КОМ 7 (СИ) - Войлошникова Ольга

https://author.today/art/192149

06. ВИЗИТЫ И АУДИЕНЦИИ

МОНАРШЕЕ ВНИМАНИЕ

Пока кабинет приводился в норму, а секретарь по особым поручениям, Евгений Ильич Серёдкин, приходил в себя при помощи штатного училищного целителя, Иван яростным смерчем промчался в кабинет и по телефону затребовал себе срочный курьерский борт. Трубку бросил гневно.

— Не дают? — проницательно (я надеюсь) уточнил я.

— Улетел два часа назад в Индию! — сердито буркнул Иван, меряя шагами кабинет. — Что-то там срочное случилось. Будет завтра. И то не точно. А мне кровь из носу…

— Так давай я Афоне позвоню? Узнаю, за спрос в нос не даст.

— Точно! Держи скорее трубу! — обрадовался он. — Номер диктуй!

Я назвал необходимые цифры и спустя буквально парк гудков услышал гослос Афониного секретаря:

— Добрый день! Контора товарищества «Коршунов, Тарутин, Коршунов».

— Добрый-добрый! Коршунов Илья Алексеич беспокоит. С Афанасием Степановичем соедините, будьте любезны.

— Одну секунду, ваша светлость! — и почти сразу включился Афоня:

— Слушаю!

— Привет, зятёк!

— О, рад слышать! По делу или так?

— По делу, братец. Тут, понимаешь, Ивана Кирилловича отправить бы срочным рейсом до столицы. Есть у нас свободные скорые борта? Или попутные?

Афоня расстроенно покряхтел.

— Эх, Илюша, пару бы часов назад…

— Недавно ушли, что ли?

— Один прямо с северов ушёл, прямоходом… э-э-э… мимо нас…

— Ещё скажи, что в Индию, — брякнул я, не подумавши, но Афоня внезапно напрягся:

— Я вам ничего не говорил!

Я переглянулся с Иваном, до которого доносился голос из трубки, но тот только руками развёл.

— А второй?

— Второй буквально сейчас отходит на запад, но…

— На запад⁈

— Н-н-н-да, но…

— Так, может, на десять минут задержишь? Мы ж тут рядом!

Слушавший Иван аж вскочил.

Зять посопел в трубку.

— Не могу, брат. Даже на две минуты не могу. Срочный запрос от военного ведомства, погрузка завершена. Ты ж знаешь, мы все условно военнообязанные… Да и не особо вам тот запад подходит.

— На Кавказ идут, — почему-то предположил Иван, сразу став каким-то подозрительным.

Афоня услышал и тут же сказал:

— Заметьте, я не говорил об этом ни слова! — Он тяжко вздохнул. Представляю, как ему перед великим князем неловко. — Прошу прощения у его высочества, но сегодня мы ничем не сможем помочь.

Я положил трубку и потёр затылок:

— Ну извини…

— Да брось! — отмахнулся Иван. — Понятно же, что… — Он покусал губу. Что ж, не остаётся другого выхода…

Он встал, оправил форму, взял со стола какую-то папку и снова снял трубку. Набрал номер. Трубка ожила почти сразу. Что говорил негромкий голос, я не разобрал, а вот Иван ответил:

— Дядюшка, могу я просить вас об одолжении… Да, я хотел бы получить аудиенцию… Да, прямо сейчас, — и изчез!

Представьте себе!

— Нормально, — пробормотал я и пошёл выяснить, что там с секретарём по особым поручениям.

Иван явился к вечеру. Вышел как ни в чём не бывало из своего кабинета, помахивая совершенно другой папочкой, куда более тонкой, чем предыдущая. Мы как раз все тут собрались — Хаген, я и Серго. Решали: чё делать будем? Секретарь Серёдкин настаивал на присутствии свидетелей, а сам, засев в кабинете, где нас прежде опрашивал, чего-то старательно карябал в своих бумажках.

— Предлагаю отправить домой Серго, — высказался Хаген.

— Согласен, — поддержал я. — Ты свидетелем не был, тебе можно. Езжай, успокоишь там наших. А то женщины волноваться уже начали, сто процентов.

— Э, нет! — не соглашался Серго. — А вдруг вам тут помощь понадобится, а я уехал? Не дело! А объяснить и по телефону можно.

Но я был против такого варианта:

— По телефону они одно не услышат, другое не поймут, сразу испугаются и ещё хуже запаникуют!

Людочка, как кошка из настенных часов, только молча переводила глаза с одного говорящего на другого по очереди.

Вот тут-то из кабинета и вышел Иван.

Людочка, впервые столкнувшаяся с этаким феноменом, испуганно подскочила и засуетилась вокруг начальства.

— Иван Кириллыч… Иван Кириллыч…

— Этот уехал? — спросил Сокол, и все, конечно, сразу поняли, кого он имел в виду.

— Сидит в кабинете, пишет, — ответил Хаген.

— М-м! Людочка, будьте так добры передайте ему вот это, — Иван сунул секретарше папку. — А мы, господа, едем в деревню.

— А распоряжение секретаря Серёдкина? — уточнил Хаген.

— Более нас не касается.

— Ну не касается — так и ладно! — обрадовался Серго. — Секретарь с возу — кобыле легче! Поехали домой.

— Кстати, Хаген, это тебе, — Иван сурово протянул Хагену конверт. — Ознакомься.

Хаген слегка нахмурился, достал вложенный лист, пробежал глазами…

— Иван Кириллович, не за этим же вы… э-э-э… отбывали на несколько часов?

— Не за этим, конечно, — Иван не удержал более суровую мину и расплылся, — но раз уж представилась оказия, сразу и похлопотал. Поздравляю, господин подъесаул!

— О! Это повод шашлычков пожарить, да с красненьким вином, а⁈ — сразу обрадовался Серго.

А в деревне, не успели мы на двор заехать, девчонки снова вывалили всей толпой. И, знаете, как это бывает, когда в толпе вдруг отчётливо слышишь чей-то голос — Маша Ивану говорит:

— Дорогой, сегодня, представляешь, тётушка звонила! Справлялась о твоём здоровье, о ноге. Я, конечно, не утерпела и похвасталась, что культя на полтора сантиметра отросла! Она сказала, что это очень любопытно, и что недельки через две она к нам заглянет, посмотрит.

— Да япона мать!.. — пробормотал Сокол, и тут уж, обернувшись на них, притихли все.

— Что? — испугалась Маша. — Не надо было говорить? А ты же не предупреждал…

— Да я и не думал, что ей вступит позвонить! — с досадой воскликнул Сокол. — Главное, сегодня я сижу, с дядей разговариваю — вдруг она входит. Ванечка, туда-сюда, и снова давай своё: «Может, передумаешь, ляжешь к нам в стационар, пока не поздно?» Еле отбрехался.

— Ну ты придумал, с кем юлить! — усмехнулась Даша. — У императрицы глаз-алмаз!

— Вот, видать, что-то она заметила, раз звонить начала, — закивала Серафима.

— А про лис? — встревоженно спросил Иван. — Про лис ты ей сказала?

— А она не спрашивала, — пролепетала Маша. — Спросила, что ты делаешь. Я сказала: травки пьёт и какие-то упражнения по часам…

— Кстати, у вас время, Иван Кириллович, — строго сказала Айко. И Иван безропотно пошёл за дом на площадку, там у нас место для гимнастики оборудовано. А Айко сказала мне: — Не хотелось бы мне попасть под ревность императрицы.

— Да уж, и мне бы не хотелось, — согласился я. — А мы тут с тобой в одной лодке, да ещё матушка. Что-то придумывать будем.

Айко кивнула и поманила рукой уже Серго:

— Князь Багратион, у вас тоже процедуры.

— Уже бегу! — с готовностью поспешил в сторону травной избы тот.

Похоже, у Багратиона дела шли даже веселее. Впрочем, у него костных повреждений не было — хрящики да мягкие ткани. Пока нам ничего не говорили, это я по воодушевлению Серго сужу.

Как бы так всё в лучшем виде представить, чтобы монаршую досаду на себя не навлечь? Надо бы с матушкой переговорить.

Но шашлыков мы, конечно, пожарили. И вина за Хагена выпили. А как же?

ИЗДЕРЖКИ ВАССАЛИТЕТА

В четверг я закончил уроки и черкал в ведомостях, составляя план на следующую неделю. Лучше заранее всё сделать, чтоб завтра пораньше домой. А тут Хаген в учительскую заходит. Серьезный такой, как это у него бывает. Накатывает, знаете ли, повышенная немецкость. По-любому, сейчас чего-нибудь выдаст.

А я дай, думаю, подколю его. Сразу вид сделал, как будто поглощён своей писаниной по самые уши. Сижу, строчу, головы не поднимая.

Хаген стоит молчит.

Я сижу пишу.

Да ядрёна колупайка, кто раньше не выдержит?