Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

Я таскала ему всякие вкусности, которые Элла, умиляясь, готовила специально для него. Смотреть, как он с аппетитом уплетает курочку или сливочный крем, стало моим любимым занятием.

Леди Абигайль, или Абби, как она попросила её назвать, тоже уверенно шла на поправку. Она наотрез отказалась ехать в больницу, заявив, что лучшего ухода, чем у нас, ей не найти. Доктор Лэнгтон навещал нас каждый день, официально — для осмотра её ран, но неизменно заводил со мной разговор в коридоре.

— Мне не хватает вашего присутствия, леди Аврора, — вздыхал он, поправляя очки. — Как доктора и организатора. Хотя, должен признать, что женщины, которых вы подобрали, делают колоссальную работу. Детское и родильное отделение теперь работают как часы. И у меня ни о чём не болит голова.

Его слова вызывали у меня радость. Мне не терпелось сорваться и отправиться в больницу, чтобы вновь окунуться в знакомую и спасительную атмосферу работы. Однако, здесь, у меня оставались свои пациенты.

Марс, окрепнув, начал требовать развлечений. В свойственной ему манере он заявил, что соскучился по Молли — той самой кошачьей красотке из особняка под Тисовым холмом. Я даже пару раз замечала её изящную мордочку в окне, но стоило мне подойти, чтобы впустить нашу невесту, как она тут же исчезала, будто призрак. Скромница, ничего не скажешь.

На третий день, ближе к обеду, когда я шла в столовую, раздался стук в парадную дверь. Я замерла, когда дворецкий открыл дверь. На пороге стояли двое: пожилая женщина в поношенном плаще и светловолосый юноша, выглядевший почти мальчиком. Он старался держаться с показным достоинством, но его взгляд, полный любопытства, скользил по просторному холлу, задерживаясь на портретах предков, украшавших стены.

Я подошла ближе и представилась. Мальчик выпрямился, сделал безупречный, хоть и немного скованный поклон и, взяв пожилую женщину под руку, произнёс срывающимся голосом:

— Я лорд Джордж Армбридж. А это моя бабушка, леди Августа Браун. Нам пришло письмо, что моя матушка, леди Абигайль Армбридж, находится у вас. Мы можем… её видеть?

Я с облегчением вздохнула. Наконец-то Абби успокоится. Она, как любая мать, даже в своём ужасном состоянии, беспокоилась прежде всего о ребёнке.

— Разумеется, — ответила я с теплотой. — Пожалуйста, проходите в гостиную. Я распоряжусь подготовить для вас комнаты. А немного позже, проведу вас к леди Абигайль.

Они покорно последовали за мной и сели на бархатную тахту, держась за руки. Их вид был немного потерянным и трогательным.

Я развернулась и почти бегом побежала в комнату к Абби. За эти дни мы успели сдружиться. Она оказалась невероятно храброй и деятельной женщиной. Из её рассказов я узнала, как она одна поднимала хозяйство после смерти мужа и постоянно сокрушалась, что попала в такую ситуацию. А я как могла успокаивала её, говоря, что всё позади.

Когда я вошла, она стояла у зеркала, внимательно разглядывая своё отражение. Раны на спине ещё беспокоили, но в целом она выглядела гораздо лучше.

— Дорогая, ты хорошеешь на глазах, — сказала я искренне. — И румянец на щеках появился.

Леди вздохнула.

— Воздух в моём поместье, очень полезный. Дома и стены лечат. Но доктор пока не отпускает, а мне так хочется увидеть сына и маму…

Я хитро улыбнулась.

— Так в чём же дело? Скоро ты их увидишь. Раз ты уже на ногах, не сто́ит сидеть в четырёх стенах. Думаю, тебе пора присоединиться ко всем в столовой.

Абигайль с сомнением посмотрела на своё платье.

— Но я неподобающе одета…

— В нашем доме нет снобов, — уверенно заявила я. — Все будут несказанно рады, если ты наконец-то выйдешь, и с нетерпением ждут твоего выздоровления.

Абигайль улыбнулась, и в её глазах засветилась решимость.

— Ну что же, я готова.

Я позвала Бетси. Мы быстро переодели Абби в простое, но по своему нарядное платье. Затем я взяла её за руку, и мы начали спускаться по лестнице.

В этот момент Джордж, который сидел в гостиной и что-то тихо рассказывал бабушке, поднял голову и замер от неожиданности.

Абигайль, увидев сына, вскрикнула и протянула к нему руки.

— Сыночек мой… — её голос дрожал от волнения.

Джордж вскочил, словно его подбросило пружиной. Его юношеская сдержанность исчезла, уступив место буре эмоций.

— Матушка! Неужели это действительно вы? Мы уже потеряли всякую надежду!

Он стремительно бросился к лестнице и, едва она спустилась, прижался к ней, заключив в объятия. Абигайль не смогла сдержать слёз, она нежно гладила сына по лицу и волосам, осыпая щеки поцелуями.

Леди Августа Браун поднялась с тахты, опираясь на резной костыль. Её бледное лицо светилось безмерной радостью. Она смотрела на дочь и внука, беззвучно шепча слова молитвы и благодарности.

Абби, всё ещё обнимая сына, подошла к матери. Взяв её старческую руку, она нежно поцеловала её и прижала к своей щеке.

Я стояла в стороне, не в силах сдержать слёз. Это была такая чистая, такая исцеляющая картина, что все ужасы последних дней отступали, теряя свою силу.

На шум начали подтягиваться остальные. Ко мне подошла тётушка. Узнав, что это родственники леди Абигайль, она сразу же направилась к Августе.

— Дорогая леди Браун, — сказала она мягко. — Прошу вас остаться у нас на время. Комнаты для вас и молодого лорда уже готовятся. Мы очень рады, что вы здесь. С нами.

Общая трапеза в этот день была особенной. За столом царила атмосфера облегчения и тихой радости. Марс, которого я принесла в столовую на специальной подушке, мурлыкал на соседнем стуле, одобряя происходящее. Я смотрела на этих людей, нашедших друг друга после стольких испытаний, и чувствовала, что потихоньку начинаю возвращаться к жизни.

Глава 90

Время летело незаметно, окутывая меня плотным, почти осязаемым потоком. Тот леденящий ужас, что сидел в груди, понемногу отступал. Каждый день, я уговаривала себя, что самое страшное позади. И почти полностью успокоилась, погрузившись в рутину домашних забот. Посещать публичные места без сопровождения, мне пока было запрещено. И я заняла себя тем, что разбирала записи леди Элизабет Данверс, матери Авроры. Переписывала рецепты, уже в свой дневник, стараясь упорядочить, по нужным мне разделам.

Мой рыжий спаситель на глазах возвращался к жизни, его шёрстка снова лоснилась, а в зелёных глазах засветился привычный ехидный огонёк. Он уже вовсю командовал мной: то требовал вкусную еду, то просил открыть окно для его возлюбленной Молли, которая уже освоилась и, кажется, решила остаться здесь навсегда.

Генри и Эван почти не покидали суд и Тайную канцелярию, постоянно давая показания. Когда они возвращались домой, то сразу закрывались в кабинете, измученные и с серьёзными лицами. Но в их глазах я видела мрачное удовлетворение: дело продвигалось.

Эван Грэхем стал неотъемлемой частью нашей жизни. Его постоянное присутствие уже никого не удивляло, а скорее воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Все в доме привыкли видеть его каждый день. Слуги без лишних слов накрывали ему прибор к обеду. Генри мог часами обсуждать с ним деловые вопросы в кабинете, а Фелисити даже начала советоваться с ним о своём приданом, наследственной сумме и о том, куда лучше вложить часть средств перед свадьбой. Я с улыбкой вспоминала, как она планировала выйти за него замуж, поддавшись влиянию матери, в прошлом сезоне. Но теперь передо мной была молодая девушка с деловой хваткой и совершенно иными жизненными принципами, что меня несказанно радовало.

А Эван… Он не лез с неуместными утешениями, но его поддержка была постоянной и ненавязчивой, как дыхание.

Перед каждым визитом в суд или канцелярию он подробно объяснял мне, как подготовиться и вести себя. Он описывал ситуацию, как будто это была сложная военная операция. Говорил, чего ожидать, на какие вопросы отвечать и какие игнорировать.

— Смотри на мистера Холбриджа, — говорил он, его пальцы тёплым кольцом сжимали мою руку. — Если он сделает вот такой жест бровью — значит, вопрос неуместный, и ты можешь не отвечать. Просто скажи: «Я полагаюсь на заключение экспертов» или «Этот вопрос уже освещался ранее». Не оправдывайся. Ты — потерпевшая.