Тьма и Свет - Пол Томпсон

Стурм покинул дорогу на Гарнет. Он выбрал другую тропу через высокогорье, не посещаемую торговцами или (как он надеялся) бандитами. Гарнет он миновал ночью. Вдали виднелись огни уличных фонарей. Придержав Брумбара, он прислушался. Ветер кружил над горными перевалами. Вдалеке подал голос волк.

Глава 36. СОЛАМНИЯ

Его новый конь был крепким и выносливым зверем. Брумбар на древнедворфийском означал «черный медведь». Он и был черным и по-медвежьи спокойным. Стурм не возражал. Для тех путешествий, которыми он сейчас занимался, лучше подходило спокойное животное, а не какой-нибудь возбудимый и хрупкий скакун. У Брумбара была такая широкая спина, что Стурм представил себе, как он мог бы положить ноги на кивающую шею животного и вздремнуть. Нагруженный рюкзаком и другими вещами Стурма, Брумбар весь день шел, позвякивая колокольчиками.

Лемишский лес поредел до нескольких корявых сосен, слабо растущих среди травянистого подлеска. На равнине было жарко и очень сухо. Стурм начал экономить воду, когда ручьи и источники стали попадаться все реже и реже.

Находясь в стороне от дороги, он видел мало людей. Эта самая южная часть Соламнийской равнины, зажатая между Гарнетскими горами и Лемишским лесом, была слишком суха для скота и земледелия. Разбойников здесь тоже не водилось, да и красть было нечего.

Оставшись один, Стурм решил поразмыслить над происходящим. С тех пор как они с Китиарой покинули Утеху много недель назад, он понял, что опасность подстерегает его повсюду. Странных ящероподобных наемников, которых, как он слышал, называли драконидами, видели в портовых городах. Повсюду перевозили тайники с оружием. Большое количество разбойников наводнило дороги северных стран. Темная магия в действии. Гоблины под предводительством мага-человека. Что же объединяло все это?

Война. Вторжение. Злая магия.

Стурм подтолкнул Брумбара, и крупный конь перешел на рысь. В голове у него всплыл целый клубок неясных впечатлений и затуманенных воспоминаний. Видения, которые он видел на Лунитари, были потеряны для него в деталях, но тени от них остались, но смутно. Самой сильной из них была мысль о том, что его отец где-то жив. И еще что-то было связано со старым замком и смертью, которая каким-то образом была связана с давними впечатлениями Китиары.

О, Кит. Где ты сейчас?

Дневной зной выстроил в небе башни из черных туч. Молнии плясали вдалеке, а раскаты грома пересекали луга еще долго после того, как вспышки молний исчезали. Запах дождя потянул Брумбара навстречу буре, и Стурм отпустил его. Он тоже хотел пить.

Казалось, что буря отступает от них, даже когда они скакали навстречу ей. Брумбар пробирался через овраги, по которым быстро бежала дождевая вода. Воздух был влажным, гнетущим, но при приближении Стурма ливень отступил. Молния сверкнула в кронах сосен на востоке. Стурм отпрянул от опасного зрелища, но у Брумбара были другие планы. Тяжело дыша пересохшим горлом, конь направился прямо к деревьям.

На них начали падать легкие капли дождя. Брумбар тяжело скакал между широко расставленными деревьями. Дождь усилился. Впереди Стурм увидел темную фигуру, мелькнувшую между соснами. Он вытер глаза от воды и снова посмотрел.

Всадник в развевающемся плаще петлял между деревьями. Время от времени бледный овал лица оборачивался назад, как будто всадник смотрел на Стурма через плечо.

У него, похоже, были длинные усы, как у самого Стурма.

Брумбар притормозил у мелкого водоема, но Стурм подстегнул его: ему было любопытно посмотреть на другого всадника, и он хотел догнать его.

— Привет! — позвал Стурм. — Могу я поговорить с тобой?

Гром с бушующего неба ударил в землю в десятке ярдов от него, оставив в траве дымящийся кратер. Всадник не ответил на призыв Стурма, но продолжал петлять среди сосен. Стурм хлопнул поводьями по шее лошади, и Брумбар перешел в резкий галоп. Они приближались к незнакомцу.

Темные волосы всадника были всклокочены от дождя. У него действительно были длинные усы — символ рыцарей Соламнии.

Лошадь незнакомца была легкой и проворной, но, видимо, ей слишком долго пришлось бежать. Брумбар быстро приближался. Только дерево, стоявшее между ними, не позволило Стурму протянуть руку, чтобы схватить незнакомца за развевающийся плащ.

— Стой! — крикнул Стурм. — Остановись, я хочу поговорить с тобой!

Лошадь незнакомца резко ушла влево, объезжая Стурма. Мужчина подъехал и остановился в тридцати ярдах от них. Брумбар вздрогнул и остановился. Поднявшийся ветер хлестал дождем в лицо Стурму, и он развернул лошадь. Незнакомец ждал его.

— Я не хотел преследовать тебя, — воскликнул Стурм, — но...

Он так и не услышал разряд молнии, ударивший в землю между ним и незнакомцем. Он и не почувствовал его. В одно мгновение он уже говорил, а в следующее — лежал на грязной траве, и дождь хлестал его по лицу. Его руки и ноги были свинцовыми и слабыми.

Над ним нависла темная фигура. На секунду ему стало страшно. Лежащий здесь, беспомощный, Стурм был легкой добычей для вора или убийцы.

Незнакомец, все еще оседлавший лошадь, возвышался над ним. На фоне серого неба, с дождем в глазах, Стурм мог разглядеть лишь темные волосы, высокий лоб и висячие усы. Плащ плотно облегал широкие и мощные плечи мужчины.

Незнакомец сидел в седле, смотрел на Стурма сверху вниз и ничего не говорил. Стурм сумел вздохнуть:

— Кто ты?

Мужчина распахнул плащ, обнажив рукоять большого меча. Стурм различил форму рукояти и некоторые филигранные элементы. Вдруг он понял, что знает этот меч. Это был меч его отца.

— Остерегайся Меринсаарда, — сказал мужчина голосом, которого Стурм не узнал.

С огромным трудом Стурм поднялся на колени.

— Кто ты?

Он протянул к незнакомцу грязную руку. Там, где он должен был коснуться ноги лошади, ничего не было. Лошадь и всадник исчезли, беззвучно и полностью.

Стурм, пошатываясь, поднялся на ноги. Дождь закончился. Солнце уже пробивалось сквозь рваные тучи. В нескольких ярдах от него стоял Брумбар и пил из лужи. Неподалеку от него молния разнесла сосну на дымящиеся щепки.

Стурм закрыл лицо руками. Видел ли он то, что ему показалось? Кто был призрачным всадником? И что такое Меринсаард? Человек или место?

Он устало сел на Брумбара. Под весом Стурма большой конь сдвинулся с места, и его широкие копыта захлюпали по грязи. Стурм огляделся. Кроме отпечатков копыт Брумбара, других следов в поле зрения не было.

Хотя Соламния и называлась равниной, она не была идеально плоской, как, скажем, Пыльные Равнины. Здесь были хребты и овраги, пересохшие русла ручьев и небольшие заросли деревьев, которые росли как острова посреди травянистой степной земли. Стурм ехал на север в легком темпе, поедая дикие груши с деревьев и наполняя свою флягу водой из колодцев пастухов.

Вскоре он оказался среди небольших стад скота, за которыми ухаживали и охраняли крепкие на вид крестьяне с булавами и луками. Они внимательно следили за ним, когда он проезжал мимо. Налетчики были обычным явлением, и, по их мнению, он мог быть разведчиком более крупной банды скотоводов. Кроме того, Стурм носил усы и рогатый шлем соламнийского рыцаря, что не способствовало его популярности среди людей, свергнувших Орден. Но Стурму было все равно. Он ехал гордо, с мечом наперевес, чтобы показать, что готов к неприятностям. Ночью он особенно тщательно начищал шлем, сапоги и меч, чтобы они блестели.

Он решил избегать города Солантус. После свержения власти Солантус провозгласил себя свободным городом, не подчиняющимся никому, кроме собственных мастеров гильдий. Стурм слышал о нескольких рыцарях, друзьях и соотечественниках его отца, которые были заключены в тюрьму и казнены в Солантусе. Хотя он был готов провозгласить свое наследие на открытой местности, он не видел причин идти в город и совать голову в петлю.

Местность за Солантусом плавно спускалась к реке Вингаард. Это была богатая земля. Комья земли, поднятые подкованными копытами Брумбара, были черными и плодородными.