КОМ 7 (СИ) - Войлошникова Ольга

— О-о! Объявились! — обрадовался я.

— Так ты их знаешь, раз ожидал? — не обрадовался тесть.

Пришлось ему в красках рассказывать, что да как всё было. И про «Локуст», он же «Саранча», и про то, как он мне достался, и про Марту, естественно. И про похищение Хагена на Дальневосточном фронте, и про трупы похитителей, и про разговоры с этим Эдуардом… Длинный рассказ получился.

Но по окончании рассказа лицо тестя совершенно разгладилось, и он слушал меня с живейшим интересом.

— Вот же зававыка! Иной литератор палец отдаст за подобный выверт сюжета, а у тебя это просто в жизни произошло! — воскликнул он по окончании.

— Так-таки не просто! — попытался возразить я.

— Ладно, главное не в том, — снова посерьёзнел Александр Иванович. — Слушай, какое дело. Вышли на наше жандармское отделение некие людишки. Сомнительные людишки, прямо скажем. Примечены пару недель назад. И репутацию о себе успели составить скверненькую. Взяты, как полагается, на карандаш. И вдруг — внезапно! — являются сегодня в центральный городской участок. К начальнику хотели! Туда их, понятное дело, никто не пустил — чтоб всяких шаромыжников по первому требованию к начальству водить! Дежурный городовой и спрашивает: «За какой-такой надобностью к начальству имеете желание попасть?» А я, как нарочно, тут же сижу, бумаги по суду на клиента оформляю. А те и говорят: «Имели намерение просить, чтобы он поспособствовал переговорам по возвращению собственности уважаемого рода Смитов, которая во время Третьей польской войны попала к казаку Коршунову».

— О как?

— Ты представляешь? — тесть наклонился ко мне чуть ближе. — Уважаемые Смиты и просто казак Коршунов! Чтоб ты, значит, сразу место своё знал! А я возьми да переспроси: «Вы, мил человек, у его светлости Коршунова так аудиенции просите? А не слишком ли нагло, а?» Потерялись человечки. Попросили неделю на согласование и ушли. А я бумаги-то сдал — и к тебе. Полагаю, тебе нужно было знать.

— Правильно вы, папенька, полагаете. Информация важная.

Интересно, этот Эдвард Смит, эсквайр, решил таким образом финт ушами изобразить, или кто-то из его родственничков параллельное расследование ведёт?

— Илья, — мягко начал тесть, — может, стоит охраны прибавить? Не тебе, — отсёк он ладонью мои возможные возражения, — в твоих боевых способностях я не сомневаюсь. Серафиме и детям? А? Родителям?

Я помолчал.

— Оно, конечно, можно. Но Сима всё ещё во фрейлинах у княжны Марии. Официально — нет. Но денежное довольствие продолжает идти. Они близкие подружайки, проводят почти всё время рядом, а там такая охрана! Тем более, что живут-то они у нас.

— Понял, можешь не продолжать, — остановил меня тесть. — Тут ты меня вполне успокоил. Теперь по наглам. Что думаешь делать?

— А что делать? — развёл руками я. — Выжать их, как половую тряпку! И за перстень-ключ родовой, и особо за Мартину честь.

— Вот только пугать меня не надо, Илюша.

Я осознал, что глаза и зубы мои светятся синим. Блин горелый, как неудобно.

— Извините, Александр Иванович, звереть при таких вопросах начинаю. Простите великодушно.

Он улыбнулся.

— А знаешь, удобно. Весьма удобно! Ежели я, подготовленный человек, да ещё и знакомый с твоими, — он неопределённо покачал головой, — особенностями, проникся… То посторонний человек…

— А! — махнул рукой я. — Мне Афанасий уже предлагал на переговорах присутствовать.

— И как? — с интересом поинтересовался тесть.

— Да пока не довелось, — усмехнулся я.

— Зря! Очень зря! Такой опыт можно много где применить!

— Да пожалуйста, я готов. Главное, не в упрёк службе.

— Это ты прав. Ладно, общую диспозицию я понял. Будем отслеживать ситуацию дальше. Рад был встрече!

— Взаимно, Александр Иванович! — Мы поручкались и распрощались.

И вот убейте меня, но это не последнее известие о наших англских гостях.

ЛИСО… БОЛ?

Всю неделю я ждал дурных новостей. Но было тихо. От дурных мыслей отвлекал загруз по службе и вечерние лечебно-банные процедуры с Петром. График — только за голову держись. Только и отоспаться, что в выходные…

Утро наступило подозрительно быстро. Вот только, вроде, Серафима устраивала у меня на локте голову, рассыпая волосы, а уже лучики солнца в глаза лезут. Потянулся… Перелез через супругу. Она что-то мяукнула и зарылась в подушки. Пусть пока спит. Она сонная такая хорошенькая, спасу нет! Так и затискал бы, да будить жалко.

Вышел во двор. Подошёл к знакомой бадье. Она тут уж лет двадцать стоит — лучшее средство для утренней побудки. И-е-ех! Окунул голову, да поглубже, вместе с плечами… Хорошо-о! Выдернул голову, встряхнул шевелюрой. «Чтоб как конь гривой», как папаня говорит. Взял специально для такой надобности висящее тут же на деревянном колышке полотенце, вытерся. Ой, хорошо!

Надо ж, заспался я! Хотя не я, а мы. Наши-то, смотрю, уже все на ногах. И кое-кто не на двух, а, кажись, на четырёх⁈ За сенником раздавались медвежьи взрыки. И даже, вроде, лисьи? Неторопливо подошёл, заглянул за угол, а там…

Вообще-то на этой площадке сгружали с подвод сено перед тем, как переложить его в сенник. А теперь тут толклись четыре белых медведицы и перекидывались… лисами! Рыжие бестии после каждого удара белой лапой с визгом взмывали в небо метров на тридцать, а потом, распушив хвосты, планировали вниз, чтоб в очередной раз взлететь к небесам. Лисобол? Или как это действо назвать?

— В Кайеркане так с медвежатами играют, — пояснил Афанасий. Он тоже сидел, смотрел на игру. — Лично имел удовольствие наблюдать. Говорят, учит координации движений, да ещё и удары правильно принимать. Там, как ты понимаешь, можно и когти выпустить… Но тут-то без этих крайностев…

— Мда-а, вы давно приехали?

— Да только что. Виталий сегодня на службе занят, у Олега особый заказ, так я за извозчика. Девки как ошалели — не можно пропустить и только! Подъезжаем, а тут Айко с дочерьми уже у ворот стоят, тоже подпрыгивают. Очень им эти игра нравится.

— Да вижу уже. И матушку сагитировали!

— Так для ровного счёта…

Я посмотрел на лисобол, хмыкнул, улыбнулся и пошёл домой. Может, ещё успею женского внимания перехватить?

05. ПРОДОЛЖЕНИЯ ИСТОРИЙ

В НУЖНОЕ РУСЛО

История с англами, конечно, на визите тестя не закончилась. «Саранча» давно уж прибыла из Новосибирска вместе с прочим хозяйственным скарбом. Но если с бытовыми мелочами батя без меня с помощью бригады грузчиков разобрался, то шагоходу пришлось ждать, пока аврал начала учебного года чуть схлынет.

Как только образовалось приличное свободное окно, мы с Саней и Антоном поехали в ангар в порту и подробно обсмотрели (чуть не обнюхали) рукоятки управления. И на правой-таки углядели! Тоненькая прорезь, которой быть тут не должно. Мы ведь рычаги-то не трогали, чего там смотреть — железяки да железяки. Ни тебе кнопок, ни чего ещё другого внутри у них быть не должно. Тросы управления поверху, на креплениях, для возможности скорейшей починки…

— Кажись, это тут для ключа, — глубокомысленно протянул Швец.

— Ага. А ключа-то и нету. — Я почесал затылок. — Трупы тех англов-то я и не обыскивал. Оно мне зачем?

— Это когда «Саранчу» затрофеили?

— Но…

Тут Пушкин фыркнул.

— А помните того дундука, что утверждал, будто вы — лжец…

— Да-а, идиота кусок.

— А почему кусок? — внезапно заинтересовался Швец.

— А потому, что на целого не хватает! — усмехнулся я. — Это у нас казачки так про того говорили, у кого детство пополам с дурью играет.

— А-а, так это типа «полудурок»? — засмеялся Саня. — Тоже на целого дурака не тянет!

— Глубокомысленно, что сказать…

— Глас народа — он такой, — подытожил филологическую дискуссию Пушкин.

— Слышь ты, «глас народа», — поддел его я, — как открывать ухоронку будем? Где мы тут взломщика найдём?

— А зачем взламывать? Щас аккуратно отрежем рычаг целиком, потом на станках вскроем и…