Отбор. Пламя в твоей крови (СИ) - Янчевская Анжелика

Мои руки задрожали от возмущения:

— Они в своем праве, и платить тебе ничего не будут, я лично их об этом попрошу, — ответила я тихо, но твёрдо.

Лицо дяди исказилось от ярости:

— Что ты сказала⁈ — рявкнул он, делая шаг вперёд. — Ты! Неблагодарная дрянь! Восемнадцать лет мы кормили и одевали тебя! А теперь, когда от тебя может быть хоть какая-то польза, ты возомнила о себе невесть что⁈

— Кормили объедками и одевали в обноски, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.

Удар пришёлся по щеке. Я пошатнулась, но устояла на ногах, прижимая ладонь к горящему лицу.

— А это что? — дядя выхватил у меня из рук суму. — Думаешь, заберёшь с собой наши вещи? — Он вывалил содержимое на пол и стал перебирать мои скудные пожитки. — Платье? За чей счёт куплено? Башмаки? На наши деньги! Ленты? Воровка!

— Я не воровала! — воскликнула я, пытаясь спасти шкатулку, но дядя оттолкнул меня и схватил её.

— А это что за дрянь? — он открыл крышку и презрительно фыркнул, увидев засушенный цветок. — Чушь какая-то! — Он швырнул шкатулку об стену, и она разлетелась на части.

Я молча смотрела, как мои вещи исчезают в его руках — платья он запихнул под мышку, башмаки сунул в карман, а ленты просто порвал и бросил на пол.

— Всё, что на тебе — и то наше, — произнёс дядя, злобно ухмыляясь. — Но так уж и быть, отправляйся к своим драконам в чём есть. Только запомни, если они не заплатят за тебя, то когда ты вылетишь с отбора, я найду тебя и спущу с тебя шкуру!

С этими словами он вышел, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась пыль.

Я опустилась на колени, подбирая порванные ленты и осколки шкатулки. Засушенный цветок раскрошился в руках, и я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Но плакать я не стала. Хватит. Больше никаких слёз.

Я сделала глубокий вдох и выпрямилась. Пусть у меня не будет ничего, кроме платья, в котором я сейчас. Всё равно я уеду отсюда. Навсегда.

Ночь прошла в тревожном ожидании. Я почти не спала, вздрагивая от каждого шороха и боясь, что дядя передумает и запрёт меня в чулане, как иногда делал в детстве. Но, видимо, он всё ещё надеялся получить что-то от драконов.

Когда первые лучи солнца коснулись крыш домов, я уже стояла во внутреннем дворе, кутаясь в своё шерстяное платье. Утренний холод пробирал до костей, но я старалась не дрожать, гордо расправив плечи.

— Ты рано, — раздался спокойный голос. Я обернулась и увидела лорда Дарина, спускающегося по ступеням крыльца. Он был одет в дорожный костюм из тёмной кожи, расшитый серебряными нитями. Его чёрные волосы были собраны в хвост, открывая острые черты лица.

— Не хотела заставлять вас ждать, — ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Золотистые глаза внимательно осмотрели меня с ног до головы:

— А где твои вещи?

Я сглотнула:

— У меня их нет. Дядя сказал, что всё принадлежит ему.

Дарин нахмурился, его глаза на мгновение сверкнули, как расплавленное золото:

— Понятно, — только и сказал он. Затем обернулся к дверям таверны: — Нарис, мы готовы.

Серебристоволосый дракон появился через минуту, на ходу застёгивая плащ. Он смерил меня холодным взглядом и поджал губы, но ничего не сказал.

В этот момент из таверны, кашляя и хрипя, выскочил дядя Эдмунд. Его маленькие глазки жадно заблестели, когда он увидел драконов.

— Доброе утро, господа! — воскликнул он, кланяясь так низко, что едва не задел носом землю. — Какая прекрасная погода для путешествия! Я вижу, моя племянница уже готова. Такая послушная девочка, правда? Мы с женой воспитали её как родную. — Он говорил быстро, нервно потирая руки. — Я надеюсь, вы не забудете о той небольшой компенсации, о которой мы говорили вчера?

Я застыла. Они что-то обсуждали после моего ухода?

Дарин повернулся к моему дяде, и я впервые увидела на его лице улыбку. Но эта улыбка была похожа на оскал хищника, готового к прыжку.

— Да, конечно, — протянул дракон. — Компенсация. Как же иначе?

Дядя просиял:

— Я знал, что вы поймёте! Забота о ребёнке — дело затратное, а мы с женой…

— Нарис, — перебил его Дарин, не меняя тона, — покажи господину Харвуду, какую компенсацию мы подготовили за его… заботу.

Серебристоволосый дракон шагнул вперёд, и на его лице появилась такая же хищная улыбка. Я непроизвольно отступила, чувствуя, что сейчас произойдёт что-то нехорошее.

— С удовольствием, — ответил Нарис, доставая из-за пазухи небольшой свиток, перевязанный алой лентой. — Вот, прочтите.

Дядя Эдмунд жадно схватил свиток, развернул его и стал читать. Его лицо постепенно менялось — сначала побледнело, потом покраснело, затем стало багрово-синим.

— Что… что это значит⁈ — выдохнул он, тряся свитком. — Какие-то налоги? Проверки? Я не понимаю!

— Всё очень просто, — спокойно пояснил Дарин. — Королевство драконов заинтересовалось вашим маленьким делом. В частности, тем, как долго вы не платили пограничные сборы, как разбавляли эль дешёвыми травами, вызывающими привыкание, и как не регистрировали доходы в казначействе. — Он сделал паузу. — А ещё нас заинтересовало, как вы обращались со своей племянницей, которая, как выяснилось, имеет драконью кровь.

Дядя побелел как полотно:

— Я… я не знал! Клянусь! Если бы я только знал, что она… что в ней… — он запнулся, не находя слов.

— Вы бы обращались с ней лучше только из-за её происхождения? — вкрадчиво спросил Дарин. — А не потому, что она ребёнок, нуждающийся в заботе?

Дядя открыл рот, но не произнёс ни звука. Его взгляд метался между драконами, мной и свитком, который дрожал в его руках.

— Не беспокойтесь, — продолжил Дарин тем же спокойным голосом, от которого у меня по спине пробежали мурашки. — Мы не станем разрушать ваше дело. Если все проверки пройдут хорошо, и все штрафы будут уплачены, вы сможете продолжить. Но учтите: отныне за этим домом будут присматривать. И если мы узнаем, что вы так же обращаетесь с другими детьми или слугами… — он не закончил фразу, но его взгляд сказал всё.

Дядя рухнул на колени, роняя свиток:

— Господа, прошу вас! Я никогда… я не хотел… это всё обстоятельства! Тяжёлые времена!

— Вставайте, — брезгливо произнёс Нарис. — Вы позорите себя ещё больше.

Дядя поднялся на дрожащих ногах, непрерывно кланяясь и бормоча извинения. Я смотрела на него и чувствовала… ничего. Пустоту. Словно этот человек был мне совершенно чужим.

— Идём, — сказал Дарин, поворачиваясь ко мне. — Нам пора.

Я молча кивнула, не глядя на дядю. Что бы ни ожидало меня в Огненном Пределе, это не могло быть хуже того, что я оставляла позади.

6

Мы вышли за ворота таверны и направились к небольшой рощице на холме. Утренний туман стелился по земле, скрывая тропинку.

Мы поднимались по склону холма в молчании, прерываемом только звуком наших шагов по опавшим листьям.

Когда мы достигли вершины, я невольно ахнула. Роща обрывалась скалистым уступом, открывая захватывающий вид на долину, затянутую туманом, и горы вдалеке.

— Прекрасное место для взлёта, — сказал Дарин, выходя на открытую площадку у края обрыва.

— Взлёта? — я непонимающе посмотрела на него.

— Мы полетим, — просто ответил он. — Драконы путешествуют по воздуху. Так будет гораздо быстрее.

Я замерла, осознавая смысл его слов. Конечно, я знала, что Дарин и Нарис — драконы в человеческом обличье. Но мысль о том, что они превратятся прямо сейчас и я полечу на одном из них…

Дарин внимательно посмотрел на меня и вдруг нахмурился: — В этом платье ты замёрзнешь. В небе холодно, особенно на такой высоте.

Он расстегнул пуговицы своего роскошного плаща, подбитого густым тёмным мехом, и снял его с плеч.

— Нет, что вы… — начала я, но он уже накинул тяжёлую ткань мне на плечи.

— Возьми, — сказал Дарин, и это прозвучало как приказ, не терпящий возражений. — Можешь считать это первым подарком от королевского дома Огненного Предела.