Вор без имени (СИ) - Соломенный Илья

Я действовал быстро — быстрее, чем они успели понять.

Резкий пинок по запястью Крысы — и нож летит в грязь. Перехватив его вторую руку, я сделал шаг вбок, выворачивая её — и под визг незадачливого разбойника впечатал его лицом в стену проулка.

Раздался хруст сломанного носа и вой боли, но он тут же оборвался, когда я пинком сломал придурку пару рёбер и отправил его на землю.

Он больше не боец.

Кривонос замялся, а вот очкарик, которому я уже раз разбивал лицо, видимо решил поквитаться. Он шагнул вперёд как раз в момент, когда я отправлял Крысу на землю — решил напасть со спины.

Умно — но не слишком расторопно. Надо было раньше соображать…

Я снова шагнул вбок и ушёл от удара мешочка с камнями — и тут же рывком сократил дистанцию до очкарика. Он этого не ожидал — и не успел прикрыться.

Точный удар кулаком в переносицу — и второй противник с тихим всхлипом осел на землю, схватившись за лицо.

Сместившись, я долбанул его ребром ладони под основание черепа — и очкарик сложился без звука, прилёг рядом с другом.

Кривонос, увидев, как за пару мгновений пали двое его «бойцов», на миг опешил.

И этого мига мне хватило.

Я не стал танцевать с ним, зная, что одним ударом здоровяк отправит меня спать. Резкий взмах рукой — и облако из смеси жгучих перцев ударило Кривоносу прямо в глаза.

Он взревел от боли, вскинул руки к лицу — то ли защищаясь, то ли надеясь протереть глаза…

«Фатальная», как говорила Элира, ошибка.

Первый удар он получил в печень и застонал, даже попробовал отмахнуться вслепую — но я отшатнулся, перехватил его руку, и одним движением сломал уроду указательный палец.

Она взвыл, выдернул руку, взмахнул второй — и тут же поулчил пинок по яйцам. Хватая ртом воздух, упал на колени, по прежнему ничего не видя — и тут же поймал подошву моего сапога лицом.

Хруст, приглушённый хлюпающий звук — и в воздухе мелькнула пара выбитых зубов, а из носа и разбитых губ Кривоноса хлынула кровь.

«Клык» со стоном повалился на груду мусора, зажимая окровавленное лицо.

Я тяжело дышал, вытирая окровавленные костяшки пальцев о штаны. В воздухе висела едкая взвесь перца, заставляющая першить в горле.

Всё, можно уходить.

Отомстил за сломанную руку, можно сказать… Хотя…

Наклонившись к Кривоносу (он попытался отмахнуться, когда я взял его за грудки) и врезав ему по лицу ещё раз, со всей силы, я прошипел:

— Даю тебе две недели, чтобы ты вернул мою гитару, гандар… Встретимся здесь же. Не придёшь — отыщу и переломаю все пальцы… Для начала. Понял?

— Фрхгхр…

— НЕ СЛЫШУ⁈

— Пыониал…

Я брезгливо отпустил его, оттолкнул и сделал шаг к выходу из проулка…

И замер.

Выход был перекрыт. В нём, поджав губы и скрестив руки на груди, стояла Лани. Рыжая бестия… Её зеленые глаза смотрели на меня без тени страха, в котором утонули её подельники. Взгляд девчонки скользнул по валяющимся вокруг меня телам, а затем вернулся ко мне.

Я подошёл к ней вплотную, остановился, смерив рыжую тяжёлым взглядом. Адреналин ещё пульсировал в висках, по руке стекала тонкая струйка крови от рассечённой костяшки. Последнее, чего мне сейчас хотелось — это возиться с ней.

— Дай пройти, — голос прозвучал низко и хрипло, без всякой угрозы, — И проблем не будет.

Я видел, как её глаза — ярко-зелёные, как весенняя трава — на мгновение метнулись в сторону её поверженного «клыка», хрипящего на куче мусора. В них мелькнула тень сомнения. Лани оценивала ситуацию: трое её ребят лежат, а я хоть и дышу тяжело, но не получил ни царапины.

Прошла ещё одна секунда, показавшаяся вечностью. А потом плечи рыжей едва заметно опустились, и она сделала шаг в сторону, к закопчённой стене, освобождая узкий проход.

— Иди, — буркнула она, и в её голосе не было ни страха, ни злости. Лишь какая-то отстранённость…

Я не стал медлить. Двинул мимо, стараясь не задеть девчонку, и когда поравнялся с ней, ухо обожгло горячее дыхание, и до меня донёсся шёпот, тихий, но отчётливый:

— Нам надо встретиться. Завтра.

Глава 26

Всякие слухи

Что-то обещать рыжей я не стал — просто уточнил время и место, и деловито пожал плечами. Мол, «если получится — появлюсь».

Хотя чувствовал себя, надо сказать, чуть ли не королём мира! Ну а что? Кривоносу и его банде накостылял, за сломанную руку поквитался. На счётчик, считай, поставил, да ещё и внимание Лани на себя обратил…

Только вот надо ли оно мне?

Хм… Ладно, завтра будет видно!

Оставив подворотню позади, я направился прямиком к дому сестёр Арикель. Задерживаться там не стал — да они и не настаивали, всё уже было много раз обговорено. Я просто передал Алисе скопированные бумаги, выслушал от неё пару пошлых шуток, дождался короткого кивка Элиры, получил причитающуюся награду и, услышав, что через три дня алхимичка просит прийти к ним для «нового разговора», отправился восвояси.

На улице уже окончательно стемнело — всюду зажглись фонари, лавочники давно свернули свои точки, и народ шатался по улица только в двух направлениях: домой, и в какое-нибудь питейное заведение.

Я сунул руку в карман, где вместо бумаг теперь лежала увесистая порция серебряных монет и маленький пузырёк с мутной жидкостью — «для восстановления сил», как сухо пояснила Элира.

Но это на крайний случай. Сейчас я собирался «восстановить силы» старым-добрым способом — хорошенько поесть!

О-о-о, как выяснилось, когда в карманах есть деньги — еда становится очень вкусной!

Мясное рагу в густом соусе с сочными овощами… Пряный, острый и одновременно сливочный суп из морепродуктов, подаваемый с рисом… Салаты из пяти непонятных трав и пяти разных рыб, тесто с мясом в сорока вариациях, специи, сладости, острое, горькое, солёное…

Готовили в разных частях города всё подряд — и я постоянно пробовал что-то новое.

Но сегодня захотелось уже известного. Так что по пути к Трущобам я свернул в неприметный переулок, пересёк несколько последних улиц Вороньего гнезда и на самой окраине района вышел к знакомой таверне «Тонущий кот».

Живот тут же напомнил о себе глухим урчанием.

Место, на первый взгляд, было так себе — один большой зал, закопчёный потолок, грязные стёкла, непонятно когда мытый в последний раз пол… Но готовили тут отменно — и недорого!

Место принадлежало бывшему моряку, бывшему по имени Скат, который когда-то лишился ноги и осел на суше. С тех пор хозяин заведения кормил таких же доходяг, каким сам был раньше, и каждое утро гонял двух своих сыновей с тележками на рыбный рынок за свежими дарами моря.

А потом весь день готовил три разных блюда — суп из морепродуктов, главное блюдо из рыбы с овощами, и «быстрые» лепёшки, начинённые мелко рубленным, жареным, пряным акульим мясом в сочетании с несколькими травами и соусом.

Впрочем, Скат не только прекрасно готовил — он иногда подкидывал таким как я какую-нибудь наводку. Так что «теневые» тут постоянно тёрлись, парочку я даже в лицо уже знал — как и они меня.

И несмотря на то, что мы были из разных районов — никто лишних вопросов не задавал, и на меня не быковал. У Ската тут была нейтральная территория, на которой можно было как найти подельника, так и сбыть что-нибудь «ненужное» — Скат этому не препятствовал за разумную мелкую долю.

Я кивнул вышибале на входе, и толкнул деревянные створки.

В ноздри ударил густой, как бульон, воздух: запах жареной рыбы, кислого пива, пота и влажного дерева. Людей в трактире было много — парочка у дальней стены, трое у входа и один у бара, две пары в центре, и одиночка в углу…

Пройдя мимо всех, я поздоровался с лысым, вечно хмурым Скатом. Заказал за четыре медянки миску густой и острой похлёбкой с кальмарами и кружку тёмного эля, а затем облокотился на стойку и стал ждать, наблюдая, как дым от очага клубится под низким потолком.

Именно тогда мой слух, привыкший выхватывать из общего гула отдельные ноты, уловил голоса.