Каннут, отродье Севера (СИ) - "taramans"

Подняв голову, парень увидел, как егерь укладывает чуть поодаль в тень тело женщины.

— Ты совсем сдурел? — прошипел он Клеменсе, — Уже баб резать начал?!

Егерь спокойно вытер нож о платье убитой и шепотом ответил:

— Это баронская подстилка! Ты не представляешь, господин, сколько эта тварь зла людям сделала! Змея натуральная!

— Твою-то мать…, - простонал Каннут, не так он представлял захват замка.

«Ладно — стражники! Но баб резать?! Пусть она и баронская подстилка. А про сделанное ею зло… Это могут быть слова Клеменсы. Только слова! Ладно… потом разбираться будем!».

— Затаскиваем всех троих в донжон! — скомандовал егерь, — Там справа чулан есть, где всякая ерунда сложена. Вот туда их…

«Как-то я по-другому представлял диверсионные мероприятия! А тут… в крови весь вымазался, в пыли вывозился, паутина какая-то, еще и запыхался!».

Они, выглядывая из донжона, разглядывали второго стража, который все так же стоял на противоположной стене, у надвратной башни.

— А через донжон мы на ту сторону не попадем? — спросил шепотом Каннут.

— Вроде бы должны… Только я плохо знаю внутренние помещения. И еще… А ну как наткнемся на кого? Тревогу раньше времени поднимать? Нам сначала Габора с магом во двор запустить надо. И для этого второго стражника со стены снять и караулку почистить!

«М-да… хреновые из нас «ниндзи»!».

Клеменса решил стрелять с галереи. Пусть и видно плоховато, но другие варианты еще проблемнее. Но дуракам везет! Чем иначе можно объяснить, что как только егерь приготовился, вновь выглянула луна, и противоположная стена стала освещена как днем! Ну — почти как днем. Щелкнула тетива о наручи лучника, и Каннут на секунду задержал дыхание. Казалось, что Клеменса промахнулся — стражник как стоял, так и продолжал стоять! Но не успел парень выдохнуть и помянуть мастерство стрелка «добрым» словом, как страж с негромким стуком свалился на камни пола галереи.

— Готов! — с явным самодовольством шепнул егерь.

— Ф-у-у-х-х… Теперь вниз, к караулке! — привстал Кан, но Клеменса придержал его.

— Погоди, господин! Вон там, ближе к воротам лестница каменная вниз ведет. Только спускаться будем по очереди. Сначала ты, а я тебя сверху, с галереи, прикрываю. А как только ты напротив дверей караулки место найдешь, на прицел ее возьмешь — так и я сразу же вниз!

Так и сделали. Только спускаясь, Каннут пару раз чуть не сбрякал по ступенькам, поминая нерадивых хозяев замка:

«Ну как так можно вверенное хозяйство запустить?! Камни в ступеньках шевелятся, как живые! Ступени в щербинах, выбоинах и колдоебинах! Как здесь по тревоге занимать места по расписанию? Бардак в расположении! Командира — под зад коленом, старшину — на «кукан», бойцов — в позу пьющего оленя!».

Во дворе замка всяческого хлама хватало. Присев на колено за какими-то досками, сваленными возле стены, Каннут дождался, когда Клеменса присоединиться к нему.

— Вон, видите, господин, справа от ворот будка. Там сейчас должны быть двое караульных! — шепотом известил его егерь.

— Дверь у них открыта или закрыта?

— Должна быть закрыта, но кто их знает? Сами видите, какой здесь бардак…

Дверь была все-таки закрыта.

— Подождите, господин. Сейчас я кое-что попробую. С самого малолетства меня наставник учил подражать крикам зверей — в охоте такое часто помогает. Вой волка, рев марала, хрюканье кабанов…

Клеменса тихонько откашлялся и осторожно, на цыпочках, подойдя к двери, выпрямился и довольно громко постучал в нее. Некоторое время все было тихо, но потом из караулки послышалось:

— Кого еще там демоны принесли? Чего надо?

— Это я, Колин! — ответил Клеменса, и Кан с удивлением отметил, что было вполне похоже на голос того кавалера, чье романтическое свидание в галерее стены окончилось сегодня так неудачно.

— Колин? — голос из-за двери был явно удивлен.

Вторым голосом потише переспросили:

— Колин? А чего этот мудак свою шлюху не дерет? Чего он приперся?

— Открывай! — нетерпеливо прикрикнул Клеменса, — У меня тут кувшин пива киснет!

— Пиво? Х-м-м-м…, - за дверью явно забрякали засовом.

— Я бью первым! — шепнул егерь Каннуту, — Как только выстрелю, отойду в сторону. Будь наготове и не забывай, что их там двое!

Шагнув назад, егерь поднял лук со стрелой уже на тетиве. Светлое пятно лица в щели приоткрытой двери мгновенно исчезло, уже неся в глазнице вонзившуюся стрелу. В караулке загрохотало, а Клеменса, подскочив к двери, рывком открыл ее полностью.

Шаг в дверной проем с поднятым наготове арбалетом, силуэт поднявшегося с топчана человека, щелчок выстрела, показавшийся в маленьком пространстве оглушительным… И Клеменса, несколькими ударами ножа добивший стражников.

— Ф-у-у-х-х… Половина сделана! — присел егерь на освободившийся топчан, — Сейчас пару мгновений дух переведем и калитку в воротах откроем.

Клеменса внешне спокойно снял с пояса флягу и сделал несколько глотком. Только вот руки у него заметно дрожали. Каннут тем временем осмотрелся в караулке при тусклом свете масляной лампадки.

«М-да… бардак и нищета!».

— А где могут быть остальные стражники? — спросил Кан, треща механизмом взведения арбалета.

— У левой стены — бревенчатая постройка. Это у них типа казармы. Получается, там должно быть еще трое. Сейчас вы, господин, займете позицию напротив двери казармы, а я впущу Габора и мага.

Упомянутых пришлось ждать довольно долго. Но при свете иногда проглядывающей луны Каннуту удалось более или менее рассмотреть двор замка.

«Замок называется! Да у нас двор таверны побольше будет. И хлама-то, хлама всякого сколько навалено! Они что, тут никогда не убирались?».

Встретивший прибывших у ворот Клеменса провел их сразу к казарме. Чуть задержавшись у дверей последней, трое быстро просочились внутрь.

«И дверь казармы на ночь не закрывают! Писец! Вот что значит — хреново налаженная караульная службы и бардак в пункте постоянной дислокации!».

— Все! — Клеменса уже не сдерживал голоса и помахал рукой Каннуту.

— Все? А сам барон? — парень подошел к подельщикам.

— Сейчас я пробегу до дверей донжона через галерею, найду Аннахен и открою вам главный вход! — сказал егерь.

«Х-м-м… Аннахен. Где-то я уже слышал это имя. А-а-а… те двое молодых стражников, посмеиваясь, что-то говорили про нее. М-да… похоже, девушка здесь времени даром не теряла!».

Двери открылись не сказать чтобы особо быстро. Невысокого роста женщина казалось напуганной, больше молчала, стреляя глазками, и держалась поближе к Клеменсе.

«М-да… Помнится, был такой фильм — «Так жить нельзя!». Так вот, обстановка внутри донжона именно об этом и говорит — так жить нельзя! Засранцы чертовы. Грязь, бардак и вонь!».

А вот право поставить точку во всем этом мероприятии напарники предоставили именно Каннуту.

— Ты это, пойми правильно, Каннут… Он все ж таки барон! Не след владетелей убивать простым воинам. В бою-то — ладно, а вот так…, - пожал плечами Габор.

Плюгавый вонючий мужичонка, валяющийся в куче тряпок, лишь отдаленно напоминающих постельное белье, никоим образом не напоминал гордого аристократа. Он так и не проснулся, пребывая в алкогольной нирване, когда они прошли в спальню.

Морщась то ли от вони давно немытого тела, то ли от осознания неприглядности предстоящего, Каннут, зажмурившись, дважды ударил кинжалом в щуплую грудь барона Брегетса.

Глава 27

Как бы ни хотелось Каннуту убраться из замка побыстрее, но все же пришлось провозиться чуть не до рассвета. А все Габор! Как тот хомяк, воин никак не мог успокоиться, все выискивал — что бы взять в качестве трофея. И пусть всем было понятно, что тут разруха полная и голь перекатная, но все же Габор никак не мог уняться — шнырял по всем комнатам донжона, перетряхивал тряпки в казарме дружинников, нырял в невеликие подвалы под донжоном.

— Тьфу ты! — с досадой сплюнул Кан, увидев, что напарник все же смог отобрать с пяток мечей поприличнее, посбивал с древков и закинул в мешок с десяток наконечников копий и даже где-то старую кольчугу, всю рваную и ржавую, раздобыл, — Габор! Ты же еще там, на поляне, пару кольчуг припрятал. Там же и мечи, и кинжалы есть. Как ты все это потащишь? Коней-то нет!