Прикладная рунология (СИ) - Грей Дайре

Покойную невестку Герхард помнил. И пусть они не дружили и мало встречались, но она оставила о себе приятные воспоминания и легкую грусть. Сожаление о так и не увенчавшихся успехом попытках помирить их с Георгом…

С брата мысль перескочила на разговор с Милисент, неожиданно заставивший взглянуть на их отношения иначе. Может быть, в честь праздника стоит все же попытаться что-то изменить?

Двери спальни открылись, пропуская дядю, прячущего травмированную руку за спину, и Георга, выглядевшего еще мрачнее, чем обычно. Будущие женихи точно не так должны смотреть.

Все присутствующие немедленно встали, императрица поспешила к сыну. Вот она выглядела довольной и даже счастливой.

— Я так рада, что сегодняшний день, наконец, наступил. Надеюсь, этот брак принесет тебе счастье, мой дорогой.

— Матушка, свадьба еще не сегодня.

Георг отточенным движением уклонился от рук матери и шагнул к дверям.

— Полагаю, всем пора занять свои места в тронном зале. Прошу.

Короткое движение рукой, и двери гостиной распахнулись, Кристиан подхватил под руку императрицу, лицо которой пошло пятнами, а губы сжались в тонкую линию. Юстасу досталась Великая герцогиня, а Герхард снова остался один. Будь он женат, сейчас Милисент бы составила ему компанию и помогла как-то сгладить происходящее. Или хотя бы понять.

Георг замер на месте, явно ожидая, что его оставят одного. И за мрачной решимостью, застывшей на его лице, герцог вдруг неожиданно для себя разглядел то же одиночество, которое окружало его всю жизнь. За исключением тех нескольких лет, когда они вместе учились, и последних пяти…

Слова, которые он никогда не смог бы произнести, подкатили к горлу и замерли тяжелым комком. Герхарду всегда сложно было выражать эмоции. Да они никого и не волновали, пока не появилась Милисент.

Георг вскинул взгляд, прячась за привычным выражением:

— Ты что-то хотел сказать?

Хотел. Наверное, очень давно и много чего хотел бы, вот только сейчас не время. А когда оно будет? После похорон императора прошло пять лет, а они так и не поговорили, хотя казалось, что он — единственный, кто их одновременно объединял и разделял.

— У меня есть идея для проекта военных…

— Так передай ее в министерство, — перебил император.

— Я подумал, что ты мог бы дать оценку, прежде чем я передам проект комиссии. Возможно, что-то подскажешь. Предполагается использование всех стихий, а у меня их только три.

На то, чтобы договорить ушло все его самообладание. Как же все-таки сложно говорить с родственниками.

— Ты хочешь, что бы я взглянул на твой проект? — переспросил Георг, и голос его странно дрогнул. Раньше герцог бы не заметил, но в последнее время все как-то изменилось.

— Да. Приезжай. Я покажу тебе лабораторию. За пятнадцать лет там многое изменилось.

То есть изменилось все. Абсолюно. Когда Георг последний раз был в подвале, там ничего кроме бардака и не находилось.

— Я посмотрю, когда у меня будет время.

Наверное, это можно считать самым длинным и самым мирным их диалогом за последние годы. Во всяком случае, начало положено…

До дворца они домчались за каких-то четверть часа. Ульрике подсказала, что ехать нужно не к центральному, а к южному входу, обычно закрытому для посещений и используемому лишь в служебных целях. Гвардейцам у входа любовница Великого герцога сунула под нос пропуск. И, пока те хмурились и звали старшего по званию, замерла, насвистывая под нос какую-то мелодию.

Милисент едва могла стоять на месте, испытывая острое желание оттолкнуть мужчин с дороги и прорваться внутрь. Останавливал здравый смысл и понимание, что в этой части дворца она скорее заблудится, чем разберется, как добраться до тронного зала. Герхард говорил, что церемония будет проходить там.

Наконец, явился капитан дворцовой стражи, хмуро глянул на пропуск, поднял глаза на Ульрике, затем на Милисент, которая поспешила улыбнуться как можно безобиднее и обворожительнее, после чего все же кивнул:

— Пропустите.

Но стоило оказаться в коридоре за дверью, как хмурый мужчина с седыми висками начал задавать вопросы:

— Что привело вас во дворец в такой час и такой день?

— Срочная информация, которую нужно передать Великому герцогу. Вы знаете, как он относится к промедлению, — невозмутимо ответила Ульрике.

Баронесса предпочла держаться за ее спиной и всем видом демонстрировать дружелюбие и готовность к сотрудничеству. Нет, выгонят их вряд ли, но вот протянуть время вполне могут. А до полуночи оставалось не так уж и много…

— Хорошо, вас проводят в мой кабинет. Подождете Его Высочество там. Как только официальная часть церемонии закончится, ему сообщат.

Мужчина явно посчитал свой долг исполненным и собирался уходить, но его решение было не самым лучшим.

— Прошу меня простить, — теперь Милисент плечом оттеснила компаньонку в сторону, — но как давно началась церемония?

— Кажется, полчаса… — снова нахмурился собеседник, а баронесса поспешила взять его под руку.

— Видите ли, мы так торопились именно потому, что хотели успеть до ее начала. То, что мы должны сообщить Его Высочеству, крайне важно. Понимаете, речь идет об интересах государства. — Они шли по коридору следом за гвардейцем в направлении кабинета, капитан явно не собирался их сопровождать, даже попытался вырвать руку из хватки, но держала она крепко. — Его Высочество покровительствует созданию артефактов, которые затем используются для безопасности императорской семьи… Вы же меня понимаете?

Милисент послала мужчине свой самый многозначительный взгляд. Конечно, он понял.

— Да, артефакты, безусловно, важны, но…

— И именно сегодня один из агентов Его Высочества совершенно неожиданно сделал важное открытие. Мало того, что он нашел уникальный камень в закромах у одного ювелира… Речь идет не просто о камне, а о черном бриллианте, одном из тех, что находят в жилах, проходящих через первозданную тьму. Вы же понимаете, какая это редкость?

Ульрике сзади лишь кашлянула, явно пытаясь скрыть смешок. Как специалист по камням она прекрасно знала, что никаких черных бриллиантов в природе не существует, но капитан-то специалистом не являлся… А нести чушь с убедительным видом Милисент научилась давно. Вовремя поставленные паузы вовлекали собеседников в разговор, а узкая тема не позволяла полноценно высказать свое мнение. К тому же она продолжала сжимать руку мужчины, плавно смещая пальцы к запястью.

— Да, но фрау…

— Шнайдер. Фрау Шнайдер. Я — любовница Его Светлости герцога Рейса, если вы не знали. И я как раз была у ювелира, когда все и случилось. Нам просто необходимо как можно скорее сообщить новости Его Высочеству. Конечно, вы не можете нарушить протокол проведения церемонии, но неужели нет никакой возможности как-то предупредить Великого герцога и дать ему знать, что его ждут?

— Нет, это невозможно! — искренне воспротивился капитан, вновь пытаясь вырвать руку, на которой Милисент повисла совершенно неприличным образом, едва не прижав спутника к стене.

— Но речь идет о жизни и смерти! Вы даже не представляете, какие возможности открывает использование такого камня! А ведь император скоро женится!

Она шире распахнула глаза, будто не могла сказать больше, но намек повис в воздухе. Артефакт для молодой императрицы, а то и для будущего наследника престола — это то, что нельзя игнорировать.

— Ох, ладно! Бюнц!

Только когда гвардейцу были отданы соответствующие указания, баронесса отпустила мужчину и отступила в сторону:

— От всей души благодарю вас. Вы оказали неоценимую услугу не только нам, но и всей Империи.

Возможно, она немного и перестаралась, но лучше уж потом извиниться, чем сидеть и ждать, считая минуты.

Облегчение еще не успело прокатиться по телу, как посланный гвардеец столкнулся со своим товарищем, вышедшем из-за поворота и вдруг замер, неестественно выпрямившись, а затем повалился на пол.