Князь: Попал по самые помидоры (СИ) - Фокс Гарри

Глава 23

Я имба максимум Прайма

Прошел день. Один-единственный, но растянувшийся в мучительную вечность. Он был безумно тяжелым. Не физически — мои мышцы ныли скорее от вчерашних плясок, чем от ратных трудов. Тяжелых морально.

Я сидел в своем кабинете в родовом поместье Драконхеймов. Казалось, столетия прошли с тех пор, как я тут впервые очнулся в теле князя-нищеброда. Теперь же я был князем-нищебродом, на которого надвигалась война. Все мои люди — те, кто остались в строю и были способны соображать, — разбежались с моими приказами. Годфрик пытался собрать хоть какое-то подобие армии из охранников таверн, городских патрулей и немногих трезвых солдат. Отто, бледный как полотно, вел переговоры с оставшимися в городе купцами о «кредите на войну» под забор того самого нерожденного золотого памятника. Бертрам метался с бумагами, пытаясь понять, сколько еды у нас осталось и на сколько дней ее хватит под осадой.

А тем временем вести с фронта были хуже некуда. Мое княжество, как выяснилось, делилось на пять провинций:

Северная Долина (самая богатая рудниками и самая уязвимая). Западные Леса (глухомань, но с ценной древесиной и охотничьими угодьями). Восточные Равнины (житница, хлебный край). Южные Холмы (виноделие, пастбища). Центральная (столичный регион, Драконспрау и мои личные земли).

Так вот. Северная Долина — практически пала. За один день. Вражеские войска — а это были именно эрнгардские бароны под знаменами Вильгельма — обрушились на нее, пока местный гарнизон и начальник рудников еще отходили от массового отравления и коллективного помешательства. Сопротивления они почти не встретили.

И самое мерзкое — они даже не попытались двинуться на Западные Леса. Потому что к ним прилегали Кракенфельдские земли Отто. А Отто, видимо, считался настолько ничтожным и незначительным, что его владения даже не удостоились чести быть захваченными в первую очередь. Как будто проехали мимо куска тухлого мяса, решив сначала съесть свежий стейк.

Вести о тесте и тетке так и не поступили. Они испарились. Как и вся королевская свита Аскарона. Только их аристократы, что прибыли на свадьбу, остались — они благополучно отсиживались в позолоченных покоях мэра Пилленберга, словно ничего не происходит. Мои мысли были мрачнее тучи: Если так дело пойдет дальше, мы падем менее чем за пять дней. Ну и большая же жопа. Самая большая в моей жизни. И это о чем-то говорит.

Я уставился в карту, пытаясь найти хоть какой-то выход, хоть одну слабость в наступающей лавине. И не находил. Отчаяние начало медленно и верно заливать меня, как холодная вода.

— А может, стоит собрать свою армию и пойти вперед? — вдруг раздался голос.

Он был приятным, женским, мелодичным, и прозвучал так, будто его владелица стояла прямо у моего уха. Но в кабинете, кроме меня, никого не было.

— Кто это⁈ — я резко вскочил, схватившись за эфес церемониальной шпаги, висевшей на стуле. Голова кружилась от резкого движения.

Воздух в центре комнаты затрепетал, словно нагретый асфальт в зной. Он заискрился, засверкал радужными переливами, и из этой дрожащей дымки материализовалась она.

Роксана.

Тот самый мифический образ, что когда-то был просто выдуман. Но сейчас она была здесь. Во плоти. И плоть эта была… идеальной.

Она была высока, почти моего роста. Ее фигура была воплощением каждой мужской фантазии о богине: осиная талия, от которой плавно расходились божественные, пышные бедра, обещавшие райское утешение. А выше… Выше находилась грудь. Не просто большая, а великолепная, соблазнительная, идеальной формы, которая заставляла забыть о дыхании. Она была облачена в легкое белое одеяние из струящегося, почти невесомого шелка, который больше намекал на то, что скрыто, чем скрывал это. Ткань обвивала ее соблазнительные изгибы, то прилипая к влажной коже, то отлетая, давая проблеск упругого тела. Из разрезов на бедрах виднелись длинные, стройные ноги. Ее кожа казалась сияющей, будто изнутри ее подсвечивало мягкое золото. Длинные волосы цвета воронова крыла рассыпались по плечам и спине волнами, в которых, казалось, запутались сами звезды.

Но главное — ее лицо. Игривое, с чувственными, чуть припухшими губами, прямым носиком и глазами… Ее глаза были фиалкового цвета, бездонными, и в них плескалось веселое безумие, древняя мудрость и обещание таких наслаждений, от которых можно сойти с ума.

Она улыбнулась, обнажив идеальные белые зубки.

— Ну, что? Опять влип по уши, князек? — ее голос был как мед, смешанный с сахаром и щепоткой яда. — Сидишь тут, грустишь, как мальчик, у которого отняли игрушку. А ведь решение… такое простое. Оно прямо перед тобой.

Она сделала шаг ко мне, и по комнате поплыл пьянящий аромат — смесь спелого граната, дикого меда и чего-то запретного, порочного.

Я мог только смотреть на нее, забыв и о войне, и о карте, и о павших провинциях. Пипец, похоже, приобретал совершенно новые, божественные и очень соблазнительные очертания.

Я застыл, не в силах оторвать взгляд от этого божественного, невозможного видения. Роксана мягко парила в воздухе, ее белое одеяние колыхалось, как будто его трепал ветер из иного мира. Она медленно облетела меня по кругу, и от ее взгляда по коже бежали мурашки.

— Ты даже не представляешь, какой ты, — ее голос был шепотом, ласкающим самые потаенные мысли. — Ты — имба. Имба максимум ПРАЙМ. — Эти слова звучали настолько странно и непривычно, что мой мозг отказался их понимать.

— Что? — выдавил я, чувствуя, как глупею на глазах.

— Тссс, — она пропела, приблизившись ко мне сзади. Ее пальцы, нежные и прохладные, легли мне на напряженные плечи. — Не думай головой. Чувствуй телом. Ты можешь… ультовать огнем. — Ее руки начали делать легкий, волшебный массаж, разминая зажатые мышцы. От каждого прикосновения по телу разливалась приятная истома. — В тебе мощная сила дракона. Твоя плоть — это крепкая драконья чешуя. Ты можешь захватить весь этот жалкий мир… и трахаться, сколько захочешь. — Ее губы почти коснулись моего уха, и дыхание ее пахло чем-то опьяняющим.

Я почувствовал, как ее упругая, невероятная грудь мягко уперлась мне в спину, обжигая кожу даже через одежду. Она обняла меня, ее руки скользнули вниз по моей груди, к животу, и ниже…

— Ты — имба, — повторила она, и одна ее ладонь легонько, но уверенно сжала меня через ткань кюлотов, вызывая мгновенную, предательскую реакцию. — Мечта любой девушки. Весь мир будет твоим, — добавила она с легким смешком.

Я задышал глубже, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами — возбуждением, растерянностью, внезапной надеждой.

— Ты… ты правда думаешь, я могу справиться с этой угрозой? Сам? — спросил я, и мой голос прозвучал хрипло.

— Справиться? Драконик мой, ты ее сотрешь в порошок, — прошептала она, не прекращая своих опасных ласк. — Но… — ее голос стал игривым, — … тебе нужны свидетели. Маленький, личный отряд. Чтобы они видели своего князя. Видели его мощь. Его ярость. Его… имбовость. Чтобы потом рассказывали легенды и лизали тебе туфли от восторга. Это же весело, да?

В ее словах была своя, извращенная логика. Логика бога, для которого все — просто игра.

— А где же тетя? И тесть? — вдруг спросил я, вспомнив о них. — Почему они не здесь? Почему не помогают?

Роксана на мгновение замерла, а затем тихо вздохнула у меня над ухом, ее дыхание стало холоднее.

— Ах, твоя милая тетушка… и ее верный пес-воин. Они… — она сделала паузу для драматизма, — … тайно бежали. Прямиком в Аскарон. Пока ты отходил от массового психоделического трипа.

Ее слова впились в меня как нож.

— Что? — я попытался вырваться из ее объятий, но она держала меня с нечеловеческой силой.

— Она решила, что ты… расходный материал, — продолжила Роксана, ее тон стал насмешливым. — Пока армия Вильгельма давит тебя здесь, она соберет свои силы в Аскароне и ударит им в тыл. Захватит все королевство Эрнгард. Красиво, да? Пожертвовав тобой, своими же аристократами, что застряли здесь, и… частью своих людей. Холодный расчет. Я бы даже оценила, если бы не было так скучно.