— Да, дорогая, вы же не были в Великом Парке, а в столице вы впервые! Почему же я об этом не подумал раньше?!
— Ничего страшного! — мило улыбаюсь я. — Лучше поздно, чем никогда!
— Мудро сказано! — восхищается Первый Хранитель, но смущенно добавляет. — Разрешение может дать только Решающий.
— Может, всё-таки Император? — с надеждой спрашиваю я.
— Нет… — вздыхает Бошар. — Теперь на вас распространяется власть Последнего Решающего Империи. Слово Императора при несогласии с ним Решающего не перевесит слово Его Высокопревосходительства.
— Прикольно… — бормочу я, так тихо, чтобы Бошар не разобрал моих слов. — Тяжеловес нашелся…
— Мне думается, что Господин Решающий сможет пойти вам навстречу, если вы будете очень убедительны! — неожиданно бросается утешать меня Хранитель, справедливо приняв мое бормотание за отчаяние.
— Убедительна? — недоумеваю я.
— Вы невеста… — ласково намекает Хранитель. — Он жених… Чувства… Эмоции…
О да! Эмоции через край! Я горько усмехаюсь, но киваю головой. Не хочется расстраивать этого чудесного человека, верящего мне даже после вскрывшейся информации о настоящей Лунет Пэти.
— Я могу спросить вас о… — неловко начинаю я.
— Об Ирен? — догадывается он, побледнев. — Нинон рассказала мне… Вы обязательно узнаете мою тайну, дорогая, но не сейчас.
— У новобрачной не должно быть тайн от жениха! — бодрый, но злой голос Фиакра прерывает наш доверительный разговор.
— Так прочтите мои мысли! — раздраженно реагирует Бошар, сделав формальный поклон в сторону Решающего.
— Не кокетничайте, Господин Первый Хранитель! — не менее раздраженно отвечает Фиакр. — Вы прекрасно знаете, что это невозможно даже для меня! Вы защищены моим же заклинанием!
— За что вам искренняя благодарность! — иронично говорит Бошар, еще раз формально кланяясь и уходя.
— Вас… Тебя не учили стучать? — нападаю я.
— Стучать? — не понимает он. — Обо что стучать?
— В дверь! — кричу я, срываясь. — Стучать в дверь!
По пораженному выражению лица «жениха» тут же понимаю: не учили.
— Не учили, — усмехаясь, подтверждает он мои предположения. — Даже не пытались учить.
— А вдруг ты не спасешь Империю? — неожиданно даже для себя самой спрашиваю я.
— Этого не может быть! — твердо и сердито отвечает Решающий.
— Но ты же не спас Западное Королевство! — напоминаю я.
Фиакр удивленно изгибает черную бровь и, будто на что-то решившись, говорит:
— Цена гибели Западного Королевства — предательство ее Короля.
Я широко и явно некрасиво открываю рот:
— Король Западного Королевства предал свое Королевство?!
— Не свое Королевство, — слова даются Фиакру с трудом. — Он предал Империю. За это заплатил Западным Королевством.
— Ни фига себе! — искренне реагирую я на потрясающую по сути информацию.
У Решающего в недоуменном вопросе выгибаются обе брови.
— Так говорят в моем мире, когда удивляются или пугаются, — доходчиво объясняю я.
— Чтобы поставить заслон? — живо интересуется он.
— Чтобы эмоционально выдохнуть! — смеюсь я. — Ты выдал мне Имперский секрет?
— Об этом знают только члены Королевской семьи, — сознается Фиакр.
— Зачем же ты мне открыл тайну? — подозрительно спрашиваю я.
— У меня не должно быть тайн от тебя, — нехотя говорит Решающий. — Близость венчающихся тонко чувствует Алтарь.
— Вот оно что! — пораженно восклицаю я. — А отсутствие любви? Алтарь тонко или толсто это чувствует?
Крепкое объятие становится ответом на мой наглый вопрос.
— А что такое любовь? — тихо, даже интимно спрашивает меня Решающий, горячим шепотом обжигая мое ухо. — Что любовь для Sorcière? Или правильнее спросить — в твоем мире это что?
Зависаю с ответом. Теплые сильные руки Решающего прижимают меня в его твердому и одновременно напряженному телу.
— Отпусти… — тихо прошу я, но Фиакр не слушается.
Приходится отвечать, находясь в неудобном и волнующем положении.
— Любовь — это чувство… — начинаю отвечать я, боясь, как на уроке перед строгим учителем. — Любовь — это мама, папа, брат Шурка. Это моя подруга Полинка, которая всё на свете отдала бы за то, чтобы оказаться на моем месте.
— Я не об этом… — шепот Фиакра лишает меня воли, а ухо горит, словно мне стыдно или крайне неудобно. — Я о любви между мужчиной и женщиной…
— Я видела, как папа любит маму! — пытаюсь нападать я, делая вид, что не понимаю его намеков.
— Ты была влюблена? Ты любила кого-нибудь? — настаивает мой «жених», усиливая объятия.
— Боишься, что Алтарь умертвит меня в самый торжественный момент? — горько иронизирую я. — А он это сделает, если ты насильно потащишь меня к нему!
— Я тебе безразличен? — добивание шепотом продолжается.
— Конечно, нет! — честно отвечаю я. — Ты в этом чокнутом мире раздражаешь меня более, чем все другие вместе взятые! И это вряд ли любовь!
— Согласен! — Фиакр резко отпускает меня, настолько неожиданно, что я практически падаю, удерживаясь на ногах усилием воли (не хватало еще упасть к его ногам!).
— Если, как вы все говорите, Алтарь не обмануть, то меня ждет мученическая смерть! — эмоционально напоминаю я Решающему. — Выбери кого-то другого!
— Не могу, — несколько сухо говорит он. — Ты Sorcière. Ты спасение Империи. И ты… мне не безразлична. С тобой я испытываю такие эмоции, какие не испытывал ни с кем!
— Эмоции — это не обязательно любовь, — по-менторски, наставительно говорю я. — Ненависть, отвращение, досада, раздражение… Это всё эмоции!
— Врешь! — искренне и горячо отвечает он. — Твои эмоции по отношению ко мне глубже и сильнее!
— Твоя ошибка в том, что ты считаешь меня Sorcière, думаешь, что я спасение твоей Империи! — говорю я, нервно кусая губы. — Не хочу быть виновницей гибели Великой Империи! И я не Sorcière.
— Предположим… — неохотно в который раз соглашается с моими аргументами Фиакр. — Но я в это не верю. Ты настоящая Sorcière. Император и Короли в этом единодушны. История про иномирянку занимательна, но неправдоподобна.
— Врешь! — возвращаю я своему собеседнику его же оценку ситуации. — Ты понимаешь, что что-то нет так, но что именно, ты не понимаешь.
Окаменевшее лицо Фиакра является иллюстрацией того, что он оскорблен.
— Ты просто не хочешь верить в очевидное! — продолжаю я наступать. — Да! У меня на самом деле зеленые глаза! Но это в моем мире совершенно не удивительно! Не эксклюзивно! Зеленые глаза у многих! И я не колдунья! Не Sorcière! Ты понимаешь, что просто убьешь меня у Алтаря?!
Фиакр хмурится, сжимает челюсти.
— Я много думал об этом. Советовался. Я не верю тебе. Ты Sorcière. Твоя сущность — обман. Попытка уничтожить меня и мою Империю.
— Прекрасно! — ехидничаю я. — Великолепный вывод! Тогда отдай меня Бернарду! Он разберется!
— Легенда говорит о том, что союз Sorcière и Решающего спасет Империю! — решительно настаивает Решающий.
— Легенда? — спрашиваю я с иронией. — Вы такие внушаемые? Верите легендам? Правда?
— В нашем мире Магмы и Тьмы всё знание содержится в легендах, — совершенно серьезно отвечает Фиакр. — Это путь знаний. Но мы идем по нему много лет вслепую после исчезновения, а скорее всего, после гибели Главного Надзирающего, владеющего Абсолютным Знанием.
— Я слышала об этом, — сознаюсь я. — Тогда всё еще сложнее! Я могу быть не той, кого ты ищешь и ждешь!
— Я выбрал тебя и сердцем понимаю, что ты — она! — Фиакр говорит абсолютно серьезно. — У нас не было времени привыкнуть друг к другу, но у нас есть предыстория.
— Предыстория? — поражаюсь я его уверенности в правильности происходящего. — Мои прорывы?
— Я не знаю, как это называется… — Фиакр становится серьезным и каким-то торжественным. — Но я чувствовал в эти моменты совершенно идеальное духовное равновесие!
— Это было реакцией на неожиданность! — изо всех сил спорю я. — Я прорывалась, поверь, против своей воли, в этот мир на короткое время и всегда к тебе. Может быть, за этим стоит ваша магическая мафия или моя земная…
