Знак Огня (СИ) - Сергеев Артем Федорович

И ведь я бежал туда не просто так, на удачу, нет, знал я, куда мне бежать. У Саныча, бригадира нашего, был там как раз такой дом, по наследству ему достался, от богатого родственника, которому деньги не помогли. И ездили мы туда с Санычем и ребятами из бригады, на день металлурга ездили в этом году, недавно же совсем, Алина как раз на целую неделю куда-то уехала, и познакомился я там с немногочисленными местными, не пил ведь я и не веселился вместе со всеми, вот и познакомился.

Рыбачил, помню, в компании пожилых дачников, загорал, комаров кормил, с людьми разговаривал, надо же было всю субботу-воскресенье чем-то себя занять, вот и запомнили меня там, и хорошо запомнили. Саныч ещё, помню, увидев это, всё продавал мне этот коттедж за денежку малую, лишь бы спихнуть, а я вроде бы соглашался, да так, что не понять, шутка это или нет, и все это тоже видели.

А ещё Саныч был настоящий мужик, из тех, чьё молчание — золото, и не будет он кипиш поднимать, если дойдёт до него что-то, и не будет кому-то помогать меня искать, не так он воспитан, а сам тихонечко, издалека, постарается вызнать, лично, что же это такое происходит, но не будет он при этом спешить, точно не будет.

И на это, кстати, у меня была нешуточная надежда, потому что телефон мой сгорел, а номера Саныча я вот так, навскидку, уже не вспомню.

На выходе из частного сектора, где дорога превращалась в шоссе и с одной стороны начинался пустырь, я тормознулся у ночного ларька. Хороший был ларёк, с богатым ассортиментом и убранной камерой видеонаблюдения, уж очень местные бродяги просили убрать её, не доводить до греха, а то что же это получается, чуть они, значит, придут сюда, какую-нибудь победу отметить, как их тут же на видео и запечатлевают для полиции, всех ещё в пылу битвы и от того в выражениях не стесняющихся, не надо так делать, вот и убрали камеру.

— Приветствую, — постучался я в одиноко светившееся окно, — есть кто?

Внутри явственно завозились, завздыхали, закашлялись не торопясь, и лишь потом, секунд через тридцать, створка прилавка приоткрылась.

— Давай, заказывай, — хриплым голосом пригласили меня к покупкам, пожилым таким голосом, спокойным, — клиент, мля, полнощный. Чего же тебе не спится-то, клиент, а?

— Тушёнки пять банок, — ответил ему я, разглядывая полки с товарами в окне, — вот этой, подороже. А лучше десять, есть у тебя столько? Вот и хорошо, ещё чаю давай, крупнолистового, в фольге, кофе давай растворимый, две банки разного. Сахару если нет, то шоколаду давай, дорогого самого, с орехами, с изюмом, чтоб посытнее.

— Да ладно! — внезапно оживились там, — а я тут лежу, понимаешь, скучаю — рацию слушаю, и это не тебя там, случаем, искать вот прям щас начали? По описанию вроде похож.

— Тревожную кнопку не нажал ещё? — дело приняло серьёзный оборот, вот ведь рожа любопытная, но надежда ещё была, ведь не простоит долго ларёк с такими продавцами в нашем районе. — Если нажал, скажи прямо, я тогда просто уйду. И любопытный ты, я смотрю, до невозможности.

— Если нажму, — уверил меня хриплый голос, — то у меня тут же оба родителя в гробу перевернутся и, самое главное, клиентура этого не оценит, так что не бзди. Интересно просто — я ведь не видел тебя никогда раньше, ты не отсюда, что ли?

— Отсюда, отсюда, — ответил я ему, — совсем недалеко жил, там, где пожар.

— Ладно, — и обладатель хриплого голоса с отчётливым звуком потёр щетину на подбородке, — пожар я видел, да. Потом поинтересуюсь, а пока у тебя времени нет, тут быстро надо.

И в ларьке шустро завозились, а потом рука в татуированных перстнях высыпала на прилавок передо мной пяток зажигалок:

— Соберём тебя сейчас по уму, не кипишуй. И ты первый раз, что ли, на лыжи-то встал? Тебе, кстати, далеко или так, в «зарницу» поиграть? И это, лучше найди себе хату, любая хата лучше, чем по оврагам среди бичей ныкаться, они тебя, кстати, и сдадут сразу же. А «Перехват»-то, он долго не идёт, в первые сутки если ушёл, потом на третьи повезло, потом на пятые и считай, вырвался. И ты чего натворил-то?

— Тебе не всё равно? — неприязненным тоном спросил его я, надо же, Шерлок Холмс нашёлся.

— Давай пока пять тыщ, — проигнорировали там мой вопрос, — и прилавок подними, я тебя сейчас на нём собирать буду.

Я пожал плечами и поднял полку небольшого прилавка, а потом, не став сомневаться, сунул в татуированную руку ту бумажку, что выдал мне Коннор последней.

— Пока расставляй, — предупредили меня, — паковать потом будешь. И держи для начала пакеты, это мои личные, кстати, в продаже их нет, но без них никуда. Под задницу там сунуть, от дождя закрыться, положить в них чего да зажигалкой запаять — милое дело!

Он и правда мне сунул первым делом непочатый свёрток мусорных пакетов, недешёвых, кстати, больших и плотных, я в такие сменные покрышки упаковывал.

— Много тебе не надо, — и он быстро бросал на прилавок то, чего я просить даже и не думал, упаковку одноразовых бритв, например, пользованное мыло в пользованной же мыльнице, бумажные полотенца, гигиенические салфетки, спрей от комаров, несколько упаковок жевательной резинки, складное зеркальце с расчёской, лейкопластырь, катушку ниток с воткнутой в ней иголкой, причём большей части того, что он выкладывал, в продаже не было, собственным, видимо, делился, — один хрен не выйдет из тебя Робинзона, всё равно придётся от людей и до людей передвигаться. А потому — рожа у тебя должна быть бритой и чистой, пикничковую-то щетину от городской менты на раз отличают. Видно здорово ещё, в одежде ты спал или нет, и самое главное — у костра не сиди перед выходом, тем более что сейчас лето, можно и без огня обойтись, запах костра долго держится и даже в толпе выдаёт. И капли вот возьми глазные, у меня клиенты некоторые просят по утрам, хе-хе, чтобы, значит, шары свои запойные от начальства скрыть, для них и держу, пригодятся.

— Благодарствую, — ошеломлённо сказал я, глядя на всё это, но в ларьке на это лишь насмешливо хмыкнули.

— Детский сад, — выставили передо мной всего лишь три банки тушёнки да пакет сухарей, банку кофе и пачку чая, да несколько больших шоколадок, — ты бы ещё с пакетом из «Пятёрочки», битком набитым, а то и двумя, на рывок собрался. Тебе бы, знаешь, рюкзачок где найти такой, модный, молодёжный, вот хорошо бы было, а всё остальное хрень полная.

— Согласен, — кивнул я, представив, как буду пробираться по лесу с двумя полными пакетами в руках, — да где ж его взять, в ночи-то. А это чего?

— А это, — и рука схватила выставленную передо мной бутылочку грамм на двести, — то самое. Хорский гидролизный завод, выдержан в настоящей пластиковой бочке, без обмана.

— Не, не пью, — отказался я, — на спорте.

— А тебе и не надо, — отреагировали там, — но бери, пригодится, не сомневайся. На царапину плеснуть, руки-ноги растереть, комариные укусы смазать или вот, на этикетке же написано, предназначен для повышения октанового числа, вдруг тебе понадобится где-нибудь срочно октановое число повысить, а тебе и нечем!

— Аргумент, — улыбнувшись, согласился я и, оглядев свой невеликий, но очень полезный скарб, спросил: — сколько с меня?

— Да пятёры твоей хватит, — уверили меня, — за глаза. И давай собирайся резче да рви когти, рация-то слышишь, надрывается? Если сюда кто на машине завернёт, сразу за ларёк сигай, не присматривайся и не надейся на лучшее, нет у тебя его сейчас.

— Хорошо, — согласился я, начиная набивать один мусорный пакет, немного вышло, кстати, если бы был у меня этот самый молодёжный рюкзачок, аккурат бы и поместилось, — сигану без вопросов. И ты, это, вдруг начнёт интересоваться кто…

— Да не бзди, — лениво и с ухмылкой уверили меня из ларька, — спал, скажу, не видел ничего, первый раз, что ли. Не таких видал, паря.

— А вот и, — я уже заканчивал собираться, распределяя кое-что по карманам, — не видал. Так что, говорю тебе, если начнут всерьёз интересоваться, не упирайся. Да, скажи, был тут один, озирался всё, лапши набрал да побежал куда-то. Описать им меня можешь в точности, мне уже это без разницы. Но не упирайся, понял? Иначе плохо тебе может быть.