник сидел справа и смотрел на меня, так что рука с оружием была вне поля его зрения. И всё же у меня было не больше мгновения, чтобы застать его врасплох, и я решила рискнуть. Собрала остатки мужества и оттолкнулась спиной от песка, метя лезвием под колено.