Тайна доктора Авроры (СИ) - Александра Федулаева "Сандра Барро"

— У меня давно сон ушёл сторону, вся извертелась, — призналась она, поправляя свой чепец. — Хочу определиться с обедом на завтра. Что бы ты хотела, самого-самого твоего любимого? Может, пирог с мясом и сливочным сыром, как ты любишь? Или утку, фаршированную травами и пряностями? А как же без торта! Огромный, в три яруса!

Я, всё ещё не до конца проснувшись, смотрела на неё в полном недоумении, медленно переваривая её слова.

— Элла, — потёрла я глаза, — о чём ты? Какой обед завтра?

Моя старенькая кормилица всплеснула руками, и на её лице отразилось отчаяние.

— Ах, бедная моя девочка, совсем потерялась во времени! Завтра же твой день рождения! Ты что, забыла? Совсем забыла?

День рождения? Я замерла, мысленно лихорадочно перебирая даты. Двадцатое февраля… Да. Именно так. День рождения Авроры.

— Придут самые близкие, — продолжала Элла, вся излучая радостное волнение.

— Мне так хочется, чтобы твой стол был самым праздничным! За всеми этими ужасными событиями и судами вы давно не собирались все вместе. Ах! — она вдруг хлопнула себя по лбу. — Я старая, дырявая голова! Леди Агата готовит тебе сюрприз, а я вот проболталась! Тебе ведь исполнится двадцать! Это первая серьёзная дата. Ой-ой-ой…

Она так расстроилась, что даже раскраснелась. Я не выдержала и рассмеялась, глядя на её растерянное, такое родное лицо.

— Элла, дорогая, — я привстала и обняла её, целуя в щёки, пахнущие ванилью. — Я и правда совсем забыла. Не беспокойся, я ничего никому не скажу. Притворюсь, что очень удивлена. Готовь что угодно, ты всё делаешь превосходно. И… спасибо. Как же хорошо, что мы завтра соберёмся все вместе. Нам этого очень не хватало.

Она ещё поохала, покачала головой, но глаза её сияли. Она поцеловала меня в лоб и удалилась, бормоча что-то себе под нос.

Я осталась одна. День рождения. Двадцать лет. В этом теле, в этой жизни. Я действительно забыла. Дата в документах была просто сухой строчкой, не связанной со мной эмоционально.

Утро робко подарило первые лучи начинающегося дня. Надо вставать и приводить себя в порядок. Абигайль с Джорджем и матерью уже уехали в своё поместье в Бримморе — она обещала часто писать и вернуться весной, «когда начнётся новый год». Да, здесь год начинался в марте, что поначалу казалось мне очень странным. Мне так не хватало привычного январского праздника с ёлкой и шампанским… Но что же, мой собственный день рождения — тоже неплохой повод устроить праздник в кругу семьи.

Весь день я старательно делала вид, что абсолютно ничего не подозреваю, но краем глаза замечала, как тётушка Агата перешёптывается с Фелисити, а та кивает с заговорщическим видом. По дому витала атмосфера приятной, предпраздничной суеты.

На следующее утро я проснулась уже с ощущением праздника. Встала чуть позже обычного. В комнату вошла сияющая Бетси и поздравила меня с днём рождения. Пока она помогала мне принять ванну и облачиться в нарядное платье приятного кофейного оттенка, девушка без умолку тараторила, рассказывая, кто сегодня приедет и какой замечательный день за окном.

Марса не было на месте — он всё чаще пропадал со своей возлюбленной Молли, которая, к моему удивлению, уже окончательно перебралась в наш особняк. Странно, но сколько я ни пыталась прочесть мысли этой изящной кошечки, мне встречалась лишь пустота, будто она была самой обычной кошкой из моего прошлого мира. Она была невероятно ласковой, охотно шла на руки и громко мурлыкала. На все мои расспросы кот лишь фыркал и уходил от ответа. У меня даже зародилась подозрительная мысль, что он поставил ей некий «блок» на общение со мной.

Наконец, мы направились в столовую. Я приоткрыла дверь и ахнула. Комната была украшена прекрасно! Повсюду вились изящные бумажные гирлянды и разноцветные фонарики, на столах стояли свежие зимние цветы в вазах, а в центре главного стола красовался скромный, но очень милый букет из белых роз и веточек омелы.

За столом для завтрака уже собрались самые близкие: Генри, Эдит, Фелисити и тётушка Агата. Они дружно поздравили меня, их лица светились искренней радостью.

— Двадцать лет, — произнесла леди Агата вставая. Её голос дрожал от волнения. — Это особый рубеж, моя дорогая. Рубеж, когда юность, ещё полная надежд и мечтаний, встречается с мудростью, которая только начинает просыпаться в душе. Сегодня мы празднуем не просто твой день рождения. Мы празднуем твою храбрость, доброе сердце и ту светлую силу, что помогла тебе выстоять под гнётом всех невзгод. Пусть этот год станет для тебя годом исцеления, тихой радости и того счастья, которое ты так заслуживаешь. Поздравляем тебя, наша дорогая Аврора!

Я растрогалась до слёз. Затем каждый вручил мне свой подарок. Генри — изящный комплект письменных принадлежностей с монограммой. Фелисити — нежнейшую шаль ручной работы, которую она, оказывается, тайно вязала все эти вечера. Эдит — потрясающе красивый старинный молитвенник в кожаном переплёте с золочёным обрезом, сказав, что молилась по нему за моё спасение. А тётушка Агата со слезами на глазах вручила мне шкатулку с великолепным жемчужным колье, которое принадлежало много лет нашей семье и переходило по наследству.

К обеду дом наполнился гостями. Приехала чета Хейлов с сыном, несколько самых близких друзей Генри, доктор Лэнгтон с супругой и даже адвокат — мистер Холбридж. Звучали поздравления, тосты, смех. Стол ломился от яств, приготовленных Эллой — тут был и тот самый пирог, и нежнейшая утка, и огромный трёхъярусный торт, украшенный цветами.

Я улыбалась, благодарила, участвовала в общих разговорах, но краем глаза постоянно посматривала на дверь. Сердце замирало каждый раз, когда в неё кто-то входил. Но того, кого я ждала больше всех, всё не было. Эвана не было.

В душе зашевелилось тревожное, колючее разочарование. Может, его задержали срочные дела? Может, он забыл? Нет, он не мог забыть. Эти вопросы не давали мне покоя. Неужели, вчерашние слова тёти и мои тайные надежды были всего лишь глупой фантазией?

Глава 92

Воздух в столовой гудел от весёлых голосов и звона бокалов. Я улыбалась, кивала гостям, но внутри всё сжималось в тугой, тревожный комок. Мысли путались: может, что-то случилось? Или…

И вдруг раздался торжественный голос дворецкого, разрезавший общий гул:

— Лорд Эван Грэхем Филипп Темпл-Уитстон, маркиз Солсбери!

Сердце замерло, а затем забилось с такой силой, что стало трудно дышать. Все взгляды устремились к двери.

Он вошёл. В безупречном строгом костюме, который подчёркивал его стать. Следом за ним шёл слуга и нёс корзину. Огромное количество живых, алых роз, источающих пьянящий аромат. В это время года, в самый разгар зимы, такой букет должен был стоить целое состояние.

Его глаза, цвета грозового неба, мгновенно нашли меня в толпе гостей. Они потемнели, стали почти чёрными, полными такой напряжённости, что у меня перехватило дыхание. Он медленно прошёл через зал, и люди расступались перед ним, заворожённые его уверенностью.

— Леди Аврора, — произнёс он громко. — Поздравляю вас с днём рождения. Желаю, чтобы каждый последующий год был светлее и счастливее предыдущего.

Он остановился передо мной. Потом подал знак слуге, и тот, поклонившись, поставил корзину с розами, рядом со мной. Затем Эван достал из внутреннего кармана сюртука две небольшие коробочки из тёмного дерева.

Открыв первую, он протянул её мне. В ней на бархатной подушечке лежала брошь. Не просто брошь — это была звезда. Искрящаяся холодными переливами бесчисленных бриллиантов. Она была одновременно и роскошной, и удивительно изящной.

— Чтобы вы всегда могли найти дорогу домой, даже в самую тёмную ночь, — тихо произнёс он, и его слова были предназначены только для меня.

Затем он обернулся к гостям. В зале повисла напряжённая тишина. Все замерли в ожидании, чувствуя, что происходит нечто большее, чем просто вручение подарка.

— Леди и джентльмены, — голос Эвана прозвучал твёрдо и ясно, разносясь под сводами зала. — Прошу у вас прощения за то, что прерываю празднество, но я хочу обратиться к леди Авроре с одним… особым предложением. И мне бы хотелось, чтобы вы стали свидетелями.