Генерал дракон моей сестры (СИ) - Юраш Кристина

Я вынуждена была остановиться.

Внутри была паника! Он знал всё. Он видел, как я бежала от него. Это было не просто бегство — это было бегство от самой себя. От странных мыслей, которые грозят обернуться большой бедой.

Я обернулась, пытаясь придать своему лицу спокойное, приветливое выражение. Я должна была выглядеть как подружка невесты, улыбающаяся и беззаботная. Но внутри меня бушевал ураган эмоций.

Генерал посмотрел на меня еще раз. И теперь сомнений не оставалось.

Когда наши глаза встретились, всё внутри меня оборвалось.

Этот взгляд был не просто взглядом мужчины. Это был взгляд хозяина. Он смотрел на меня не как будущий зять, не как вежливый аристократ, а как человек, который имел власть и не собирался её упускать.

В его глазах не было ни вопроса, ни сомнения. Только приказ: "Ты!"

А я… Я не могла дышать. Мои лёгкие отказывались работать. Кровь прилила к щекам, но пальцы стали ледяными. Я сжала руки в кулаки под полушубком — чтобы не дрогнуть, чтобы не протянуть их к нему.

— Миледи, рассудите нас, — сказал дворецкий, не замечая, как воздух между нами стал густым, почти осязаемым. — Как лучше украсить зал? В один цвет или два?

Я услышала собственный голос — сухой, далёкий:

— Два… Наверное. Голубой и золотой. Или… серебряный. Он сочетается с любым цветом.

Я тут же опустила глаза, пытаясь выбросить из головы все глупости, и не осмеливалась поднять взгляд на Гессена.

Сердце колотилось, словно пойманная птица в клетке, и я ощущала, как воздух вокруг меня сгущается, становясь вязким и тяжёлым.

Он не шёл, нет, он приближался ко мне волнами, как тёмная, зловещая приливная волна, готовая поглотить всё на своём пути. Его присутствие ощущалось физически — как холод, проникающий под кожу, как невидимая, но ощутимая сила, растягивающая пространство вокруг меня.

Низкий, глубокий, с нотками металла голос прозвучал совсем близко, заставив меня вздрогнуть и поднять глаза. Я почувствовала, как по телу пробежала дрожь, а сердце замерло на мгновение, прежде чем вновь начать бешено колотиться.

— Серебряный, — произнёс генерал, и в этом слове было столько власти, будто он не выбирал цвет, а выносил приговор моему сердцу. — Холод. Блеск. Тайна. Мне нравится!

— Вы правы, господин генерал! — выдохнул дворецкий, что-то записывая в блокнотик.

Я стояла, не в силах пошевелиться, прикованная взглядом генерала.

Его присутствие парализовало меня, как будто я была пленницей в клетке из его глаз. Сердце колотилось в груди, как пойманная птица, а в ушах стоял звон, заглушающий все остальные звуки.

Тело горело, будто охваченное невидимым пламенем, но это был не жар, а огонь, сжигающий меня изнутри.

И тут я осознала: я не смогу это вынести.

Не смогу стоять рядом с ним, сохраняя молчание, как будто ничего не происходит.

— Простите, — прошептала я. — Это все?

— Да, да, — поспешил меня заверить дворецкий. — Просто нам нужен был женский взгляд.

— Обычно женщины обладают хорошим вкусом, — произнес генерал, а я представила немыслимое. Как его язык скользит по моей коже.

— Мне пора, — отмахнулась я. — Я сегодня очень устала за день и… И хотела бы отдохнуть! Извините, господин генерал.

— Как вы себя чувствуете? — спросил генерал, словно его тревожило мое самочувствие.

— Нормально, — ответила я. — Хорошо… Да… Спасибо за заботу…

Я почувствовала, как генерал взял меня за руку, а я затаила дыхание.

— Вы нам очень сильно помогли, мадам. Благодарю вас, — послышался безупречно вежливый голос, а он склонился к моей руке и… поцеловал.

Глава 10

Мою руку целовали часто. Это был обычный жест вежливости, который не вызывал у меня никаких чувств. Но сейчас в глазах потемнело. Дыхание перехватило.

Я чувствовала, как его дыхание скользнуло по коже. Горячее, почти обжигающее. Почувствовала прикосновение губ. Я ощущала, как его мягкие губы раздвигаются на моей коже и задерживаются чуть дольше, чем положено.

Внутри вспыхнуло пламя. Кожа запомнила его прикосновение: твёрдое, уверенное, словно он не просто держал меня, а забирал. И в этом прикосновении было что-то древнее, животное, не подвластное разуму. Я почувствовала, как по спине пробежал жар, как живот стянуло, как дыхание перехватило — и я едва не застонала.

— Спокойной ночи, — безупречно вежливо пожелал генерал, а я кивнула и с усилием выдавила из себя улыбку.

Я поспешила уйти, но этот взгляд, этот поцелуй… Они настолько взволновали меня, что я почти бежала в свою комнату.

И только закрыв дверь, я постаралась успокоиться.

Но попробуй тут успокойся!

Мне хотелось выть. Сжать зубы до крови. Содрать с себя кожу, чтобы избавиться от этого жара.

Желания, которое пожирает меня изнутри.

Желания, которое я не просила.

Моё тело пульсировало. Каждый вдох был мукой. Я ловила себя на том, что представляю — как его руки обнимают меня не в коридоре, а в постели. Как его губы скользят по моей шее. Как он шепчет не «моя невеста», а «моя» — только для меня, только моё имя.

— Хватит! — я сжала кулаки до боли. — Тебе что? Думать не о чем? Ты влипла в такие неприятности, что неизвестно, как из них выбираться! Допустим, тебе удастся продержаться здесь до свадьбы. А дальше что? Домой? К муженьку?

Жар сменился холодом и паникой.

Он уже подготовил самую дальнюю комнату. Из нее вынесли всю мебель, на окно поставили решетку… Теперь у него есть предлог, чтобы привезти меня домой и запихнуть меня в мое новое жилище. И кормить, как зверя в клетке.

Именно так поступают с душевно больными женами.

Пройдет месяц, другой, от меня будет вонять, как от помойки. А муж горестным голосом будет рассказывать всем, что я сама отказываюсь купаться и расчесываться. Что он только, бедненький, не делал.

А через год, другой я действительно начну потихонечку сходить с ума от одиночества. И вот тогда приедут доктора и быстренько все засвидетельствуют. Того и гляди, умрет моя бабушка, я буду признана недееспособной, и на наследство от моего лица будет претендовать уже муж.

И после того, как он получит это наследство, я тихонько умру в своей комнате, оставив безутешного вдовца очень богатым человеком.

Расчет муженька был верен изначально. Он не просто так согласился на меня. Недавно, в пылу ссоры, он так и заявил. Он знал, что обо мне ходят слухи и при этом за меня дают огромное приданое. Он умудрился раскрутить бабушку удвоить приданое. И только после этого согласился на брак.

Тогда, стоя под венцом, я об этом не знала.

Не знала о переговорах за моей спиной. О том, что приданое удвоили. Не знала истинной цели этого афериста в бархате. Не знала, сколько у него накопилось долгов за карточные проигрыши.

Я действительно верила, что можно будет построить семью.

Какой же дурой я была!

Глава 11. Дракон

Её грудь вздымалась под тонкой тканью платья — не от страха, нет. От сдерживаемого дыхания. От попытки не выдать, как сильно она чувствует моё присутствие.

Она нервно поправила прядь волос — и это движение заставило кровь закипеть у меня в венах. Не просто пальцы у неё дрожали. Каждая её жилка пульсировала в такт моему сердцу, будто тела наши уже давно договорились о чём-то, чего разум ещё не осмеливался признать.

Я не мог оторваться. Она не могла не прикусить нижнюю губу — ту самую, что я уже представлял в своих губах, мягкой от поцелуя и дрожащей от моего касания.

Не потому что она была красивой — хотя она была остро, мучительно красива, как рана, которую невозможно не трогать.

Каждое её движение — как острая тугая нить, обмотанная вокруг моего сердца.

А потому что всё в ней отзывалось во мне. В моей душе, в моих штанах. Это было невыносимое чувство для того, кто привык получать всё, что он хочет. Власть, деньги, армия за спиной. Я никогда не знал ни в чем отказа. Женщины сами падали к моим ногам, а мне лишь оставалось выбирать самых красивых. Даже крепости, которые казались неприступными, тоже сдавались под моим натиском. Только что я стоял возле ее стен, а вот уже иду по разрушенным коридорам, глядя на тела последних защитников.