Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

— Аврора, дитя моё, ты ведь тоже видишь, что происходит между Генри и нашей девочкой?

Я улыбнулась краешком губ.

— Вижу. И давно.

— Вот и я вижу, — леди Агата чуть наклонилась вперёд, её тон сделался заговорщическим. — Думаю, нужно поговорить с ним напрямую. Пора обсудить их будущее. Дальше откладывать не стоит.

Я кивнула, мы поднялись и отправились искать Генри. Нашли его, как и ожидала, в кабинете — он стоял у окна, задумчиво глядя на парк, держа в руках раскрытую, но явно не читаемую книгу.

— Генри, нам надо поговорить, — сказала я, пропуская вперёд тётушку и закрывая за нами дверь.

Он обернулся, увидел мою серьёзность и слегка нахмурился.

— О чём?

— Об Эдит, — сказала я прямо. — Через год ей исполнится двадцать один. Она станет совершеннолетней, и нам нужно решить, как быть дальше. Я думаю, стоит вывести её на первый бал, устроить дебют… возможно, там она встретит достойного мужчину.

Леди Агата, которая до этого делала вид, как будто рассматривает картину с акварелью, повернула голову:

— Аврора права. Дебют для девушки её возраста — важнейший шаг. Это возможность найти мужа, установить нужные связи… Да и пора уже.

— Вы считаете, что Эдит… — Генри чуть запнулся, — должна выйти замуж?

Я мягко улыбнулась.

— А что в этом удивительного? Она красивая, милая, с хорошим воспитанием. Думаю, на балу ей не будет отбоя от поклонников.

Видимо, мои слова задели в нём какую-то глубинную струну, потому что он побледнел и вдруг сказал:

— Аврора. Матушка… Я и сам хотел поговорить с вами об этом.

— Серьёзно? — спросила я, краем глаза заметив, как леди Агата чуть подалась вперёд, явно ожидая важного признания.

Генри опустил взгляд на книгу, которую держал, а потом тихо сказал:

— Ей не нужен другой… муж…

Я подняла брови.

— А кто же тогда, по-твоему, ей нужен?

Он встретил мой взгляд, и в его глазах я прочитала ту самую решимость, которую ждала.

— Я сам. Аврора, я люблю её и готов сделать предложение.

Я почувствовала, как уголки моих губ сами собой дрогнули в улыбке.

— Ты уверен? Ты же знаешь, она не такая, как другие девушки…

— Знаю, — перебил он. — Но это ничего не меняет. Она — лучшее, что случилось в моей жизни.

Я хотела что-то ответить, но в этот момент леди Агата, подошла ближе, словно знала, что пора.

— Ну? — спросила она, переводя взгляд с меня на Генри.

— Я готов просить её руки, — сказал он твёрдо.

Леди Агата облегчённо выдохнула, села в кресло, откинулась на спинку, сложила руки на коленях и, улыбнувшись, произнесла:

— Я так и знала. И совершенно не против такой невестки. Тем более видно невооружённым глазом, что девочка тоже влюблена.

— Вы правда так думаете? — с надеждой спросил Генри.

— Мальчик мой, — леди Агата покачала головой, — в моём возрасте я разбираюсь в таких вещах лучше, чем в погоде по облакам.

Мне вдруг стало легко. Я не могла не думать о трудностях, что могут возникнуть, но видела и другое: в этой паре есть то самое взаимное притяжение, которое редко встречается даже в самых знатных союзах.

Вечером следующего дня у нас был запланирован скромный званый ужин. Столы в столовой сияли свечами, серебро и фарфор блистали в их свете, в воздухе витал аромат запечённой утки с травами. Гости собрались знатные: Эван Грэхем, лорд Себастьян Хейл с супругой, их сын Ричард, а также доктор Лэнгтон.

Эдит сидела между леди Агатой и мной, тихая и чуть смущённая, но её глаза изредка поднимались к Генри, сидящему напротив. Он казался непривычно сосредоточенным и даже серьёзным.

Когда перешли к десерту, Генри поднялся. Он выглядел как человек, готовый к важному событию: прямо, собранно, но с какой-то почти мальчишеской робостью в глазах.

— Прошу прощения за то, что прерываю ужин, но я не могу больше откладывать.

Он обратился к собравшимся:

— Леди и джентльмены, — начал он, и в голосе его звучала та особая торжественность, которая предвещает важные слова. — Сегодня я хотел бы обратиться к одной очаровательной девушке, чьё присутствие в этом доме стало для меня источником радости и воодушевления.

Он приблизился к Эдит, которая, кажется, даже не дышала от волнения, и встал перед ней. В руках он держал маленькую коробочку.

— Эдит Ньюборн, — его голос стал мягким, — вы сделали мою жизнь ярче и теплее. Я не представляю своего будущего без вас. Прошу… согласитесь стать моей женой.

В зале на миг наступила такая тишина, что было слышно, как потрескивают поленья в камине. Эдит подняла на него глаза, в которых дрожали слёзы. Она, не в силах вымолвить ни слова, просто кивнула и тихо произнесла:

— Да…

Гости зааплодировали, леди Агата всхлипнула от умиления, а я почувствовала, что тьма, висевшая над домом последние месяцы, вдруг стала чуть светлее.

Все за столом улыбались, кто-то заметил, что это прекрасный повод для тоста. Тётушка встала первой и обняла её, а Генри выглядел так, будто готов был перевернуть весь мир, лишь бы сохранить её улыбку.

Эван Грэхем, который сидел напротив меня, наклонился и тихо заметил:

— Похоже, это был самый ожидаемый исход, не так ли?

Я кивнула, наблюдая, как Генри осторожно взял Эдит за руку. Их история только начиналась. Несмотря на все тревоги, опасности и потери, мы уже ощущали робкий свет счастья, проникающий в наш дом.

Глава 76

Когда гости разошлись, а в доме воцарилась тихая, тёплая вечерняя тишина, я поднялась по лестнице, держа в руках свечу. Пламя слегка колыхалось от моих шагов, отбрасывая на стены длинные, почти живые тени. Мне всё ещё казалось немного странным, что в этот день я стала свидетельницей события, которое изменит жизнь не только Генри, но и мою — хотя бы потому, что Эдит была для меня не просто подопечной.

Я остановилась перед дверью её комнаты, постучала тихо, почти неслышно.

— Войдите, — послышался её голос, лёгкий, с ноткой удивления.

Комната была освещена только лампой на туалетном столике. Эдит сидела у зеркала, её рыжие кудри сияли золотыми отблесками, а в глазах — в тех самых глазах, способных очаровать кого угодно, горел особый свет, в котором смешались радость и что-то ещё… взрослое, осознанное.

— Я пришла поздравить тебя, — сказала я, подходя ближе. — От всего сердца.

Эдит встала и обняла меня с искренней теплотой. В её объятиях уже ощущалась уверенность женщины, принявшей важное решение.

— Спасибо, миледи, — тихо произнесла она. — Я знала, что вы будете этому рады.

Я мягко взяла её за руку.

— Не называй меня больше «миледи», — улыбнулась я. — Ведь скоро мы породнимся, и ты станешь леди Эдит Арлингтон, виконтессой Рэдклифф. А значит, будешь мне как сестра. Тем более мы с тобой практически ровесницы.

Эдит посмотрела на меня с такой нежностью, что у меня в груди защемило.

— Я постараюсь. Для меня вы и так как сестра, — тихо произнесла она. — Ты — самый близкий мне человек после Ханны… а теперь и Генри стал мне дорог.

Я села на край кровати, не сводя с неё глаз.

— Скажи мне, Эдит… что ты помнишь из той жизни? Из жизни с Ханной?

Она чуть опустила глаза, но не от смущения — скорее, чтобы собрать мысли.

— Я помню всё, — произнесла она медленно. — Дом, где мы жили. Как Ханна учила меня читать карты и слушать тишину. Она была… очень доброй и любила меня, хотя и не была моей матерью по крови. Да, я теперь знаю об этом.

Сердце у меня дрогнуло.

— И… ты понимаешь, что тебя ждёт в браке? Не только красивые вечера и поездки, но и обязанности. Что бывает между мужем и женой… чего от тебя будут ждать?

Эдит подняла на меня взгляд — чистый, но уже не наивный.

— Я знаю, — сказала она спокойно. — И не бойтесь, я не ребёнок. Я выросла.

Я понизила голос, чувствуя, как слова ложатся между нами серьёзной тенью:

— Есть ещё кое-что… Дар, Эдит. Ты понимаешь, что его нужно скрывать? Если узнают — придут люди, которые захотят использовать тебя. Государственные деятели, опасные личности. Они сделают из тебя оракула, ясновидящую… и твои надежды на жизнь с Генри будут разбиты.