Гарем на шагоходе. Том 2 (СИ) - Гремлинов Гриша

Расстояние сокращалось недостаточно быстро.

Внезапно дикарь обернулся и с яростью швырнул копье в мою сторону. В Сэшу он не целился, но она ойкнула и успела вжаться в стену. Металлический наконечник свистнул в воздухе, но, к счастью, промахнулся, лишь слегка поцарапав указатель рядом со мной. Я инстинктивно отпрянул, избегая удара.

— Хорошая попытка, кошачья морда! — проскрежетал я сквозь сжатые зубы и увеличил темп бега. — Но теперь ты безоружен, идиот! Тебе некуда бежать!

Гонка продолжилась. Я пытался сократить расстояние, но кот оставался невероятно проворным.

— Он бежит в садик! — выпалила на бегу Сэша. Она очень старалась, но все же была домашней кошкой, и уступала дикому собрату.

Тойгер резко свернул налево и, не сбавляя скорости, вбежал в открытую дверь ботанического сада. Пушистый хвост ангорийки исчез там же через пару секунд. Я помчался следом, ощущая, как атмосфера вокруг меняется. Спертый и сухой воздух ботанического сада не хотелось вдыхать. Он давил на легкие запахом гниющей растительности и тлена. Засохшие деревья и увядшие кусты бросали длинные, мрачные тени, придавая всему месту зловещий вид.

Но чтобы объект мог отбрасывать тень, нужен свет. И он здесь был.

Едва вбежав в отсек, я смачно выругался, потому что одна из секций крыши оказалась приоткрыта. За все время я так и не выкроил минутку, чтобы сходит сюда или послать вместо себя Шондру. Так вот как этот кошак пробрался на борт моей избушки!

И сейчас он собирался свалить тем же путем.

Дикарь поднимался по одной из конструкций для вьющейся флоры. Ловкие движения позволяли ему быстро карабкаться вверх по металлическим опорам и остаткам растений.

Ангорийка прыгнула на сушеный фикус-душитель, распластавшийся по стене. И начала подниматься следом.

— Сэша, стоять! — я резко дернул кити-кити за хвост.

— Больно! — возмутилась она.

— Ничего, ему я сделаю гораздо больнее! — мой большой палец опустился на курок.

Барабан револьвера прокрутился. Поймав кошака на мушку, нажал на спуск.

Грянул выстрел, дикарь чуть не сорвался с ветки и обернулся через плечо.

— Не так быстро! — свирепо выкрикнул я, но тойгер только недовольно замахал хвостом и продолжил восхождение.

Я выстрелил повторно, но патроны кончились в самый неподходящий момент.

Кошак почти добрался до цели. Мускулистое тело ловко взбиралось на последнюю опору, и вскоре он оказался у открытой секции в крыше. Последний взгляд, полный ненависти — и он скользнул наружу.

Я стоял, тяжело дыша, и ощущал, как меня наполняет бессильная ярость.

— Черт побери все ваше хвостатое племя! — прорычал я в сердцах.

— Сэша не из его племени, — мотнула головой моя кошка. — Сэша — ангорийка, а это совсем не ангориец. У него шерстка по всему телу и он рыжий, кити-кити.

— Да, это тойгер, извини, — выдохнул я и оперся о какой-то стол.

Гнев бурно перекипал внутри, будто ядовитое зелье в котле ведьмы из сказок. Этот шагоход успел стать моим домом, моей крепостью, на которую слишком часто покушались. Мысль о дикаре, который разгуливал здесь невесть сколько, стала непереносимой. А хуже всего, что он удрал и скоро сообщит о раненом Волоте сородичам. Так что этот бой еще далеко не окончен.

В дверях сада появилась запыхавшаяся Шондра.

— Удрал? — тут же спросила она и невольно обвела взглядом помещение с высоким куполом. — Ох ты ж, боже мой… И чего мы не заглянули сюда раньше?

Я промолчал, но ту же раздул ноздри. Только сейчас, придя в себя после гонки и адреналина, заметил, что от обоих барышень жутко разит. Коса турельщицы растрепалась и распускалась на ходу, а еще я заметил коричные пятна на одежде девушек. Очень характерные пятна.

— Шондра, я вроде велел Сэше заняться дерьмом аллиготов. Помогать ей было не велено. И уж точно я не советовал принимать грязевые ванны из экскрементов.

Турельщица тут же смутилась и вытянулась по струнке.

— Мы удобряли цветочек, — сообщила ангорийка. — Они с Шондрой немного поругались, когда домик на ножках закричал. Но это только потому, что цветочек испугался, кити-кити!

— Домик… закричал? — переспросил я. — А, ты про сигнал тревоги? Шондра, ты по этой причине не ответила мне по коммуникатору?

— Мне было немного сложно думать про твой вызов, кэп, когда я самую чуточку летала по отсеку на манер лассо.

— Ладно, — выдохнул я, не желая вдаваться в детали. — Только помыться не забудьте.

Шондра хмыкнула и сложила руки под грудью.

— А кто сейчас на мостике? — поинтересовалась она, вскинув черную бровь.

— Кармилла, — ответил я и невольно скривился.

— Офигенная идея, капитан.

Да, признаю. Оставлять вампиршу в командном отсеке, рассчитывая что она забудет про вражду и вспомнит про данную клятву, не очень дальновидно. Дурость это, если честно. Но потакать ее кровожадным прихотям я не собирался. На моем борту никого не будут высасывать, как бутылку томатного сока. Даже враги не заслуживают такой смерти.

Я мог взять ее с собой, чтобы успеть остановить. Но это бы с гарантией переросло в новый конфликт. Присосавшегося к жертве вампира отлепить не проще, чем клеща. А еще мне совершенно не хотелось, чтобы эта белоснежка прикрывала мою спину.

— Давайте осмотримся, что ли, — я пожал плечами, так ничего и не ответив Шондре.

Отсек напоминал оранжерею. Огромную и мрачную. Металлически опоры потемнели от времени и воздействия разлагающейся органики. Когда-то это место было оазисом зеленой жизни, но теперь здесь царили забвение и тоска.

Деревья и кустарники казались хрупкими и ломкими. Они тянули сухие ветви в разные стороны, словно в последней отчаянной попытке достичь солнца или воды.

Среди засохших растений виднелись старые, заржавевшие скамейки и разрушенные декоративные элементы. Краска поблекла и облупилась. Сложенный из камней водопадик в углу давно перестал журчать. Вода в нем высохла, оставив лишь пустой бассейн. Беседка еще выглядела ничего, только покрылась налетом растительного тлена.

Но самое главное — это ведь не просто сад.

Это одиночка, в которой долгие годы сидел монстр.

И он бесился. Кучу деревьев переломал, землю разбросал, камни расшвырял. Валунов здесь хватало — ими для красоты огородили отдельные участки. А чудище их швыряло — я заметил вмятины на стенах. Несколько ламп дневного света под потолком тоже огребли.

Еще он переломал все оборудование — различные виды гидропонных установок. Выбил стекло из каких-то перегородок. Разметал стулья и столы, перевернул скамейки. Все это покрылось пылью и грязью.

Стало немного жаль цветочек. Остаться в полном одиночестве — незавидная участь.

Но само место впечатляло, несмотря на запустение. Сразу видно, что инженер, построивший избушку, очень любил свою жену. И дочери наверняка нравилось проводить здесь время. Я даже ощутил некоторую ностальгию — у нас в купольных поселениях на Луне тоже устраивали такие сады, только гораздо больше. Помню, как тырили яблоки и сливы с пацанами, а потом огребали от наставника.

Хорошее было время. Счастливое. И даже осознание, что мы все отправимся на войну, ничего не омрачало. Наоборот, мы же предвкушали битву. Готовились к ней. Каждый мечтал поскорее взять в руки настоящее оружие и сесть в кабину трансформера или обычного звездолета.

Потом мечты сбылись.

На миг стало тяжело. Неприятно вспоминать тех, кого давно нет. Больно.

Эх, здесь прям сама атмосфера располагает к таким мыслям.

А еще через отверстие в крыше сюда попала влага, и все, что не успело рассыпаться в труху, начало гнить и вонять.

Сильнее пахли только мои девочки. Ядренее, можно сказать.

Заметив дверь в стене, я подошел и нажал кнопку. Кладовка. Маленькая, узкая. Битком набитая мешками с высокоэффективными удобрениями. Занятно, но монстр их не тронул. Наверное, не понял, что в них. Я разорвал один и пересыпал полупрозрачные гранулы с ладони на ладонь. Да, вот это куда приличнее выглядит. Чистая химия, но девочки удобрили растение всем натуральным, природным. Умнички.