Тьма и Свет - Пол Томпсон

Стурм легонько постучал пальцами по краю формы. На четвертом постукивании он отколол кусок глины, теперь уже сухой и хрупкой. Обнажилась обращенная внутрь сторона линзы. Наводчик приподнялся на носках, чтобы осмотреть стекло.

— Нет, — пробормотал он. Он достал увеличительное стекло. Он вгляделся в алое литье. — Сломанные шестеренки и соскочившие шкивы! — воскликнул он. — Линза ничего не стоит!

— Что?

— Стекло, стекло! Оно почти непрозрачно!

— Этого не может быть, — сказал Стурм.

Наводчик протянул ему лупу. Стурм заглянул в линзу. Все, что он увидел, — это миллионы крошечных белых пузырьков, застрявших в застывшем стекле. Это и темно-красный цвет говорили о том, что линза бесполезна для фокусировки солнечных лучей в раскаленный пучок.

— Может быть, когда ее отполируют, — с надеждой сказал Стурм.

— Нет! — прошипел Наводчик. — У тебя будет больше шансов сфокусировать солнечный луч через кедровое дерево!

Он бросил карманное стеклышко на камни и бил по нему, пока оно не разлетелось вдребезги.

— В чем дело? — спросил чей-то голос.

Заика и остальные тоже пришли осмотреть гигантскую линзу. Наводчик с горечью объяснил, что их труд пропал даром. Опечаленные гномы обступили форму и в недоумении уставились на линзу.

— Бесполезно, — сказал Слесарь.

— Непригодно, — сказал Канат.

— Пустая трата времени и сил, — добавил Лесоруб.

— И что нам теперь делать? — спросил Погодник.

— Попытаемся объяснить всё дракону, — сказал сокрушенный Наводчик.

Никто, кроме Купеликса, особо не жаловался на поломку линзы. Добродушный дракон с хорошими манерами закатил драконью истерику.

— Вопиющие бездари! Бездарности! — Мощное телепатическое «ИДИОТЫ!» заставило их всех вздрогнуть.

— Не шуми, — сурово сказала Китиара. — Дракон в твоем возрасте ведет себя как избалованный ребенок! Неужели ты думаешь, что эти малыши гарантируют успех?

Стурм наблюдал за тем, как укоры Китиары действуют на зверя. Уши Купеликса, прижатые к голове, медленно приподнялись, а из ноздрей перестали вырываться струйки едкого пара.

— А я так надеялся! — признался Купеликс.

— Похоже, мы здесь надолго, — сказала Китиара. — Так что у нас будет достаточно времени, чтобы придумать, как вытащить тебя из этой мраморной камеры.

Успокоившись, дракон приготовил им холодную трапезу и удалился в свое святилище, чтобы поразмыслить над своими проблемами. Стурм, Китиара и гномы вышли наружу и уставились на «Повелителя облаков». Бедная, безжизненная громадина, неподвижный бесхозный предмет, украшающий красный дерн Лунитари.

Стурм подпер рукой подбородок и задумался над тем, что он понял из объяснений Манёвра о том, как летает «Повелитель облаков». Крылья были бесполезны без молнии, которая вращала двигатель. Оставался лишь полупустой мешок с эфирным воздухом. Он спросил себя:

— А что с эфирным воздухом?

— А что с ним? — спросил Манёвр.

Стурм, изрядно смущенный тем, что приводит гномам технические аргументы, сказал:

— Румпель говорил, что при полном заполнении эфирный мешок достаточен, чтобы поднять корабль.

— При всем уважении к нашему покойному коллеге, подъемная сила мешка гораздо меньше, чем общий вес корпуса корабля, — сказал Заика.

Они снова погрузились в молчание. Стурм еще немного подумал. Глаза Китиары сузились, и она тоже сосредоточилась.

— Что, если мы облегчим корабль? — предложил Слесарь.

— Что? — сказал Стурм.

— Что? — сказали Заика, Манёвр, Наводчик, Погодник и Всполох.

— Что! — сказали Лесоруб, Канат и (в переводе) Вабик.

Китиара улыбнулась своей кривой улыбкой, что в последнее время случалось с ней слишком редко.

— Облегчить корабль! — объявила она. — Вот это я понимаю!

Она подняла маленького Слесаря и тряхнула его так сильно, что у него застучали зубы. Затем она подняла его на поручни. Гном спустился под палубу и открыл боковой трап. Остальные гномы забрались на борт, охваченные отчаянным рвением. Не успели Стурм и Китиара взойти на трап, как внутри корабля раздался громкий треск и скрип щепок.

— Они могут вырвать все, — язвительно заметил Стурм. — Палубу, потолок, доски и стойки.

Гномы образовали цепь от самой нижней палубы до верхнего поручня и принялись сбрасывать за борт все, что попадалось им под руку. Они разгромили каюты и вынесли все свои личные вещи. Стурм был поражен их количеством и разнообразием: одеяла, книги, инструменты, одежда, бочонки, горшки, тарелки, веревки, бечевки, парусина, ящик чернил, ручки, куски мыла, две губные гармошки, скрипка, флейта, шестнадцать пар ботинок (все они были велики Стурму, не говоря уже о любом гноме, который когда-либо жил на свете), перчатки, ремни и чучело козла, которое Лесоруб держал в своей каюте.

Некоторые предметы не удалось перетащить на верхнюю палубу. Китиара обнаружила Каната и Слесаря лежащими на полу возле большого бочонка.

— Мы не можем сдвинуть его с места, — задыхался Канат.

— Я сделаю это.

Она повернула бочонок, чтобы проверить, есть ли на нем затычка. Внутри плескалась жидкость, а на крышке было начертано одно слово, написанное гномскими печатными буквами. Китиара спросила:

— А что это вообще такое?

Слесарь внимательно всмотрелся в надпись.

— Купорос. Должно быть, это Румпеля, — сказал он. Его подбородок слегка дрогнул.

— Купорос, да?

Она вспомнила, как купорос испортил Превосходный Сифон Без Рта Румпеля на Кринне.

— Почему он не разъело бочонок?

— О, наверное, он покрыт каким-то стойким покрытием, — сказал Канат. Он провел рукой по затылку, и она тут же прилипла к нему. — О, сухая гниль!

Китиара забарабанила пальцами по крышке бочонка.

— Хм, это стоит знать. Значит, эта штука растворяет одни вещи, но не растворяет другие?

— Да. — Канат попытался освободить руку, но у него получилось, что другая рука прилипла к первой руке. — Двойная сухая гниль!

— А растворит ли масло витриола мрамор? — спросила она.

— Возможно. Оно не действует на многие стеклообразные вещества.

— А как насчет свинца?

— Да, определенно. Слесарь, перестань суетиться и помоги мне!

Она оставила двух гномов в борьбе с липкими ладонями Каната. Гном, которого она искала, Заика, находился снаружи корабля, разбирая груду выброшенных гномами вещей. Китиара вытащила Заику из груды одежды и сказала:

— Я знаю, как вытащить дракона!

— Что? — спросил гном. — Как?

— Купорос Румпеля. — Она сделала неопределенный жест в сторону корабля. — На борту его целая бочка. Если мы позволим ему разъесть соединения в нижней части обелиска, стены просто рухнут, не так ли?

Понимание постепенно осветило лицо Заики. И тут его осенило.

— Гидродинамика! Это сработает!

Гномы услышали крик Заики и собрались вокруг. Экстравагантными движениями рук и частыми комплиментами в адрес Китиары Заика объяснил свою идею. Гномы просто взорвались от восторга. Это было так просто! Так элегантно! Они были зациклены на механическом решении, а тут человеческая женщина придумала химический ответ!

Стурм услышал суматоху и поспешил вниз по трапу. Он согласился с тем, что план хорош, но заметил одно важное соображение.

— Что будет с Купеликсом, когда башня упадет? — спросил он. — Даже медный дракон не выдержит тонн мраморной кладки, падающей на него.

— Должен же быть какой-то способ избежать этого, — сказала Китиара.

— Почему бы нам не спросить дракона? — сказал Стурм.

Так они и поступили. Сначала дракон надулся и не хотел спускаться из своего убежища. Китиара отругала его за несдержанность, но ответа так и не последовало. Тогда только она одна услышала:

«Я не хочу снова разочаровываться».

— Мы не даем никаких обещаний, — громко заявила она. — У нас есть новая идея, которая, как мы уверены, сработает, но у нее есть одна неудобная проблема. Освободив тебя, мы можем тебя убить.