Тьма и Свет - Пол Томпсон

Дорога к реке представляла собой сплошное болото. Тысячи голов скота и лошадей разворошили ее, и под лучами восходящего солнца грязь воняла. Онтар и передние всадники ворвались в Вингаард вместе с быками из стада. За ними последовали бычки и коровы, а задние всадники оказались последними. Вонь и кусачие мухи над рекой были невыносимыми.

Брумбар опустил свои тяжелые ноги в воду. Его железные подковы, приспособленные для мощеных дорог, не обеспечивали надежного сцепления с круглыми мокрыми камнями. Несмотря на неуверенную опору, Брумбар невозмутимо пошел дальше. И тут, примерно в двадцати ярдах от реки, конь Стурма боком соскользнула с каменистого брода.

Вода хлынула на голову Стурма. Он тут же освободился от стремян и вынырнул на поверхность. Его голова вынырнула на поверхность, и он глубоко вздохнул. Брумбар был в ручье и неуклонно плыл к южному берегу.

Фридж привстал и крикнул:

— Ты в порядке, Стурм?

— Да, этот глупый конь соскользнул с брода!

Он сделал несколько гребков в сторону пастуха. Фридж протянул Стурму конец шеста и подтащил промокшего рыцаря к отлогому краю брода. Стурм встал. На камнях воды было всего по колено.

— Фридж, ты сможешь переправить меня? — спросил он.

— Не могу бросить стадо, — был ответ. — Придется догонять.

Фридж поскакал дальше, длинные косы подпрыгивали у него на спине. Стурм пробирался по мутной воде к южному берегу, где Брумбар вылез на берег и сушился под утренним солнцем.

— Иди сюда, невежественная скотина, — сказал Стурм и улыбнулся.

Может, Брумбар и был невежественной скотиной, но конь после своих водных испытаний стоял спокойно и невозмутимо ждал разрешения всадника. Стурм вскочил в седло и повернул голову Брумбара. Стадо Онтара было почти у другого берега. Стурм потерял поводья, и его гордость тоже пострадала, но он еще не закончил.

— Эй! — крикнул он, щелкнув поводьями по шее Брумбара.

Конь взвился на дыбы, загремел ногами по берегу и понесся в реку. Они понеслись прямо по центру брода, и Брумбар вздымал внушительную пену, несясь галопом. Они достигли северного берега как раз в тот момент, когда последний пастух, Рорин, выходил из воды.

— Хорошо поплавали? — спросил Рорин, ухмыляясь.

— Неплохо, — смущенно ответил Стурм. — Одолжи мне шест, ладно? — Мне пора возвращаться к себе.

Рорин выдернул из сапога на шее лошади дополнительный шест и бросил его Стурму. Стурм ловко поймал его.

Скот мчался по песчаной пойме на северной стороне Вингаарда. Здесь, наконец, подковы Брумбара доказала свою состоятельность. Пока необутые пони пастухов барахтались в сыпучем песке, Стурм и Брумбар предотвратили опасное боковое движение задней трети стада. Словно огромный живой гобелен, стадо и его всадники поднялись по берегу на более сухую, поросшую травой равнину северной Соламнии. Как только они оказались далеко от переправы через реку, Онтар завел их в широкий овраг и остановил стадо.

— Держись на месте, — сказал он, подъезжая к Стурму. Онтар осмотрел реку в поисках отставших. — Я слышал, ты упал в воду, — добавил он.

— Железные подковы и мокрые камни не способствуют крепкому сцеплению, — сказал Стурм.

— Ага. Ты потерял шест, который я тебе дал?

— Да, Онтар, — сказал Стурм. — Рорин одолжил мне другой.

— Потерянный шест стоит два медяка. Я вычту это из твоего жалованья. — Онтар развернулся и поскакал дальше, чтобы поговорить с Рорином.

Чем больше Стурм думал об этом, тем больше злился на Онтара. Взимать плату за потерянный шест казалось откровенно мелочным. Затем учение Меры напомнило Стурму, что нужно посмотреть на ситуацию с точки зрения Онтара. Возможно, они не знали, что Брумбар подкован. Остимар ведь советовал ему держаться подальше от края брода. Онтар поначалу заплатил за шест, которого лишился. Учитывая нехватку твердых денег в такой жизни, как скотоводство, брать два медяка за потерянную палку было не мелочью. Это было совершенно необходимо.

Стурм стянул с себя бандану и выжал ее. Одежда быстро высохнет на солнце, а впереди еще долгий день пути. Он выпрямился в седле и подумал, что находится в военном походе. Бдительный, но спокойный. Именно так практиковался в военном деле его старый друг Сорен, который был сержантом замковой стражи у отца Стурма. Более храброго и преданного человека еще не было на свете.

Онтар обошел стадо и, убедившись, что все в порядке, вернулся к голове и подал сигнал возобновить движение. Онтар медленно повел телят и коров на север и восток, к замку Вингаард, расположенному примерно в шестидесяти милях.

Это был долгий, трудный день, и пастухи каждую минуту проводили в седле. Стурм всегда считал себя опытным наездником на дальние расстояния, но по сравнению с людьми Онтара он был просто младенцем. За исключением того, что болезненными стали не его ноги.

Пастухи менялись местами, медленно двигаясь против часовой стрелки вокруг стада. Полуденный обед, каким он был, съедался, когда человек добирался до переднего края. Тогда не нужно было следить за коровами, а только за тем, что происходит впереди. Седельная еда состояла из вяленого мяса, сыра и сырого лука, запивая все это горьким сидром.

Солнце еще не встало, когда Онтар объявил привал. По подсчетам Стурма, с момента переправы через реку они прошли двадцать пять миль. Фридж, Белинген и Рорин загнали стадо в неглубокий овраг посреди пастбища. Судя по вытоптанной траве и выщербленной земле, этой ямой пользовались предыдущие стада на пути на север. Остимар и Онтар провели Стурма вокруг ямы и показали ему, как установить ограду, чтобы животные не блуждали ночью.

— Забор? — сказал Стурм. Он не видел, чтобы кто-то нес что-то громоздкое, вроде забора.

Онтар достал из холщового ранца деревянный кол длиной около двух футов с вилкой на вершине и воткнул его в землю. Он привязал к вилке конец веревки и протянул ее на восемь или десять футов, где Остимар установил еще один кол. Так продолжалось до тех пор, пока все стадо не оказалось окружено веревкой одной толщины.

— И этот хлипкий барьер их удержит? — спросил Стурм.

— Коровы и бычки не очень умны, — объяснил Остимар. — Они будут думать, что не смогут протиснуться сквозь веревку, и не станут пытаться. Конечно, если начнется настоящая паника, их не остановит и каменная стена.

— Что может их так напугать?

— Волки, — заметил Остимар. — Или люди.

Пастухи разбили лагерь на самом высоком месте, откуда открывался вид на яму. Рорин и Фридж скосили снопы высокой травы на корм скоту, но воды у стада не будет до следующего дня, когда они доберутся до пруда Бранта.

Онтар развел костер из принесенных ветром веток, подобранных в траве.  Огонь привлек остальных пастухов. Вынесли общий котел и повесили его на колышек над огнем. Каждый наклонялся над котлом и добавлял что-то — воду, сыр, муку, кусочки мяса, овощи и фрукты. Когда котел был полон, Фридж опустился на колени у огня и помешал.

— Неплохой день, — сказал Рорин.

— Жарко, — заметил Остимар. — Должен пойти дождь.

— Некоторые из нас не против искупаться вместо работы, — заметил Белинген. Стурм почувствовал вызов в его глазах.

— Некоторым из нас следует чаще мокнуть, — парировал он. — Это поможет избавиться от запаха.

Фридж перестал помешивать в котле.  Пастухи пристально посмотрели на Стурма. Белинген холодно сказал:

— Только городской дурак поедет на подкованной лошади через реку вброд.

— Верно, — возразил Стурм. — Сколько раз ты это делал, Белинген, прежде чем додумался снять с лошади подковы?

Он увидел, как Эствильдер сжал одну руку в кулак. Стурм знал, что единственный способ сохранить уважение этих грубых, простых людей — это отвечать Белингену оскорблением на оскорбление. Если он проявит хоть каплю мягкости, реальной или мнимой, они позволят Белингену обращаться со Стурмом как угодно.

В следующее мгновение Стурм понял, что Онтар уже на ногах и кричит.

— Вставайте! Вставайте, идиоты! Рейдеры! Рейдеры гонятся за стадом!