Последний Герой. Том 4 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Вдова удивлённо уставилась на нас:

— Что тут происходит? Что вы сделали с Савой?

— Натали, солнце моё, прости, прости… — затараторил поэт, виновато опустив глаза. — Это всё я виноват, я потом тебе объясню…

— Он всё расскажет вам потом, — перебил я его уверенно и мягко улыбнулся женщине. — Не волнуйтесь, гражданочка, мы просто отъедем по важным государственным делам. Поговорить нам надо, обстоятельно.

Через несколько минут мы уже были у Кобры в кабинете. Я плотно прикрыл дверь и повернул ключ в замке. Оксана, молча и сурово наблюдая за происходящим, подошла ближе. Я достал телефон, на сей раз действительно включил диктофон и положил на стол. Затем поставил перед допрашиваемым большую чашку горячего чая, щедро насыпав сахара, словно показывая, что мы не звери какие-нибудь, а люди вполне понятливые.

— Ну давай, Савелий Натанович, — сказал я негромко, глядя ему прямо в глаза, — начни с самого начала. Подробно и ничего не утаивая. Слушаем.

Поэт сделал глубокий вдох, помедлил пару секунд, словно собираясь с духом, и, наконец, заговорил, глядя куда-то мимо нас — выкладывал тихо, ровно, будто диктуя чужую, очень неприятную ему историю.

Мехельсон только начал рассказывать, а я тут же почувствовал, как будто сам оказался внутри его воспоминаний.

…Вечер самый заурядный, питейное заведение с разливным пивом, давно ставшее вторым домом для Савелия — обстановка, в общем, как всегда. Там его знали все и относились снисходительно: местная знаменитость, поэт-маргинал, вечный завсегдатай и любитель «Жигулёвского», сохранивший к нему любовь ещё с советских времён. Он появлялся здесь ежедневно, и каждый, кто мало-мальски разжился деньжатами, считал своим долгом угостить Савелия кружечкой. Поэт не отказывался никогда.

В тот вечер он, как обычно, сидел за круглым столиком и цедил пиво, перемигивался с продавщицей, у кого-то выпрашивал сигарету, у кого-то стрелял мелочь на новую кружку. В заведении его любили и одновременно жалели, относясь, словно к безобидному шуту при дворе или забавной собачке, которая порой выкидывает фокусы.

В какой-то момент к нему подошёл незнакомец. Высокий, в неприметной одежде, и лицо ничем не примечательное. Глаза пустые и холодные, без эмоций. Савелий сразу понял, что это не обычный посетитель, не случайный интеллигент, забредший сюда после работы, скрываясь от семейных передряг. В незнакомце было что-то отталкивающее, тревожное.

— Не занято? — спросил незнакомец, кивая на свободный стул.

— Прошу вас великодушно, присоединяйтесь, — с галантной театральностью ответил Савелий, мгновенно оценив его по внешнему виду и уже прикидывая возможную выгоду от знакомства. — Не хотите ли вы угостить собеседника кружечкой пива для поддержания занимательной беседы? Кстати, я поэт, могу прочитать вам свои стихи…

— Денег надо? — перебил его холодно незнакомец, глядя бесцветным взглядом прямо в глаза.

Савелий Натанович слегка растерялся, но тут же сориентировался и льстиво улыбнулся:

— Ну, вы же понимаете, поэзия нынче требует материальной поддержки…

— Хватит кривляться, — отрезал незнакомец и взглядом указал на крупного мужчину, который стоял неподалёку за стойкой, спокойно пил пиво и ни на кого не обращал внимания. — Видишь того мужика? Это мой друг, мы хотим его разыграть.

Незнакомец положил перед Савелием серую таблетку.

— Подсыпь ему в кружку, — коротко приказал он.

— А что это такое? — Савелий недоверчиво покосился на таблетку.

— Ничего особенного. Обычное слабительное, чтобы повеселиться. За это получишь пять тысяч.

Из-под ладони незнакомца появилась купюра. Савелий ловко и быстро спрятал её в карман, сердце его заколотилось чаще от неожиданной удачи.

— Ну, если дружеский розыгрыш… Почему нет? — пробормотал он.

Незнакомец куда-то мгновенно исчез, а Савелий, улучив подходящий момент, подошёл к мужчине за стойкой. Разговорились за жизнь, рыбалку, баб, ещё какие-то вечные мужские темы. Улучив секунду, он бросил таблетку в кружку собеседника. Та зашипела и сразу растворилась. Савелий тут же каким-то нутряным нюхом почувствовал, что это никакое не слабительное. Но было поздно.

Мужчина допил кружку и вдруг слегка покачнулся.

— Что-то меня штормит, брат… Пойду-ка я домой, — пробормотал он и вышел на улицу.

Савелию стало любопытно, что же он подсыпал на самом деле. Он тихонько пошёл за мужчиной на улицу. Там вдруг из неприметной старой машины неизвестной модели выскочили трое и легко, словно куклу, затолкали мужчину внутрь. Он даже не сопротивлялся — тело силача теперь будто было ватным и невесомым. Вероятно, так подействовала таблетка.

Машина тут же тронулась. Савелию показалось, что водитель успел заметить его, но он поспешно отогнал дурные мысли и вернулся в пивную.

Когда заведение уже закрывалось, он побрёл домой, оросил по привычке пару столбов и шагал себе, ни о чём не думая. Вдруг за спиной взвизгнули шины, остановилась та самая странная машина. Двое выскочили, скрутили ему руки и затолкали внутрь. «Помо…!» — успел вскрикнуть Савелий, но рот ему тут же заткнули и надели мешок на голову.

Они ехали долго. Потом дорога превратилась в сплошные ухабы и кочки, пошла грунтовка. Наконец его выволокли, мешок сняли, и Савелий увидел лес. Ему сунули лопату.

— Рой себе могилу, — холодно произнёс один из похитителей.

— За что? Я же всё сделал! Как вы просили! — заверещал он.

В одном из них Савелий узнал того самого незнакомца из пивной.

— Ты слишком много видел. Кто тебя просил за ним следить?

— Я никому не скажу! Клянусь вам! — запричитал поэт.

— Рой, сука! — незнакомец поднял пистолет. — Или прострелю сначала одно колено, потом второе, и будешь копать зубами, лёжа на животе.

Обливаясь слезами, Савелий начал копать яму. Когда она стала достаточной, чтобы скрыть тело человека, его и вправду впихнули туда. Тут у незнакомца зазвонил телефон.

— Да! Что значит, не того взяли? Он же левша! Не левша?.. — раздражённо бросил он. — Чёрт, ладно, сейчас другого найдём!

Он положил трубку, а Савелий тут же вскрикнул, судорожно кивая и глядя на незнакомца из-за кромки земли:

— Вам нужен левша? Я знаю, где взять! Я вам помогу!

На этом он прервал свой рассказ и уставился на меня полными страха и мольбы глазами.

Глава 8

Кобра сердито выдохнула и посмотрела на поэта холодным, пристальным взглядом:

— Это ты, значит, сдал им Кабана?

— У меня выхода не было! — зачастил Савелий Натанович, испуганно замахав руками, словно пытаясь защититься от обвинений. — Вы не понимаете, они бы меня просто убили! Я случайно услышал, что им нужен левша, только левша, непременно. Я сразу сообразил, что человека, которому таблетку подсыпал, они забрали. И он был левша, я вспомнил, как он держал кружку, а я под локоть ему попал. Я видел, как его увезли, но куда — понятия не имею. Потом, я же говорю, им кто-то позвонил, сказал, что это не тот человек, ошибка вышла. А я сразу вспомнил, что Кабан-то левша, и предложил… его. У нас с ним старые счёты. Он ведь ревновал ко мне свою жену, Натали. Но она сама, она…

— Короче, — оборвала его раздражённо Кобра, — к делу ближе давай. Без своих амуров.

Савелий Натанович нервно сглотнул и продолжил уже чуть тише, сдавленно:

— Я позвонил Кабану и сказал, что есть срочная и важная информация. Про жену его, про меня, ну, вы понимаете. Он тут же вспыхнул, в ярости был, приехал моментально на то самое место, пустырь, который мне указали. Там эта троица его сразу скрутила, что-то ему вкололи и закинули в багажник. Я-то думал, всё, конец и мне теперь. Но они подвели меня к багажнику и заставили руку положить на тело Кабана. И на камеру проговорить, что это я его выманил, что участвовал в похищении. Это так они взяли меня на крючок и сказали, что теперь буду работать на них.

— Зачем им такое ничтожество, как ты? — хмыкнула Оксана.