Мастер Рун. Дилогия (СИ) - Сластин Артем

– Вот и молодец. Значит, дойдешь. Пошли, тут недалеко есть одно местечко. Безопасное вроде.

Привет! Нравится наша история? Ставьте лайки и добавляйте книгу в библиотеку, это очень воодушевляет авторов. Ну и каждые 500 лайков дополнительная глава.

Жмём руку, Артем и ПолуЁж

Глава 6

Мокрые ботинки, это не просто неудобство, это отдельная пытка, одного из кругов ада, который почему‑то забыли упомянуть в священных текстах, хотя, видит Игнис, именно там им и место. Я даже споткнулся, когда понял, что смешиваю земной ад Андрея с религией Лео. Выглядело это своеобразно, как некая альтернативная история, где непонятно что происходит и как должно быть правильно. Что еще больше склонило меня к мысли, что стоит меньше говорить и больше слушать.

Каждый шаг сопровождался противным, чавкающим звуком, словно я давил перезревшую жабу, и этот звук в ночной тишине казался мне громче, чем тот взрыв, которым я глушил рыбу. Вода в реке была ледяной, да и воздух на берегу Торвальдов оказался ненамного теплее, пробирая сыростью до самых костей, заставляя зубы выбивать дробь, которой позавидовал бы барабанщик.

Ивгар шел впереди, сгорбившись под весом двух тюков, но двигался с той раздражающей легкостью, которая свойственна либо людям, живущим в лесу всю жизнь, либо тем, у кого вместо позвоночника вставлен стальной лом.

Я же, пыхтя как паровоз, плелся следом, проклиная тот день, когда решил, что контрабанда, это отличный способ социализации в новом мире. Тюк на моей спине, казалось, с каждой сотней метров набирал вес, словно внутри него размножались камни, питаясь моим потом и страданиями.

– Не отставай, – бросил через плечо Ивгар, даже не сбив дыхание. – Тут патрули ходят чаще, чем у меня похмелье по утрам. Если нас засекут на берегу, даже оправдываться не придется, просто пристрелят и скинут в воду, рыбам на корм. У Торвальдов с этим просто: нет человека, нет нарушения границы.

– Умеешь ты подбодрить. – просипел я, поправляя лямку рюкзака, которая врезалась в плечо. – Хотя в прошлый раз сказал, что нас повесят. Контрабандисты принципиально не ищут легких путей, чтобы жизнь медом не казалась?

– Легкие пути ведут на виселицу, парень, – философски заметил он, сворачивая в густой подлесок, где ветки тут же хлестнули меня по лицу, приветствуя на новой территории. – А мы идем путем, где шанс сдохнуть хотя бы не стопроцентный. Цени это. И я не контрабандист, я вольный торговец.

Мы углубились в лес, который здесь, на землях барона Торвальда, казался более ухоженным, что ли. Деревья стояли ровнее, подлесок был не таким диким, словно даже природа здесь не боялась жить и расти, в отличие от той стороны, зараженной Туманным лесом. Но это обманчивое впечатление быстро рассеялось, стоило нам пройти пару километров. Ночь скрадывала очертания, превращая кусты в притаившихся чудовищ, а крик ночной птицы заставлял вздрагивать и хвататься за бесполезный в быстром бою арбалет.

– Тихо, – Ивгар вдруг замер, подняв кулак. Я чуть не врезался в его тюки, едва успев затормозить и удержать равновесие на скользкой грязи.

Где‑то впереди, метрах в ста, мелькнул огонек. Потом еще один. Голоса, приглушенные расстоянием и лесом, донеслись до нас обрывками фраз.

– … говорил же, следы свежие… кабан, наверное…

– … да какой к черту кабан, тут браконьеры шастают…

– Патруль, – одними губами произнес Ивгар, и в его глазах я не увидел даже проблеск паники, только тот самый холодный расчет, который, вероятно, и позволял ему дожить до седины в бороду. – Ложись.

Мы рухнули в мокрый папоротник, вжимаясь в землю так, словно хотели с ней слиться. Я почувствовал, как холодная грязь просачивается сквозь одежду, добираясь до кожи, но даже не дернулся.

Мимо нас, метрах в двадцати, прошли трое, я их не видел, только по шагам и голосам оценил примерное количество. Как минимум у одного в руках был факел или фонарь. Они шли, чуть в глубине, не выходя к берегу и свет скользил по верхушкам деревьев, выхватывая из темноты куски пространства. Один из стражников остановился буквально напротив нас, принюхиваясь.

– Слышь, Ганс, воняет чем‑то… Паленым, что ли? – произнес он, и я вжался плотнее в грязь.

– Да тебе вечно воняет, то паленым, то бабами, – хохотнул второй. – Пошли, нет тут никого. Ветер с болот тянет, там торфяники горят иногда.

Они прошли мимо. Я выдохнул только тогда, когда огонек скрылся за деревьями, а голоса стихли.

– Пронесло, – шепнул Ивгар, поднимаясь и отряхиваясь, хотя в темноте и грязи это было бессмысленным занятием. – Нервные они сегодня. Обычно так далеко от тракта не заходят. Видимо, ищут кого‑то конкретного.

– А почему на берег не выходят? – спросил я.

– Ну они же не дураки. Бароны далеко, как и законы, а нарваться на арбалетный болт, идя по краю, не… дураков там нет. Они поэтому и светят, и говорят громко, чтобы мы прятались, а они охраняли. Игра такая.

– Ты полдня меня пугал то виселицей, то утоплением. – недовольно ответил я на полученную информацию, – А в итоге получилось совсем не так.

– Я тебе могу рассказать с десяток историй, когда на границе был переполох, и вместо троек ходили десятки. Вот там да, там не боялись на берег выходить. Мужиков кучу поубивали. – зло ответил Ивгар. – Лучше перебдеть, чем недобдеть.

– Может, ту самую Лиану ищут? – спросил я, поднимаясь следом и чувствуя, как грязь на штанах остаётся коркой. – Дочку барона?

Ивгар хмыкнул, поправляя груз.

– Лиану? Ну да, конечно. Все последние недели только и разговоров, что о ней. Не будь сейчас еще и Звездного дождя, была бы тема года. Говорят, исчезла прямо из спальни своего жирного муженька, как дым. Барон рвет и мечет, награду объявил такую, что можно купить небольшой городок и пару деревень на сдачу. Но искать ее здесь? Глупо. Если она и сбежала, то явно не в леса к медведям и дикарям.

Мы двинулись дальше, стараясь ступать еще тише. Разговор помогал отвлечься от ноющей спины и холода, поэтому я продолжил тему, тем более что мне действительно было интересно, что говорят в народе. Моя информация была ограничена слухами и собственными догадками, а Ивгар варился в этом котле глубоко.

– Я слышал в порту, что ее забрал какой‑то парень на золотом мече, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как праздное любопытство. – Прямо с балкона. Прилетел, подхватил и унес в небеса. Романтика, чтоб ее.

Ивгар фыркнул так громко, что я испугался, не услышал ли патруль.

– Золотой меч? Ага, а еще у него был плащ из звезд и задница, сияющая как маяк. Парень, ты вроде не дурак, а в сказки веришь. Практик такого уровня, чтобы летать на мече, да еще и золотом… Ты хоть представляешь, какая это сила? Таким людям не нужны баронские дочки, у них своих проблем хватает. Они мирами ворочают, а не девок воруют.

– Ну, мало ли, – пожал я плечами. – Любовь зла.

– Любовь… хорошо сказал. Но это не любовь, отдавать свою шестнадцатилетнюю дочку за сорокалетнего борова, который раз в пять толще нас с тобой вместе взятых. Это политика. Сильному практику стоило просто ввалиться к барону и предложить руку. Он с радостью бы отдал дочь ему. Так что тут точно не практик, летающий на всяких железяках – отрезал Ивгар. – А тут дело пахнет деньгами. Большими деньгами. Я тебе так скажу, Корвин. В нашем мире чудес не бывает, бывают только хорошо оплаченные услуги. Если девка исчезла из охраняемого особняка, где на каждом углу по стражнику и рунные ловушки на окнах, значит, кто‑то ей помог. И помог не за красивые глаза.

Он замолчал, перелезая через поваленное дерево, потом продолжил, понизив голос:

– Я не удивлюсь, если кто‑то из моих… скажем так, коллег по цеху, получил такой заказ, что теперь может до конца жизни пить вино из кубков с драгоценными камнями. Вывезти человека незаметно – это искусство. Тут нужен не золотой меч, а золотой кошель и стальные нервы. Может, ее в бочке с рыбой вывезли, а может, переодели в нищенку и вывели через черный ход. Вариантов тьма.