Лив дернулась, её глаза расширились, и она пробормотала:
— «Моя»? Это что, я теперь твоя собственность?
Дориан рассмеялся, его смех был низким, тёплым, и он взял прядь её волос, медленно пропуская её между пальцами, его большой палец слегка коснулся её щеки, оставив горячий след.
— Не дёргайся, дорогая, — сказал он, его голос был дерзким, с низкой вибрацией, и его глаза блеснули. — Это не про кандалы. Это про то, что я не дам никому тронуть тебя. Но если ты хочешь, чтобы я называл тебя «моя» почаще... — он наклонился ближе, его губы были в миллиметрах от её, — только скажи, и я сделаю это.
Лив ахнула, её щёки вспыхнули, и она толкнула его в грудь, её голос дрожал от смеси смущения и смеха:
— Ты в своём репертуаре!
— Ты сама открыла эту дверь, но согласен, обсудим это позже, сейчас есть тема, которая не терпит отлагательств.
Он отступил, его улыбка была медленной, тёплой, но его глаза были серьёзными.
— Чтобы защитить Мар, — сказал он, его голос стал твёрже, — мы дадим ему повод. Ты станешь наживкой. Появишься в «Лунном свете» — клубе, где он был в последний раз. Одна, без меня. Будешь выглядеть... уязвимой. Но я буду рядом, в тени. И он клюнет, и я порву ему глотку.
Лив замерла, её сердце колотилось, страх смешался с чем-то новым — доверием. Его план был безумным, но его голос, его взгляд, его обещание были как якорь.
— Это не предложение, — сказал он, его голос стал тише, почти шёпотом. — Это обещание. Если он тронет тебя хоть пальцем, я заставлю его умирать медленно. Но пока... сыграй. Один выход. Пару дней. И мы закончим это.
Он шагнул ближе, его рука скользнула к её запястью, его пальцы слегка сжали её кожу, и он посмотрел на неё, его глаза были тёплыми, но с тенью азарта.
— Не думай, что мне легко это предлагать, — сказал он, его голос был мягче, почти интимным. — Я привык ломать шеи, не моргнув. Но ты... — он сделал паузу, — ты заставляешь меня быть осторожнее.
Лив подняла глаза, впервые увидев, насколько он опасен.
И насколько — надёжный.
И, чёрт возьми, насколько же он красив в этот момент.
— Ты... Ты пугающе спокоен.
Он усмехнулся, уже отступая к креслу:
— Дорогая, для меня это — обычный вторник.
Лив смотрела на него, и впервые поняла — её сердце билось не только от страха. Оно билось... потому что он был рядом. Потому что в этом мраке только он знал, как убивать монстров. Потому что часть её — та, которую она скрывала даже от себя — доверяла ему без остатка.
Глава 11.
Гостиная Дориана была серой, как дымка за окном, где свет и тьма сплетались, не решая, кто сильнее. Тишина звенела, прерываемая тиканьем часов в коридоре, их ритм был как пульс старого дома, а занавески шелестели от сквозняка, словно кто-то невидимый трогал их краем пальцев. Лив стояла у окна, её свитер чуть сполз с плеча, пальцы нервно теребили ткань, а дыхание оставляло лёгкий пар на стекле, будто доказывая, что она всё ещё жива. Мысли о Мар — её смехе, её привычке лезть в неприятности, её уязвимости перед тем, кто охотится, — жгли сильнее, чем страх за себя. Лив знала: если не остановить этого вампира, Мар станет следующей, и она не могла этого допустить, даже если сердце колотилось от ужаса.
— Я не могу сидеть сложа руки, пока он подбирается к Мар, — сказала она, не оборачиваясь, её голос был твёрдым, но с ноткой паники. — Я хочу её защитить, Дориан, но, чёрт, быть приманкой в «Лунном свете»? Как я, обычная девчонка, справлюсь с тем, кто... ну, не совсем человек?
Дориан стоял в шаге от нее, его отражение в стекле было резким: тёмные волосы падали на лоб, скулы отбрасывали тени, а глаза, глубокие, как ночь, смотрели с лёгкой насмешкой, от которой её пульс сбился. Его голос, хриплый и уверенный, обволакивал, как тёплый ветер.
— Ты уже его цель, Лив, — сказал он, его тон был спокойным. — Он лишь выжидает, когда же мне надоест твоя компания. А мы можем ждать, пока он выберет Мар, или заманить его, пока он увлечен тобой. Твой выбор.
Лив повернулась, её глаза вспыхнули решимостью, но страх всё ещё дрожал в её голосе.
— Мой выбор — спасти её, — сказала она, ткнув пальцем в его грудь. — Но как я задержу того, кто двигается, как молния? Вы, вампиры, не про «ой, давай подерёмся». Вы про «ой, я уже мёртв».
Дориан рассмеялся, его смех был низким, тёплым, и он поймал её палец, его большой палец скользнул по её коже, оставив жар, от которого её щёки вспыхнули.
— Остроумно, дорогая, — сказал он, его глаза блеснули. — Но тебе не придётся драться. Только тянуть время — секунду, две, пока я не окажусь рядом. Мы потренируемся. Пара часов в день, и ты справишься.
— О, конечно, я прямо мастер кунг-фу, — буркнула она, закатывая глаза. — Пойдём, сенсей, пока я не передумала.
Он усмехнулся и повёл её вниз, в комнату с деревянным полом, старым зеркалом в углу и запахом пыли, смешанным с сыростью. Свет лился из узкого продольного окна, отбрасывая их тени на стену — её нервную, его хищную. Дориан бросил ей деревянный нож, и Лив поймала его, чуть не уронив, её щёки снова полыхнули.
— Если он схватит сзади, — начал он, его голос был твёрдым, как сталь, — не дерись. Вывернись и беги. Или бей — раз, под ключицу, где артерия. С намерением убить — это важно. Ясно?
Лив кивнула, её пальцы сжали деревяшку, и Дориан шагнул ближе, его рука поймала её запястье, тёплая, но точная, как капкан. Он поправил её хватку, его пальцы задержались на её коже, и Лив почувствовала, как её пульс бьётся под его большим пальцем. Он скользнул рукой к её талии, корректируя стойку, его дыхание коснулось её шеи, и она сглотнула, стараясь не выдать дрожь.
— Здесь, — шепнул он, его голос был хриплым, почти интимным, и он слегка повернул её, чтобы она видела своё отражение. — Ну, не искушай меня, Лив. Сосредоточься.
— Мечтай, — огрызнулась она, её голос дрогнул, но она бросилась, целясь, как он учил. Дориан увернулся, его движения были ленивыми, размеренными, в них как всегда было что-то кошачье, и в следующую секунду он оказался за её спиной, его рука легла на её талию, а голос шепнул в ухо, его губы почти коснулись мочки:
— Слишком медленно, дорогая. Хочешь, чтобы я укусил?
Лив вывернулась, её щёки полыхнули алым, и она ударила снова, злясь на его насмешку. Он ушёл от удара, но она зацепила его плечо, и его глаза вспыхнули — удивлением, затем теплом. Она атаковала ещё раз, её дыхание рвалось, волосы липли к шее, и Дориан поймал её руку, прижал к стене, их лица были в миллиметрах друг от друга. Он убрал прядь её волос за ухо, задержавшись на её щеке, и Лив почувствовала, как воздух между ними искрит.
— Уже лучше, — сказал он, его голос был низким, с хрипотцой. — Но ты слишком красива, чтобы я думал о тренировке.
