Архитектор Душ VI (СИ) - Вольт Александр

Внутри горел свет. Дверь была заперта, но за стеклом виднелось движение. Владимир настойчиво постучал. Через минуту к двери подошел мужчина в идеальном костюме-тройке, с аккуратной бородкой и встревоженным лицом. Увидев удостоверение, прижатое к стеклу, он тут же отпер замок.

— Доброе утро, инспектор… то есть следователь, — засуетился владелец, пропуская Владимира внутрь. — Я только пришел, увидел полицию, оцепление… Ужас какой-то. Что случилось? Ограбление?

— Убийство, — коротко бросил Владимир, проходя в центр зала. — Тройное. Прямо у вас под окнами.

Владелец побледнел и схватился за сердце.

— Да вы что… Прямо здесь? В нашем районе?

— Я же сказал — прямо под вашими окнами, — повторил следователь. — Скажите, ваша камера над входом, — Владимир кивнул на улицу, — она рабочая? Или муляж для отпугивания воришек?

— Что вы! — возмутился владелец. — Самая современная система! Пишет в высоком разрешении, со звуком, ночной режим. Мы же элитными мехами торгуем, безопасность превыше всего.

— Сервер где?

— В подсобке. Я могу показать.

Они прошли в небольшую комнату, заставленную коробками с обувью. На столе гудел монитор. Владелец дрожащими руками ввел пароль и открыл архив записей.

— Какое время вам нужно?

— Текущая ночь. Время установить сложно, поэтому ищите черный внедорожник на перекрестке.

Владелец щелкнул мышкой, проматывая таймлайн.

— Вот, — сказал он. — Кажется, это оно.

На черно-белом экране, зернистом, но достаточно четком, появился перекресток. Пустая дорога. Светофор горит красным. В левой части кадра замер в ожидании зеленый седан. Камера висела неудачно для полной идентификации: она захватывала только левую сторону машины и багажник. Водительская дверь, заднее левое крыло. Остальное скрывала тень и неудачный ракурс.

— Стоп, — скомандовал Владимир. — Теперь медленнее.

Следом за седаном в кадр вполз черный джип. Он встал вплотную, перекрывая обзор еще сильнее.

Владимир подался вперед, впиваясь глазами в монитор.

Стекло джипа опустилось. Даже на записи было видно, как оттуда высовывается ствол с глушителем.

— Сейчас будет стрельба, — пробормотал владелец, отворачиваясь.

Но выстрелов не последовало.

Седан дернулся словно от удара, но не сдвинулся с места. Ствол пистолета дернулся вверх вместе с рукой, выплюнув пламя в небо.

Началось движение. Водительская дверь седана не открылась. Вместо этого на записи было видно, как тень внутри салона метнулась вправо. Человек выпал из машины с противоположной от камеры стороны. Теперь корпус его собственного автомобиля надежно скрывал его от объектива.

Следователь нажал на паузу.

«С первым стрелком что-то случилось. Его подельники замешкались, и тот, кто сидел в правом автомобиле воспользовался этим, вынырнув наружу с пассажирской стороны. Быстро сориентировался».

Он снова нажал на кнопку «пуск», продолжая смотреть запись.

Из джипа открыли беспорядочный огонь. Пули крошили стекла седана, выбивали искры из крыши.

Владимир всматривался в зернистое изображение, пытаясь разглядеть хоть что-то за корпусом машины.

— Он там прячется? — спросил владелец.

— Тихо, — шикнул Владимир,

На записи стрельба внезапно оборвалась. Не затихла, а именно оборвалась.

— Опустошили все магазины, перезаряжают, — объяснял он сам себе внезапную паузу.

Но затем следователь заметил движение. Над крышей седана, буквально на долю секунды, мелькнула кисть руки. Резкий, рубящий жест. Размытое пятно.

И все.

Сначала он подумал, что ему показалось, и поэтому отмотал назад на несколько секунд, затем пересмотрел. Затем еще раз. И еще. Нет. Ему не кажется, над крышей машины однозначно мелькнула рука.

Черный джип превратился в гроб, потому что больше не было никаких движений.

Через несколько секунд из-за корпуса седана появилась фигура. Человек поднялся во весь рост. Он держался за плечо.

— Он ранен, — снова прокомментировал Владимир Арсеньевич.

Камера была слишком далеко, чтобы разглядеть лицо. Видны были лишь общие очертания: высокий, статный, в пиджаке, темные волосы.

Он подошел к джипу, заглянул внутрь. Постоял секунду, словно проверяя работу, после чего огляделся по сторонам, явно высматривая камеры и, судя по всему, не нашел. Владимир хмыкнул. Это было не удивительно, ведь эту камеру он и сам заметил только потому что на дворе было светло.

А затем участник происшествия спокойно, даже буднично вернулся в свой расстрелянный автомобиль, смахнул стеклянную крошку с сидения и захлопнул дверь. Машина, вильнув расстрелянным корпусом корпусом, рванула с места и исчезла из кадра.

— Это… это что сейчас было? — прошептал владелец магазина, глядя на экран вытаращенными глазами.

Владимир Арсеньевич медленно выпрямился. Он достал флешку из кармана и положил её на стол.

— Скиньте мне этот фрагмент, — сказал он. Голос его был твердым, но внутри все сжалось в тугой узел.

Владелец судорожно закивал.

Получив запись, Владимир Арсеньевич вышел на улицу. Дождь усилился. Он снова подошел к месту, где стоял черный джип с трупами. Внимательно осмотрел асфальт там, где должна была находиться машина «невидимки».

Среди россыпи гильз и битого стекла, на мокром асфальте, он заметил то, что искал. Темные, густые пятна, которые еще не успел смыть дождь. Кровь.

— Скворцов! — рявкнул он.

Лейтенант подскочил как ошпаренный.

— Я здесь, Владимир Арсеньевич!

— Экспертов сюда. Живо.

Следователь указал пальцем на темные пятна на асфальте.

— Вот это, — сказал он жестко. — Собрать до последней капли. Это кровь того, кто ушел. Он ранен. И, судя по луже, ранен довольно сильно.

Он поднял голову, глядя на серые облака.

— Сделать ДНК-анализ в срочном порядке. Прогнать по всем базам. Имперским, медицинским, дворянским. Если этот фокусник хоть раз сдавал кровь в поликлинике или получал паспорт — я хочу знать его имя.

Ночь прошла почти без сна. Большую часть времени я ворочался и пытался уснуть то на спине, то на боку, но рана продолжала настойчиво пульсировать.

Я сел на кровати, спустив ноги на пол, и осторожно пошевелил рукой. Амплитуда движений была ограничена, каждое действие отзывалось ноющей болью.

Подойдя к зеркалу, я стянул футболку, в которой спал. Повязка, наложенная вчера горничной, местами пропиталась сукровицей и присохла. Я поморщился, отдирая марлю. Не самое приятное ощущение, но это необходимое.

Картина, открывшаяся мне, радости не вызывал.

Края раны, стянутые рыболовной леской, выглядели воспаленными. Кожа вокруг покраснела и припухла, и на ощупь была горячей. Классическая картина: краснота, отек, жар, боль. Не хватало только нарушения функции.

— Дрянь, — констатировал я, разглядывая плечо в отражении.

Спирт и водка — это, конечно, хорошо в полевых условиях, но против серьезной инфекции они бессильны. Мой организм, ослабленный магическими манипуляциями, сопротивлялся вяло. Нужны были антибиотики. И не таблетки, которые будут всасываться полдня, а инъекции. Цефтриаксон или что-то из этого ряда. Плюс новокаин, чтобы не лезть на стену во время уколов.

Я наложил свежую повязку, стараясь не затягивать слишком туго, и вернулся к прикроватной тумбочке.

Телефон лежал там, где я его оставил. Я нажал кнопку активации. Экран загорелся, но список уведомлений был девственно чист.

Это было странно.

Шая и Нандор поставили телефон Волкова на прослушку еще вчера днем. Прошли почти сутки. Неужели Волков до сих пор не связался со своим подельником Вороном? Или он настолько испугался нашего визита, что залег на дно, оборвав все связи? Маловероятно. Люди его типа в панике совершают ошибки, а не уходят в медитацию. Да и мои ночные гости явно были от него. Если вчера еще я сомневался, то теперь внутренне был уверен на все сто процентов.

А девчонки? Последнее, что я видел — их развеселые от вина лица, а с тех пор прошло больше суток. По работе тоже вопросов не задавали, что было странно.