Урожай Мабона - Сутягина Полина

– Я об этом и говорю. Так, убирай уже своих улиток со стола и принеси чашки.

– Улитки-то чем теперь помешали? – вздохнул мальчик, но банку переставил. – Вот вырасту, и будет у меня отдельная комната, заведу там сколько захочу улиток…

– И еще можно летучую мышку! – подхватила Мэри-Лу. – Или хомяка…

– Ну да, и еще целый зверинец, – кивнула бабушка, – вот ваши родители возликуют.

– Что с ними будет? – Мэри-Лу отвлеклась от обследования банки, за толстыми стенками которой пыталась угадать, что там за ягоды.

– Ликовать – это значит сильно радоваться. Тебе же дедушка словарь показал?

– Точно! Я тоже тогда… ликовала, – и Мэри-Лу гордо подняла маленький свой носик, отвлеклась от варенья и убежала.

Вскоре она вернулась, неся в руках толстую старую книгу в потертом тканевом переплете. Уложив ее на стол, Мэри-Лу села, подтянув под себя ноги, чтобы быть повыше.

– Бабуль, а покажи еще раз, что с ней делать, – попросила она, – я что-то не совсем поняла…

Уолли тихо прыснул, стараясь не привлекать внимание сестры, и одними губами пояснил бабушке: «Она еще плохо читает…»

Только теперь фрау Кляйн осознала просчет своего мужа, которому ее внучка не решилась объяснить, в чем для нее заключается сложность пользования словарем.

– Конечно, – бабушка подошла и легонько погладила Мэри-Лу по голове, – но ты всегда можешь нас спрашивать тоже.

Каяков было десять штук, и Кэт, быстро справившись с жилетами, а затем с веслами, не выдержала, и когда Бен собирался взвалить очередной на себя, подхватила лодку за ручку на корме.

– Давай вместе, – она посмотрела на него упрямым улыбающимся взглядом. Бен, кивнув, взялся за ручку на противоположном конце лодки.

– Ты вот так каждый раз все один и таскаешь? – спросила она его, когда они двинулись за следующим каяком.

– Иногда прошу кого-то из группы помочь. С утра коллега бывает, который выдает оборудование. Но в целом – это не проблема.

Они подхватили очередной каяк под внимательным взглядом Пиджена, которому явно не терпелось оставить свою службу, но он продолжал сидеть рядом с корзиной.

Вскоре каяки были установлены на стойке, жилеты – развешаны на просушку, а Кэт и Бен смогли перевести дух. Пиджен нетерпеливо тявкнул у пирса, тогда Бен, не дав Кэт подняться с лавочки, куда они оба поначалу приземлились, сам сбегал за корзиной и псом.

– Продукты покупала, – пояснила она.

– Ходишь за покупками в центр?

– Иногда. Еще доставляла заказы сегодня.

Бен слушал ее вполуха:

– Кэт?

– Да?

– Ты очень занята в понедельник вечером?

– Нет, кажется. А что?

– Я подумал, может быть, сходим в лес, посидим у костра.

– А у тебя же много работы?

– У меня будут сильно загружены эти выходные, но в понедельник вечер должен быть свободен, если, конечно, ничего в последний момент не свалится. Даже у инструкторов бывают выходные, – усмехнулся он, – хотя в последние дни мне уже слабо в это верится…

– Я буду рада, – она опустила взгляд на ладони. – Честно говоря, мне начало казаться, что ты меня избегаешь…

– Нет… – Бен провел ладонью по шее, – действительно много туристов сейчас, и фрау Кляйн просит нас всех потерпеть такой график. Да и с каждого тура бонусы идут. – Он замолчал, погладил Пиджена, и добавил медленнее и тише: – Не избегаю. Но я действительно не могу до конца уложить все это, – он покрутил ладонью в воздухе, – в голове. Дом этот твой, поведение Мэри-Лу, все, что ты рассказывала той ночью. Я бы и рад просто махнуть рукой, не задавать лишних вопросов и общаться как прежде.

– «Как прежде» – такого у нас с тобой никогда и не было, согласись. Начиная с того, как мы встретились… – в нахлынувшем воспоминании Кэт вдруг почудилось, будто вдыхаемый воздух стал холоднее, даже морозным, и мощная тень приблизилась к ним. Невольно девушка обернулась. Но гора недвижно возвышалась вдалеке, за Дорфштадтом, как и прежде.

– Да, ты права, – Бен обхватил правой ладонью левое запястье.

– В этом мире всегда найдется что-то, чего мы не понимаем, но не обязательно бежать от этого или бояться.

– Ты полагаешь, что я… боюсь тебя? – он посмотрел на нее.

– Не меня, может быть, но того, что со мной связано. Но это то, кто я есть. Быть ведьмой – моя природа. Все это – я, невозможно принять часть, но не принять другую. Либо все, либо ничего.

Бен молчал, всматриваясь в уходящее вдаль водное пространство Альтерзее.

– Да. Это звучит хорошо, – он поднялся. – Готова?

Кэт кивнула. И тоже поднялась. Бен забрал у нее корзину, и они двинулись в город.

– Вот только мне кажется, – продолжил он после некоторого молчания, – что это редко у кого получается. – Ответил на ее взгляд: – Принять кого-то или что-то целиком. Ну, если уж честно. Мы говорим, что было бы правильно принимать человека целиком, но на деле такое редко происходит. Мы не можем не раздражаться на какие-то проявления, привычки…

– Да, все так. Но это не значит, что мы не принимаем этого человека. Мы можем выразить неудовольствие каким-то действием или реакцией человека, но не стоит это приравнивать к неудовольствию самим человеком. Ошибка в отожествлении действия и субъекта.

– Разве не субъект осуществляет действие? Действие же не существует само по себе, за него несет ответственность тот, кто совершает его.

– Но человека не определяет одно-единственное действие. Плохой поступок не обязательно делает плохим человека. Мы не можем рассматривать это изолированно от судьбы, обстоятельств жизни и совершения действия.

– Все, что мы можем – это стараться поступать по совести, вот что я думаю. Конечно, надо учитывать обстоятельства, но человек должен поступать по совести вне зависимости от них.

Кэт кивнула, размышляя над словами Бена. Ей показалось, что они давно уже говорят о чем-то ином, нежели о том, с чего начали. И мысли ее собеседника где-то далеко. Ей захотелось взять Бена за руку, как когда он прощался с ней, удерживая ее ладони в своих. Но она не решилась.

– Подождешь немного? – спросил он, когда они оказались у знакомой для Кэт вывески. – Я занесу бумаги. Ты проходи.

Немного смущенно Кэт последовала за Беном.

– Привет, Бен! – послышался голосок Флоранс. – Всё, отпустил своих на сегодня? О… – она увидела Кэт, – а Вы снова заблудились?

Бен с удивлением обернулся на Кэт, потом снова на Флоранс:

– Флор, это моя подруга Кэтрин. А это моя коллега Флоранс. А вы разве знакомы?

– Так получилось, – быстро пояснила Кэт, – что я сегодня нечаянно забрела сюда…

– А, так ты поэтому знала, что у меня сегодня группа на каяках? – весело поинтересовался Бен.

– Нет, я не узнавала. Просто гуляла. – Кэт было некомфортно от того, что Бен мог подумать, что она его выслеживает.

– Не знала, что вы знакомы, – Флоранс слегка поерзала на стуле. – Ходили в маршрут с Беном?

– Кэт сама по горам лазает, и многим еще фору даст, – Бен поймал себя на том, что чуть не похлопал девушку приятельски по плечу.

– Так, может, к нам инструктором? Как раз сейчас такой наплыв туристов, – Кэт почувствовала, что белокурая девушка произнесла это с легкой иронией.

– У Кэтрин иная специальность, она занимается травами и лекарственными сборами.

Ведьма сомкнула ладони внизу, перебирая пальцы, ей захотелось поскорее двинуться в сторону дома.

– Постойте, – Флоранс посмотрела на Кэт, – а Вы случаем не та травница, о которой мне Виктор говорил?

– Полагаю, она самая, – созналась Кэт, – и видимо, Вам я обязана рекомендацией фрау Кляйн.

Флоранс взирала на девушку с подозрением, явно теперь сомневаясь, что ее визит в контору был случайностью, и пытаясь догадаться, с чем все это могло быть связано – с ее начальницей или ее парнем?! Кэт это почувствовала, но не совсем понимала, как ослабить напряжение.

– А кто такой Виктор? – поинтересовался Бен.

– Это помощник почтальона, он работает в моей части города, – поспешно произнесла Кэт.