Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Соль давал распоряжения суетящимся подчиненным, требуя от них воды и еды. О том, чтобы разбивать лагерь не шло и речи. Дарий не пытался ему мешать или помогать. Понимая, что уже к завтрашнему вечеру они достигнут границы злосчастной поляны, парнишка залез во внутренний карман и вынул оттуда мешочек. Четыре из семи мутноватых, зеленых кристалла погасло. Став холодными камешками, они более не могли принести никакой пользы. Но вот в оставшихся трех все еще теплилась жизнь.

Дарий убрал погасшие драгоценности в карман, затянул кисет и протянул его лешему, который все это время наблюдал за парнишкой с неподдельным интересом.

— Возьми, здесь есть и твой. Остальные раздашь своим, когда вернешься.

Соль не торопился принимать щедрый дар, хотя, если судить по взгляду, ему очень этого хотелось. Дарий бы посмеялся с его наивных сомнений, если бы не столь сильно хотел спать.

— Отказываешься от власти, которую честно заработал?

— Надеюсь, это тебя не оскорбляет.

— Я бы хотел вернуть свой кристалл в бою, — леший говорил честно.

— Извини, сейчас я тебе не соперник, — вдаваться в нюансы подобного развития событий Дарию очень не хотелось. Он уже начал скучать по спокойствию Яви с ее незначительными, по сути, проблемами.

Соль склонил набок голову, немного подумал, протянул руку и забрал ценный мешочек.

— С чего вдруг?

— Кто знает, чем закончится моя встреча с Годимиром.

Соль самоуверенно фыркнул. Нужный кристалл с легкостью вошел в его грудь. И леший с облегчением вздохнул, словно до этого испытывал если не боль, то, как минимум, дискомфорт.

— Странный ты человек.

— Наверное, — Дарий перестал сопротивляться, откинулся на бок упыря и провалился в сон. Мех и тепло зверя приятно грели натруженную спину. Дарили толику позабытого уюта. Наверное, поэтому парнишке приснился родной мир, мама, которая не забывала принимать таблетки и вкусный ужин, которым они решили насладиться вместе, а не каждый в своей комнате.

Глава 44

Тонкий, едва уловимый, запах тлена и сырости проник в нос еще задолго до того, как мертвые деревья показались на глаза. Дарий где-то на уровне инстинкта ощущал намек на темную обиду и горячую злобу. Парнишка ловил себя на том, что едва ли не с жадностью вдыхает сладковатый аромат. Не может им надышаться. Радуется ему, как солоноватому морскому бризу, который успокаивает нервы и заставляет плечи расправляться. Парнишка не мог не отметить изменения в своем восприятии обстановки, но они больше его не смущали, тем более не пугали.

Чем спокойнее становился Дарий, тем настороженнее и пугливее делались лешие. Даже извечно храбрящийся Соль начал слишком часто оглядываться, всматриваться в тени, в которых могло таиться самое настоящее, ничем не приукрашенное, зло.

Дарий не хотел идти к злосчастной поляне ночью, но вечер уже сгущал тени, а терять ночь парнишке не хотелось еще больше. Хотя, скорее, он сам хотел как можно скорее ступить на черную землю, которая теперь вызывала не столько страх, сколько необычного происхождения томление. Не радость, а куда более темное удовольствие иного порядка.

Как бы не влекло парнишку к эликсиру новой морали, идти на поляну неподготовленным было глупо. Дарий велел разбить лагерь на достаточном расстоянии от поляны.

— Мы еще не устали, можно пройти дальше, — сказал под руку бургомистр.

— Нет, дальше вы не пойдете, — Дарий выложил на землю весь свой немногочисленный скарб: девять кристаллов, четыре из которых все еще не были очернены, закаленную леску и маленький нож. Негусто. Вряд ли хватит для усмирения сумасшедшего колдуна, а если поговорить с ним не удастся, то к чему вообще этот поход. Вряд ли знания высечены у него на теле, а читать мысли Дария как-то не научился.

— Почему? Это место явно опасно, — намекая на малые силы человека, поинтересовался Соль.

— Потому что когда-то в этих местах жил не только твой народ, — Дарий хотел напугать, поэтому в красках расписал каждую тварь, с которой успел столкнуться на подходе к черной поляне. И ему это почти удалось. Простые лешие прижались друг к другу и жалобно посматривали на бургомистра, откровенно надеясь на то, что он не заставит их туда идти. А вот лицо Соля исказило от злости. Крепко сжатые кулаки начали дрожать.

— Твой предок заслуживает самого страшного наказания! Как он посмел сотворить такое с лесом?!

— Не думаю, что он понимал, как это отразиться на земле и прочих, — не поднимая головы, рассудил парнишка, примеряясь лезвием к ладони, которую требовалось рассечь. Кажется, он начинает понимать, почему колдуны используют в закалке, чернении и прочих ритуалах не свою кровь: не напасешься. И ладно бы хоть что—то успевало зажить. Зара точно поругала бы за очередной шрам.

Воспоминание о лекарке больно укололо глубоко в груди. Дарий как-то не подозревал о том, что его симпатия окажется сильнее простого увлечения. Но перед внутренним взором предстало не только девичье лицо. В памяти всплыли теплые, сытые вечера в компании так называемой родни. С момента его побега прошло чуть больше недели, наверное, дни Дарий не считал, но по ощущениям пролетели месяца. Парнишка поймал себя на желании вернуться, но тут же вспомнил, с каким настроением покидал дом, вспомнил, что этому предшествовало, и поспешил отогнать лишние в нынешнем положении мысли. Он закончит с Годимиром, вернется на границу, расправится с напастью и отправится в путешествие. Продаст какую-нибудь книгу какому-нибудь колдуну и все у него будет замечательно и без посторонних под боком.

— Ты ведь сам говорил, что изменения произошли не за одну сотню лет. Ничего страшного не случится, кроме того, после выяснения способа порабощения навок, обоих твоих предков ждет суд старейшин леса, — последнее Соль скорее процедил через большие, острые зубы. Дарий подивился его сдержанности в данном вопросе. По крайней мере, леший не забыл, зачем они сюда прибыли.

— Именно. Прошли сотни лет, все живое либо сгинуло, либо преобразилось, впитывать обиду Годимира больше некому и нечему, и ее концентрация в каждой веточке и горсти земли стала невероятно высокой, а действе агрессивнее. Поверь, туда не стоит идти тому, кто не знает, как обернуть зло себе на пользу.

— А ты, значит, защищен, да, человек? — Оскорбился леший, складывая на груди руки. Его напористость начинала раздражать, пытающего продумать все возможные варианты развития событий, парнишку.

— Ничуть. Я уже отравлен.

Соль изогнул бровь, быстро подошел к Дарию, наклонился, принялся его рассматривать, даже принюхиваться. Опальный барский сын чуть не дал ему в челюсть, но сдержался и просто оттолкнул.

— От тебя, и правда, странно пахнет, — насторожился лесной житель, видимо, не замечая ничего подобного раньше. — Но ты не походишь на тех, кого описывал.

— Так я и не лесной, на меня действует по-другому, — отмахнулся Дарий, напаивая очерненные кристаллы своей кровью, дабы не подвели в ответственный момент. Подумал было напоить еще и оставшиеся зеленые, но передумал. Не время.

— Как? — Не унимался Соль.

Дарий едва не закатил глаза:

— Ты когда-нибудь видел отступников? Настоящих, мрачных, от которых веет кровью?

Потерев узкий подбородок, леший мотнул головой.

— Тогда, я не знаю, как это тебе объяснить. Но тьма сперва приносит успокоение, свободу, а затем, эта же вседозволенность сводит тебя с ума. Ломает все границы, которые делали тебя тобой, поэтому люди боятся и презирают отступников, — подобное развитие Дарий видел и для себя, если борьба продолжится, и он будет осваивать все более рисковые ритуалы. Так что с врагом, кем бы он ни был, нужно расправиться как можно скорее. Дарий откровенно заскучал по спокойной жизни и мирным рассветам.

— Зачем тогда вообще кому-то таким заниматься? — Изумился Соль.

Дарий сложил кристаллы в карманы, намотал леску на руку, закрепил кончик на рукаве и задумчиво посмотрел в сторону черной поляны, места, которое чувствовал даже отсюда.