Стародум. Книга 2 (СИ) - Дроздовский Алексей

— Я с удовольствием, — отвечает девушка.

Как, оказывается, приятно повелевать человеком, который так долго командовал им самим. Давняя мечта исполняется прямо на глазах. Никодим предпочёл бы поиздеваться над Стихарём в Новгороде, но и здесь сгодится. В тихой деревеньке под пасмурным небом.

— Эх, мальчишка, — вздыхает Стихарь. — Ты шёл сюда с целью получить возмездие. Но ты его не получишь.

— Ты ещё не понял, старик? Я уже не тот сопляк, которым был в детстве. Становись на четвереньки и гавкай как собака, или я воткну тебя мордой в коровье дерьмо и заставлю жрать.

— У тебя не получится.

— Хочешь проверить? И это ты ещё не знаешь, какая у меня ступень силы.

— Зелёная, — произносит Стихарь. — Почти голубая. У твоей подруги чуть ниже.

Никодим открывает рот, чтобы снова начать угрожать, но слова застревают в горле. Кажется, у Стихаря сила как-то связана с определением сил других человек. И если он смог выведать их собственные, то ступень у него высокая. Это делает его очень, очень опасным.

Паскудство!

Он всегда думал, что у Стихаря красная ступень, поскольку тот никогда не применял силу. А теперь оказывается, что он из высоких.

Пожалуй, не стоит больше трепаться понапрасну. Никодим уже сказал всё, что хотел, можно приступать к основному действию.

— Светозара, сожги его, — тихо произносит Никодим. — Пусть побегает.

— Сейчас?

— Побыстрее…

Кивнув, Светозара сжимает кулаки. Кожа на её пальцах покрывается огнём, она готовится запустить струю пламени в человека во главе стола. Однако пламя внезапно начинает гаснуть. Несколько мгновений, и от него ничего не остаётся. Девушка удивлённо смотрит на свои руки, не понимая, что произошло.

— М-м, — тихо мычит она. — У меня больше нет сил. Даже красной ступени нет.

— Это его рук дело, — отвечает Никодим. — Этот сукин сын всю жизнь держал взаперти людей, поэтому силу получил такую же — отнимать её.

— Я без огня чувствую себя странно… мне холодно…

— К чёрту, разберёмся с ним старым способом.

Выхватив из-за пояса нож, Никодим прыгает в сторону Стихаря, но окружающие крестьяне бросаются ему навстречу, перехватывая. Множество рук цепляется за одежду, за шею, за волосы. Чтобы избавиться от захвата, Никодим делает себя бесплотным и проваливается под стол.

Он почти сделал это.

Почти убил мерзавца.

До Стихаря остаётся совсем чуть-чуть, один рывок…

Никодим вскакивает, снова проходя сквозь стол в районе пояса. Теперь его верхняя часть возвышается над деревянной столешницей, а ноги — под ней. В этот момент его сила пропадает точно так же, как у Светозары. Только что у него была четвёртая ступень, а стала нулевая. Он потерял не только возможность проходить сквозь твёрдые предметы, но и видеть сквозь них.

А ещё застрял.

Столешница крепко держит его на месте, не сдвинуться ни в одну из сторон.

Вот Никодим и выяснил, что будет, если его сила исчезнет, когда он будет внутри твёрдого предмета. Это ему не навредит, но помешает двигаться.

— Хана тебе! — шипит Никодим сквозь плотно сжатые зубы.

Извиваясь, как бешеный, Никодим старается пролезть сквозь столешницу вниз, но та очень плотно его держит — не сдвинуться. Парень старается дотянуться ножом до Стихаря, но и здесь ничего не выходит — слишком далеко.

Наконец, он делает единственное, что вообще возможно из этого положения: метает нож в грудь человека перед ним. Однако нож ударяется об одежду тупым концом… вот и окончилась его попытка убийства.

— А-а! — орёт Никодим во всю силу своих лёгких.

У него внутри столько ненависти, столько ярости, что со всех сторон появляются крохотные красные духи бешенства. Десятки, сотни штук, кружащихся в медленном танце.

— В подвал его, — командует Стихарь.

Жители Тишая набрасываются на него как голодные волки на кусок кости. Тянут его во все стороны, ломают на части стол, в котором он застрял. Светозару прижимают к земле несколько человек.

— Отпустите, ублюдки! — кричит Никодим. — Кого вы слушаете? Этого сатаниста?

— Молчи, — велит ему кто-то. — Пока ещё больше не наговорил.

Жители тащут их обоих в церковь, после чего бесцеремонно бросают в подвал под ней. Только сейчас Никодим смог понять, почему у Светозары на начинала идти кровь из ушей, когда она впервые появилась здесь вчера вечером. Это не церковь Господа, и не церковь Дьявола. Стихарь устроил тут религию в честь самого себя, прикрываясь древними писаниями. Люди Тишая чтят не Господа, а Стихаря, как очередного пророка. Голос Небес. Они сделают всё, что он им прикажет.

Стихарь всегда умел убеждать.

А ещё у него всегда было желание повелевать, подчинять.

Раньше он ловил одиноких глупых мальчишек и держал их в подвале, чтобы потешить своё самолюбие, иметь возможность управлять чьей-то жизнью и смертью. Ему этого оказалось мало и он устроил целую секту с собой в главной роли.

— Ты видел их взгляды? — спрашивает Светозара в темноте. — Они же сумасшедшие! Вся деревня сумасшедших.

— Нет, они нормальные. Это Стихарь сделал их такими…

Никодим сильно недооценил его умение влиять на окружающих и поплатился за это. Теперь он опять сидит в подвале Стихаря, прямо как много лет назад. Но это ничего. Он выбрался из неё один раз, сможет и второй. По крайней мере он на это надеется.

Глава 23

Весть о вторжении произошла внезапно, хотя все в Стародуме её ждали.

— Идут! — кричит один из дозорных со стены.

Мы с Волибором тут же вскакиваем на ноги, мрачные как тени.

Только вчера мы с Нежданом вернулись из бескрайних восточных лесов, но отдохнуть и расслабиться не получилось. Стоило нам оказаться дома, как мы увидели всю нашу армию готовую к бою: тридцать стариков, облачённых в духовные доспехи, и двести грозных бойцов из рядов бывших черномасочников.

Мы успели как раз вовремя, к началу сражения у Стародума.

Не совсем понятно, кто именно собирается на нас напасть, но слухи говорят сразу о нескольких вражеских армиях, двигающихся в нашу сторону. Как они собираются осаждать высокие стены — тоже неизвестно. Лишь одно можно сказать наверняка: у нас пока слишком мало еды для того, чтобы спокойно сидеть в крепости.

— Все на стены! — кричит Волибор.

— Живее, парни! — поддерживает приказ Третьяк.

Из-за того, что наша армия выросла за счёт бывших рабов безумца, пришлось быстро произвести структурную реформу. Теперь у нас целых три ратных сотни… в каждой из которых по восемдьдесят бойцов. Первую возглавляет Егерь, спасённый из заточения в Новгороде. Вторую — Ярослав Лысый, которого забрали с собой из детинца наши здоровяки. Третью — Третьяк. Волибор у нас воевода, а Молчун — его помощник и защитник.

Егерь сначала порывался отправиться вслед за Снежаной, поскольку он дал клятву оберегать её, но девушка отправилась в Киевское княжество на встречу с Черногором, чтобы получить разрешение на женитьбу с Чеславом, а туда вход Егерю закрыт после того, как он сразил Казимира Большое Перо. Тот теперь точит на него зуб.

— Живее! Живее! — командует Третьяк, а рядом с ним то же самое проделывает Ярослав.

Все наши бойцы выбегают из казарм, находящихся на первом этаже замка, чтобы рассредоточиться по стене крепости. Я же сижу внизу и пытаюсь сохранять невозмутимость.

Волибор с Молчуном набрали зерна и кое-какого продовольствия в Новгороде, пока мы с Нежданом шлялись по диким землям и удирали от чудищ. Но даже с этими запасами нам не удастся пережить зиму в случае осады — слишком много голодных ртов.

Крестьяне в Вещем запасали на зиму зерно, но всё равно выходили на охоту и кое-как да получалось перехватить мяса: куницу, зайца, или кабана, если сильно повезёт. К тому же у нас водились настоящие мастера подлёдной рыбалки. Если Стародум окружат, то выживать придётся исключительно на запасах и в этом случае ужатия поясов будет недостаточно.

Придётся драться.