Деньги не пахнут 8 (СИ) - Ежов Константин Владимирович

«Пожалуй… стоит немного ускорить её шаг,» — подумал, ощущая, как под ладонью конь делает мягкий вдох, двигаясь ровно в такт моим мыслям.

Решил начать с малого — сбить её попытку наладить со мной тёплый контакт. И, как назло, сразу же получил поддержку от Руперта.

— Не ожидал увидеть здесь Шона, — произнёс он вполголоса, будто мимоходом.

Ещё минуту назад родня делала вид, будто меня вовсе не существует. Теперь же один за другим начинали разговор, будто давним знакомым был.

— Сам удивлён. Приятно наконец познакомиться лично, а не только по фотографии.

— Кстати, видел тебя на новогодней вечеринке. Не уверен, что помнишь. Я ведь инвестор фонда «Pareto Innovation».

Раньше эти родственники держались подальше, опасаясь Руперта. Но стоило самому Руперту обратиться ко мне так непринуждённо, и их осторожность мигом развеялась.

— Вы инвестор? А остальные? — спросил я, как бы без интереса, хотя отлично видел, как у них загорелись глаза.

— Увы, вложился в другой фонд…

— Жаль. Скажешь, в какой? Может, подскажу маленькую хитрость.

— Хитрость?

— Конечно. Внутри отрасли ходит кое-какая информация, которую в открытую не услышать.

Сработало сразу же.

Глаза засверкали, словно у детей, которым пообещали конфеты, и вскоре меня осыпали вопросами — кто во что вкладывается, где движуха, какие риски.

Шорох копыт, запах влажной травы и далёкий лай гончих смешивались с их возбуждёнными голосами, превращая вокруг меня целую суету.

В конце концов вмешалась Патриция. Недовольный холодок в голосе прозвучал почти как окрик:

— Слишком шумно. Это начинает мешать охоте.

Её лицо всё выдавало: улыбка натянута, взгляд колкий.

И неудивительно — ей-то нужно было выстроить со мной хоть какое-то подобие доверия, а теперь даже вставить слово стало проблемой.

— Ох, да. Постараюсь потише, — ответил я, будто смутившись.

Патриция в семье имела определённый вес. Несколько человек даже попытались прервать разговор, заметив её выражение, но перспектива получить бесплатный совет перевесила любое почтение.

— Насчёт того фонда фондов… — продолжал я, — они обычно берут комиссии, не давая реальной отдачи. Лучше вкладываться напрямую.

— Да вы что? Но я в инвестициях ничего не понимаю…

— Тогда есть один простой приём…

Ненадолго замялись, но потом снова повалил поток вопросов.

Ещё полчаса я раздавал советы направо и налево — почти машинально, слушая, как вокруг потрескивают ветки под копытами, чувствую на губах вкус влажного ветра.

А затем решил чуть изменить тон.

— Знаете, удивляюсь, как легко втянулся обратно в верховую езду. Похоже, Гарольд проявил исключительное внимание.

Я не просто назвал его имя. Специально уверенно вывел Гарольда — соперника Патриции — в центр разговора.

— А, кстати… как вообще выбирают мастера охоты?

— Решает глава семьи. Гарольд уже пять лет как мастер, — ответили рядом.

— Вот как. Значит, среди всех членов семьи именно его считают самым надёжным лидером!

И понеслось. Следующие тридцать минут я рассыпал похвалы Гарольду так густо, будто удобрял сухую землю. И постепенно улыбка Патриции начала стягиваться, словно маска из сухой глины.

До обеда оставалось около часа. По её лицу было видно — терпение таяло. Она больше не скрывала раздражения.

— Здесь неподалёку очень красивое водохранилище, — предложила она внезапно. — Может, заглянем? Если пойдём все вместе — собьём охоту, но вот вы, мистер Сергей Платонов…

Ей отчаянно хотелось увести меня подальше от остальных, хоть на минуту.

Но время ещё не пришло.

— Ценю ваше внимание, но не стоит себя утруждать, — мягко отказал ей.

— Но вы ведь приехали… хоть раз взгляните…

— Успею утром. Не волнуйтесь.

Она ещё пару раз пыталась подобрать другой повод, но каждый раз вежливо отклонял каждое предложение.

И вот до обеда осталась всего полчаса.

Наконец настал момент действовать.

А потому нахмурился и опустил взгляд на свои ступни.

— Что-то случилось? — Патриция тут же насторожилась.

— Новые сапоги. Натирают. Терпеть уже сложно.

Она сорвалась почти раньше, чем договорил:

— Тогда остановимся! Нужно посмотреть. Остальные, прошу, езжайте вперёд. Не стоит задерживать группу.

Чуть слишком поспешная забота — как раз то, что и требовалось.

Она и правда не умела скрывать, что творилось у неё на лице. Каждая эмоция у Патриции вспыхивала, как язычок огня на сухой хвое — мгновенно и ярко. Стоило группе ускакать вперёд, как воздух вокруг нас будто стал плотнее, наполненный запахом нагретой кожи седла и сырой земли. Я стянул сапоги, ощущая, как кожа на пятках горит тупой болью, а затем снова натянул их — хруст кожи прозвучал громко в тишине.

Патриция тут же бросилась с заботливым предложением:

— Может, передохнём немного? Если продолжишь давить на ногу, маленькая мозоль может стать серьёзной проблемой.

Так и просилось сказать: слишком уж поспешно она проявляет участие. Но лишь кивнул, медленно, ровно, будто и впрямь нуждался в передышке.

— Раз уж всё равно остановились… — начал, позволяя голосу стать чуть усталым. — Есть разговор. Точнее, просьба.

— П… просьба? — переспросила она, словно и слово-то это впервые слышала.

Не ожидала. Удивление — лучший крючок. Оно срывает опоры, сметает внутреннюю осторожность, оголяет нерв. Но чтобы заставить Патрицию отказаться от восьми лет своих интриг, усилий и вложений… простой встряски мало. Нужно что-то равное по весу её упорству.

— Да. Понимаю, звучит внезапно, — сказал тихо, давая словам упасть между нами, как галька в воду. — Собираюсь создать исследовательский институт по разработке политических стратегий.

Патриция моргнула.

— Институт… политических исследований?

— Да. И хочу, чтобы вы стали его руководителем.

Патриция растерялась настолько, что даже привычная холодность в её глазах на миг потускнела. Последние два часа на неё давили, как тиски. Она прекрасно знала: если не добьётся результата в срок, Руперт отдаст возможность Гарольду. И пусть Гарольд был человеком скорее бесполезным, чем опасным, одно умение у него всё же было — умение подлизываться. А такие навыки в семье Лентон ценились куда выше таланта.

Проблема была лишь в одном: чем дольше она слушала, тем явственнее Сергей Платонов выражал симпатию к Гарольду. Или, по крайней мере, мастерски изображал её. А если Гарольд вдруг сумеет склонить Сергея на свою сторону…

Патриции даже думать было неприятно.

Но добиться разговора наедине получалось только сейчас, когда в группе образовалась тишина — где-то вдали брели их лошади, цокая копытами по камешкам, перекликались птицы в зарослях, а вокруг нас остался лишь запах прелых листьев и шум ветра.

Однако вместо того чтобы говорить о деле, Сергей вдруг увлёкся рассуждениями:

— Знаете, всё чаще думаю: правильно ли использовать мой алгоритм только ради личной выгоды? Если прогноз может предвидеть крупные события… может, стоит направить эти данные на пользу людям?

Патриция слушала — и чем дольше, тем меньше понимала. Он говорил странности. Теперь вот — должность директора института?

«Очередная многоходовка Реймонда», — решила она. И вариантов было лишь два: либо взятка, чтобы привлечь её на сторону Сергея… либо ловушка, аккуратно расставленная перед её ногами.

Но сути это не меняло. Сейчас главное — склонить Сергея к себе. Убедить. Вывернуть ситуацию так, чтобы он сам усомнился в Реймонде.

— Должность директора… предложение, конечно, лестное, — произнесла она осторожно. — Но, кажется, есть более насущные вопросы, которые нам стоит обсудить.

Она попыталась перенаправить разговор, но Сергей лишь улыбнулся — мягко, но как-то уж слишком осмысленно.

— Значит, вы отказываетесь? Но ведь я даже не рассказал о содержании предложения.

Она знала, что он видит её нежелание слушать подробности. И он не ошибался: никакая должность не могла перекрыть того, чего она добивалась годами. Никакой институт не интересовал её.