Лекарь Империи 3 (СИ) - Лиманский Александр

Я усмехнулся.

— Ну ладно. Хочешь прокатиться — поехали.

Барон, слышавший наш разговор, только пожал плечами.

— Мне, если честно, плевать. Можете хоть всю свою больницу с собой привезти. Главное, чтобы ты был там. И подтвердил тот диагноз, что так лихо поставил по моей, как тут выразились, «полупьяной роже».

Вероника и Ольга, которые до этого стояли с округленными глазами, наконец, пришли в себя. Вероника тут же подошла и крепко взяла меня за руку.

— Илья, что происходит? Куда вы едете?

— Все нормально, — я успокаивающе сжал ее ладонь в ответ. — Никто никого больше не убивает. Поговорим позже.

Они стояли рядом, не отходя ни на шаг, и я чувствовал их молчаливую поддержку.

— Я тоже поеду с тобой! — решительно заявила Вероника, когда Михаил направился к внедорожнику.

Я остановил ее.

— Нет. Это лишнее. Я туда и обратно, обещаю. Ты мне в этом деле не поможешь, а я буду только больше переживать. Со мной едет Михаил, если что, он меня подстрахует.

— Мои ребята отвезут девушек, куда скажете, — предложил барон, кивнув на черный внедорожник.

— Нет, — отрезал я. — Они поедут на обычном такси. А внедорожник поедет за нами.

Барон на секунду замер, а потом громко, от души рассмеялся.

— Ха! Ну ты хитрец, лекарь! Ты мне настолько не доверяешь! И ведь понимаешь, что я действительно мог бы их куда-нибудь увезти, чтобы рычаг давления на тебя иметь! Логично, черт побери. Ладно, как скажете.

Мы сели в машины. Девушки, поймав такси, поехали в сторону гостиницы. А мы с Михаилом, в сопровождении двух молчаливых амбалов, отправились в неизвестность.

Черный седан бесшумно скользил по ночным улицам Владимира. Мы с Михаилом сидели на заднем сиденье. Барон впереди, рядом с водителем, молча смотрел на проносящиеся за окном огни.

— Слушай, — нарушил тишину Михаил шепотом. — Что ты ему все-таки за диагноз такой влепил? Что-то, от чего можно так быстро умереть?

Я посмотрел на него.

— Ты уверен, что хочешь знать?

— Ну, я хоть иногда и лезу в драку, но вряд ли успел зарекомендовать себя как ненадежный болтун, — усмехнулся он. — Говори. Звучало убедительно.

Я наклонился к нему поближе.

— Феохромоцитома.

Михаил на мгновение замолчал, переваривая услышанное. А потом его глаза округлились.

— Так вот оно что! Фео… Черт возьми! Эти его приступы ярости, багровое лицо, головные боли… Все же списывали на его скверный характер и любовь к выпивке, а это, выходит, гормоны⁈ Ты гений, Разумовский.

— Я просто обратил внимание на то, что другие проигнорировали, — я пожал плечами. — Я увидел не просто пьяного, злого мужика. Я увидел классическую триаду: пароксизмальная гипертензия, вегетативные кризы, которые провоцируются стрессом. Это не характер, это чистая клиника.

— Ну, теперь осталось самое главное — чтобы этот твой диагноз подтвердился, — вздохнул Михаил. — Иначе этот барон нас с тобой не то что растопчет, а в асфальт закатает. Будет обидно погибнуть в самом расцвете сил от такой туши.

Я не сдержал смешок. Похоже, Киржаков начал приходить в себя. Машина остановилась у высокого пятиэтажного здания из стекла и бетона. Мы вышли.

— Самая лучшая частная клиника Владимира, — с гордостью произнес барон, кивнув на вход. — На уровне столичных. Таких и в Империи по пальцам пересчитать можно. Лучшее оборудование, лучшие врачи. Работает круглосуточно. Для тех, кто может себе это позволить. Пойдемте.

Внутри все было еще более впечатляющим. Тишина и стерильная чистота. Ну и конечно вежливый персонал. Да, это была не наша обшарпанная муромская больница. Здесь лечили не людей, а статусы и кошельки. И сейчас, в полночь, клиника жила своей жизнью.

— Добрый вечер, Людочка, — барон подошел к стойке регистрации. — Главврач у себя?

— Борис Аркадьевич сегодня не дежурит, Ульрих Адольфович, — мило улыбнулась девушка. — Но на смене мастер-целитель Филатов.

— Филатова сюда, — коротко бросил барон.

Через десять минут к нам подошел высокий, холеный мужчина лет сорока в идеально отглаженном халате.

— Мы пришли подтвердить один диагноз, — барон кивнул в мою сторону. — Этот молодой человек его поставил. Пойдемте.

— Какой диагноз мы ищем? — с легкой иронией в голосе спросил Филатов, окинув меня оценивающим взглядом.

— Феохромоцитому, — ответил я.

Он скептически хмыкнул.

— Весьма сомнительно, но… хорошо. Пройдемте.

Барон уже было направился за ним, но я его остановил.

— Я проведу исследование.

— Нет, — твердо сказал барон. — Тебя я вижу первый раз в жизни, а Филатова я знаю давно. Уверен, он учился лучше тебя и знает, как найти то, что ты там себе навыдумывал. Ты рассказал — он пускай подтверждает.

— В таком случае я буду присутствовать, — так же твердо ответил я. — Чтобы потом не оказалось, что вы ничего не нашли, даже если оно там есть.

Барон на секунду замер, а потом усмехнулся.

— А тебя не проведешь. Логично. Пойдем. Будешь стоять у меня за спиной и смотреть.

— Пройдемте в кабинет компьютерной томографии, — сухо произнес Филатов. — Это самый точный метод, он покажет все, что нужно. А по пути зайдем в процедурный, возьмем у вас кровь на метанефрины. Если у вас действительно феохромоцитома, анализ это покажет со стопроцентной вероятностью.

Барон молча кивнул.

Мы прошли в процедурный кабинет. Пока медсестра брала у барона кровь, я заметил, как Филатов с легкой усмешкой наблюдает за мной. Он явно предвкушал мой провал.

Затем мы переместились в просторный и холодный зал с компьютерным томографом, который гудел, как потревоженный улей. Барону ввели в вену контрастное вещество, и он заехал внутрь аппарата. Я и Михаил встали рядом с Филатовым у пульта управления, наблюдая за тем, как на экране, срез за срезом, вырисовывается детальная картина его внутренних органов.

Филатов работал медленно, методично, комментируя вполголоса для лаборанта.

— Так… печень увеличена, признаки жирового гепатоза. Неудивительно, — он бросил быстрый взгляд на меня. — Почки — без видимой патологии… Селезенка… А вот и надпочечники. Левый — чистый. Правый… правый тоже абсолютно чистый.

Он еще несколько раз прогнал изображение, увеличивая и меняя контрастность, но картина оставалась неизменной. Никаких опухолей, никаких новообразований.

— Готово, — сказал он, когда барон выехал из аппарата. — Можете одеваться.

В этот момент пискнул компьютер, сигнализируя о поступлении новых данных.

— А вот и ваши анализы крови подоспели, Ульрмх Адольфович, — Филатов повернулся к своему терминалу. — Экспресс-лаборатория у нас работает быстро.

Он открыл файл. Я не стал ждать его вердикта.

— Позвольте угадаю, — сказал я спокойно. — Уровень метанефринов и норметанефринов в плазме в пределах абсолютной нормы, верно?

Филатов оторвался от экрана и посмотрел на меня с нескрываемым удивлением, смешанным с раздражением.

— Разумеется, — процедил он. — Как и должно быть у здорового человека.

Барон, который как раз застегивал рубашку, замер. Его взгляд, устремленный на меня, стал тяжелым.

— Ну что? — я обвел их обоих взглядом. — Вы закончили этот цирк? Может, мне уже наконец-то можно приступить к настоящему обследованию?

Глава 17

— Да что ты себе позволяешь, мальчишка⁈ — взревел Филатов, его холеное лицо пошло красными пятнами. — Твоя бредовая теория с треском провалилась! И ты еще смеешь…

— МОЛЧАТЬ! — рявкнул барон, и его голос эхом прокатился по кабинету. Он повернулся ко мне, и в его глазах горел опасный огонь. — Хорошо. Я тебя услышал. Ты хочешь удивить меня, лекарь? Удивляй. Это твой последний шанс. Если то, что ты скажешь сейчас, окажется очередным бредом — пеняй на себя. Тебе будет очень, очень плохо.

Я спокойно выдержал его взгляд.

— Мастер-целитель Филатов, вы, как врач, все сделали абсолютно правильно по протоколу, — начал я. — Вы провели стандартные исследования. Вот только проблема в том, что вы искали не там. И не тогда.