Харчевня "Три таракана" история выживания на гномьем торжище (СИ) - Арниева Юлия

Особенно явно я ощутила чужой взгляд возле лавки, торговавшей магическими безделушками. Старик-человек в измятом балахоне разложил на одеяле десятки мелких предметов: светящиеся кристаллики величиной с горошину, амулеты из серебра и меди, маленькие зачарованные зеркальца в резных рамках, флакончики с переливающимися жидкостями. Я остановилась полюбоваться на переливающийся всеми цветами радуги камушек — он пульсировал мягким светом, словно живое сердце, и в тот же момент почувствовала: кто-то пристально смотрит мне в спину.

Медленно повернувшись, я увидела его.

В толпе, шагах в двадцати от меня, стоял мужчина в темном плаще с капюшоном. Лицо скрывалось в тени, но силуэт казался знакомым. Высокий, худощавый…

Ворт?

Я моргнула, и фигура растворилась в людском потоке. Может быть, мне показалось. Может быть, паранойя играла со мной злую шутку. Но покупки я закончила быстро и поспешила домой, нагруженная тяжелыми сумками и то и дело оглядываясь через плечо.

Глава 6

Харчевня встретила меня тишиной и полумраком. Я заперла дверь, поставила тяжелые сумки на пол и вздохнула с облегчением. Дом. Здесь я была в безопасности.

Но, разбирая покупки на кухне, я вдруг с болезненной ясностью поняла, во что ввязалась.

Вспомнить зал — два десятка столов, каждый рассчитан на четверых-пятерых посетителей. В разгар торгового сезона здесь могло одновременно находиться до сотни голодных, требовательных клиентов. Гномы, которые едят за троих людей. Орки с их зверскими аппетитами. Торговцы, привыкшие к хорошему сервису.

Как я, одна, справлюсь со всем этим? Готовить, подавать, убирать, считать деньги, следить за порядком… Это физически невозможно.

Мей была наивной девочкой, мечтавшей о романтических приключениях. Она не понимала реальности трактирного дела. А я понимала. И понимание — это пугало.

Я села на табурет посреди кухни, окруженная неподвижными механизмами, и почувствовала, как к горлу подступает ком. Что я делаю? Зачем отказалась продавать харчевню этому жуткому типу? Может быть, стоило взять деньги и бежать куда глаза глядят?

Внезапно входная дверь содрогнулась от мощного удара. Раз, другой, третий — кто-то настойчиво колотил тяжелым кулаком по дубовым доскам. От каждого удара металлические петли жалобно скрипели.

Кровь отлила от лица. Ворт. Он вернулся. И судя по звукам, привел подкрепление.

Руки дрожали, когда я подкралась к двери и прильнула ухом к холодному дереву, пытаясь расслышать голоса за толстыми досками.

— Эй, человечка! — раздался знакомый рычащий бас. — Открывай давай, а то дверь сломаю!

Я замерла. Этот голос… Где я его слышала? На рынке? Постепенно до меня дошло — орк, у которого я покупала мясо. Тот самый добродушный великан.

Осторожно приоткрыв дверь на ширину цепочки, я выглянула наружу. На пороге действительно стоял орк-мясник, только теперь он казался еще более огромным в сумеречном свете. За его массивным плечом виднелась завернутая в холстину туша оленины, а желтые глаза добродушно щурились.

— А! — обрадовался он, завидев мою щель в двери. — Думал, ты убежала уже. Мясо твое привез, как обещал. И мед тоже.

Мед? Я недоуменно наморщила лоб, а потом до меня дошло. Конечно! Бочонок меда и половина оленьей туши. Орк пообещал доставить покупки позже, когда закончит торговлю. В суматохе мыслей об опасности и техномагии я совершенно об этом забыла.

— А еще вот этот малец помочь пришел, — добавил орк, кивнув куда-то за спину.

Я распахнула дверь пошире и увидела мальчишку лет десяти. Круглолицый, веснушчатый, с копной непослушных каштановых волос и улыбкой до ушей. Рядом с ним стояла небольшая деревянная тележка, на которой красовался бочонок меда размером с винную бочку. Мальчишка светился от гордости, словно только что совершил великий подвиг.

— Здравствуйте, госпожа! — звонко выпалил он, старательно кланяясь. — Меня зовут Тимка! Дядя Мок сказал помочь вам тяжести донести, и я согласился! А еще он обещал медную монетку, если хорошо поработаю!

Орк, видимо, тот самый дядя Мог снисходительно ухмыльнулся, обнажив внушительные клыки.

— Пацан болтливый, но работящий. Куда мясо положить велишь, человечка? А то тяжелое больно.

— На кухню… идемте, покажу, — глухим голосом ответила, приходя в себя, первой устремилась к двери.

Спустя несколько минут я, проводив помощников и заперев дверь, вернулась на кухню. Чувствуя, как урчит желудок, напоминая о более насущных потребностях. Ладно, сначала пообедаю, а потом буду решать, что делать дальше.

Я нарезала оленину небольшими кусками, мясо было нежное, с приятным копченым ароматом. Лук порубила полукольцами, капусту нашинковала соломкой. На сковороде растопила кусочек жира, обжарила мясо до румяной корочки, добавила овощи. Простое, незатейливое блюдо, но запах разносился по кухне такой, что слюнки текли.

Поужинав, я почувствовала себя лучше. Еда всегда помогала думать. И постепенно решение созрело само собой.

Мне нужно спуститься в мастерскую. Изучить записи отца. Понять, как работают его механизмы. Если Марк справлялся один, значит, справлюсь и я. У меня есть то, чего не было у Мей, техномагический дар. Глупо не воспользоваться им…

Тайная дверь открылась так же легко, как утром. Лампочки под потолком мастерской загорелись мягким светом, стоило мне переступить порог. Я прошла к центральному верстаку, где лежали стопки записей, и принялась их изучать.

Почерк Марка был мелкий, аккуратный, местами украшенный забавными рисунками. Он вел подробный дневник своей работы, описывая каждого созданного помощника с любовью и юмором. Читать эти записи было одновременно увлекательно и трогательно — передо мной раскрывался внутренний мир человека, который нашел свое призвание в соединении магии и механики.

«Паучок-Мойщик Восьминог», — гласила первая запись. — «Создан в год смерти Эльзы, когда стало ясно, что посуду придется мыть самому. Размер небольшой с мужской кулак. Восемь ножек из латуни, корпус из вороненой стали. Хрустальный глаз взят из пещер гномов, чувствует степень загрязнения посуды».

Далее следовало подробное описание принципа работы. Оказывается, достаточно было просто коснуться паучка, мысленно представив процесс мытья, и он сам определял, что нужно делать. Умный механизм, способный к обучению.

«Характер упрямый, — писал Марк с явным юмором. — Не любит жирную посуду, скребет ее особенно яростно. Если закончились чистящие порошки, обижается и прячется на дно таза. Требует ласкового обращения — грубое прикосновение может его напугать».

Следующая запись была посвящена «Жуку-Крошителю».

«Жук-Крошитель — мое гордое детище. Создавался три месяца, пришлось четырежды перебирать систему ножей. Корпус из листовой бронзы, ножки позволяют ему медленно передвигаться по столу. Загрузочный лоток спереди, выходное отверстие снизу. Главная особенность — он „понимает“ образы. Коснитесь его спинки и четко представьте, как должен быть нарезан продукт: кубиками, соломкой, кольцами. Дар не просто запускает механизм, а передает ему задачу».

Далее шло предупреждение: «Жук» — создание шумное. Активация сопровождается громким механическим выдохом. Во время работы издает ритмичный лязг: «Клац-клац-клац-вжик!». Если попался слишком твердый овощ, может «подавиться» — замрет и заскрипит жалобно. В этом случае помочь можно деревянным пестиком, протолкнув застрявший кусок.

Записи о «Толстяке Блине» заняли целую страницу.

«Тестомес Толстяк Блин — самый сложный из моих помощников. Чугунный корпус выдерживает огромные нагрузки, чаша рассчитана на замес теста для пятидесяти буханок хлеба. Два мощных рычага с крюками работают по принципу человеческих рук, но с силой паровой машины. Прочно прикручен к столу — иначе может „сбежать“ во время работы».

«Характер медлительный, основательный. Не любит спешки, если вложить слишком много энергии, начнет „возмущаться“: скрипеть и раскачиваться. Есть индикатор готовности — латунный шарик на макушке. Когда тесто достигает нужной консистенции, шарик подпрыгивает и звенит: „Дзынь!“. Очень гордится своей работой — после каждого замеса довольно пыхтит и поглаживает тесто крюками».