Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans"

Он протянул Каннуту горсть монет: в основном медь, лишь несколько серебряных.

— С Габором подели! Филип! Ты не претендуешь? — спросил он мага.

Тот покачал головой и отошел в сторону.

И Клеменсе, и Габору решение Каннута явно понравилось. Потом по предложению Клеменсы, они оттащили тела к кустам и расположили их так, чтобы со стороны, при беглом взгляде, казалось, что люди отдыхают.

— Верховой от лазутчиков когда приедет, мне пара мгновений нужно, чтобы он остановился. А там я его сниму! — с уверенностью заявил егерь.

— Слушай! Я хотел спросить… Ну, Габор, тот — понятно! В пограничной страже служил, с орками резался. А ты… вроде простой егерь, а вот… спокойно так, уверенно отстрелялся. Приходилось раньше? — мысль у Каннута давно вертелась в голове — слишком уж опытным показался Клеменса.

Егерь удивился и переглянулся с Габором, который пожал плечами и хмыкнул.

— Господин! Я же егерем при старом бароне был. Пусть и помощником, но все же. А егерям ведь не только зверя тропить приходится! Когда пограничники с орками схватывались да в походы ходили, нас подчас барон в помощь им отряжал. Так что не раз мы гуляли вдоль степей. И с ирчами, бывало, схватываться приходилось. А те-то враги куда более умелые, чем эти… Да и разбойничков гонять по здешним лесам доводилось не раз. В строю стоять, в пешем бою участвовать — то да, то я — не мастак. Но и в рукопашной подчас бывал, этого не отнять.

Габор, подойдя к парню, протянул Каннуту фляжку:

— На, Кан! Возьми глотни — хорошая настойка, добрая. Пробирает — не хуже гномьей. Тебе сейчас надо!

Гонец от наблюдателей прибыл только ближе к вечеру.

Глава 26

«Тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать!».

«Вот еще бы знать — какого хрена мне всякая хрень в голову лезет?» — раздумывал Каннут, прижавшись к стене баронского замка.

Да, именно замка! А чего там?

«А что нам, кабанам? Нае***мся и лежим!».

«Какого, извините, члена, я согласился на эту авантюру?! Нет, Клеменса-то — понятно, он уже все объяснил. Но зачем это мне? Х-м-м… а зачем это Габору и, тем более, Филипу?».

Гонца, как и было запланировано, Клеменса снял одной стрелой — ну не ожидал дружинничек такой картины!

«Кони — пьяны, хлопцы — запряжены!».

Вот и замер на пару секунду посредине поляны. Ну а егерь не подвел — всадил стрелу сзади сбоку в шею грабителя. Как будто — так и надо!

Потом, правда, егерю пришлось уговаривать, в большей степени именно Каннута, что помогать ему с оставшимися двумя соглядатаями за деревней Речной и сбором крестьянами урожая — не надо! Что он быстрее, проще и «не запыхамшись» — сделает их.

— Нам же все одно через деревню будет пройти проще, чем опять по лесу топать! — попытался высказать свое мнение Габор.

Но Каннут уже махнул рукой — пусть Клеменса сам сходит и пристрелит этих двоих.

— С конями ничего не случится! — успокоил егерь Габора, — Тут в округе никаких крупных хищников, что крупнее лисицы, нет. Это я тебе точно говорю! Я их сам и повыбил за прошлые годы. Они теперь Речную еще несколько лет стороной обходить будут. И на той поляне травы предостаточно, и родник есть. Так что и пожевать, и попить им будет чего!

Туда-сюда Клеменса смотался чуть больше чем за пару часов. Вернувшись, с довольной рожей кивнул Кану:

— Все, как я и говорил! Еще двое отправились разговаривать с богами.

А вот потом… Потом этот маньяк предложил ни много ни мало — а отправиться в замок Брегетса и навести карачун оставшимся дружинникам и самому барону.

Каннут сначала опешил, а потом, пораскинув мозгами, с удивлением понял, что никакого отторжения у него эта мысль не вызывает!

«Заразился кровожадностью от нынешних нравов? Или это кровь предков в этом теле так сказывается? Да хрен его знает, но вот сдается мне, что любой здравый человек не будет терпеть у себя под боком этот рассадник разбоя. Ведь что происходит — Речной нет, то есть грабить там уже совсем скоро будет просто некого! Куда попрутся эти бродяги? К Зальму? Как бы ни так! Того барона они искренне, всей душой боятся! Тогда что, если им по-прежнему нужно что-то жрать, что-то пить и с кем-нибудь трахаться? Правильно — они направятся либо к нам в таверну, либо в Лощину. Расстояние примерно одинаково. А нам это надо? Так ведь если — да, так — нет!».

Судя по всему, примерно к такому же выводу пришел и Габор.

«А может, они с Седриком этот вопрос заранее обговорили? «Хэзэ», как говорится!».

Тем более — удивил Филип, который, пожав плечами, заявил:

— Прогуляться в хорошей компании по вечернему лесу я не против! Но вот лезть в потемках на стену — увольте!

Клеменса заверил «милсдаря мага», что тому на стену лезть вовсе не обязательно. Что для этого есть он, Клеменса, и что для мага он лично откроет калитку в замковых воротах.

Каннут отвел егеря в сторону и спросил пусть и негромко, но напрямик — зачем ему это надо?

Клеменса помялся, но потом, махнув рукой, со злостью объяснил:

— Господин! Я уже говорил вам, что никакой особой любви у меня с Лией не было и нет. Но! За прошедшие семь лет эти уроды насиловали ее четыре раза! Лишь последний раз я оказался в деревне, но и так ничего не смог сделать, чтобы остановить их. А так… я же больше времени в лесу проводил, чем дома. И у этих уродов уже как соревнование было — кто ее поймает и… А она все же мне — не чужой человек! Так что…

— А чего же ты раньше не решался? Лес знаешь как свои пять пальцев, подкараулил бы и пострелял поодиночке! — почесал подбородок Каннут.

— Я двоих так и убил! Но потом они перестали по одному ездить! А вот на троих-четверых я уже не осмеливался нападать. Одного свалю, может, если повезет — двоих… Но троих? Убили бы меня, и как бы Лия с сыном жили? А сейчас Лия и мальчишка — в безопасности, да и не один я теперь. Если вы согласитесь со мной пойти…

— Ладно! Понятно все с тобой…

Вот так они и оказались рядом с замком Брегетса.

Еще засветло подойдя к опушке леса, откуда до замка, стоявшего на невысоком холме, было метров сто, не более, Каннут смог оценить «логово разбойников».

«Ну да… при желании эту развалину штурмовать труда не составит. Это как же нужно запустить владение, чтобы… М-да, Брегетс! Видно, и впрямь — на хрен никому не нужны твои владения, иначе бы…».

Вспомнился анекдот:

«А почему Джона называют Неуловимым? Потому, что его никто не может поймать, да? Нет! Потому что он — на хрен никому не нужен!».

Подходы к замку, которым метров на сто положено быть голыми и лысыми, обильно заросли кустами и даже — кое-где — невысокими деревцами. Сама стена была мало того, что невысокой — метра четыре — четыре с половиной, не более, так она уже и изрядно разваливалась! Об этом свидетельствовали многочисленные разнокалиберные обломки камней под стенами. И вообще — замок был невелик в размерах и предельно запущен. Стены неправильного четырехугольника длиной стороны метров в пятьдесят; выглядывающий из-за стен невеликий донжон; ворота, обветшавшие даже на вид издалека.

«Этому гнезду нужен новый владелец! Жаль, что у меня ничего не выйдет — и не из Вольных я баронов, да и власти королевства вряд ли будут терпеть возрождение пусть и одиночного, но — нордлинговского манора! Так что… хрен с ним, с замком этим. Мы вот это кубло почистим, а потом — пусть владеет, кто хочет! Как там было написано в Простоквашино — «Дом ничей! Живите, кто хотите!».

Перекусив все тем же вяленым мясом с уже порядком зачерствевшим хлебом, запив это кто чем: Габор — все той же настойкой, Филип, похоже, — вином, а Каннут с Клеменсой — простой водой из фляг, они завалились отдохнуть перед бессонной ночью недалеко от опушки леса, на полянке.

Вот только Габор начал гундеть над ухом, прокачивая у парня скилл тактики:

— По стенам — аккуратнее! Как заберетесь на галерею — не торопитесь. Выждите, присмотритесь. Стража все одно себя выдаст, им положено ходить по галерее. Как определитесь, где стражники — нападать не торопитесь. Присмотритесь — с какой стороны лучше всего начинать: с ближнего или с дальнего. Нет уверенности, что получится сделать тихо — лучше вообще не начинать…