— Я не оправдываюсь. Я сделал то, что сделал. — Он повернулся к ней, и его глаза остановились на её лице, изучая его. В них не было прежней надменности, лишь холодная констатация. — Наверное, это конец, Лив.
В его голосе не было желания расстаться, но и надежды тоже. Только горькое признание, что он зашёл слишком далеко.
Эти слова стали последней каплей. Конец? Он так просто отказывается? После всего, что было? После того, как он сам затащил её в этот ад, он просто хочет уйти, оставив её сломленной?! Оставив её истекать кровью, которую он сам же и пустил?
Лив смотрела на него, и в её глазах не осталось ни гнева, ни отвращения, лишь кристальная, жгучая боль, которая выжигала изнутри, оставляя лишь пепел.
— Надеюсь, оно того стоило, — её голос дрогнул, но она заставила себя договорить, глядя прямо в его глаза. — Тебе хоть понравилось?
Слова повисли в воздухе. Дориан замер. Его голова чуть склонилась, и Лив увидела, как в его обычно невозмутимых глазах что-то вспыхнуло, а затем погасло. Удар пришёлся точно в цель. Он почувствовал. Не гнев. Что-то гораздо глубже, что Лив не могла понять. На его лице промелькнула едва заметная гримаса. Он не ожидал такого ответа.
— Ты правда хочешь услышать ответ? — его голос стал почти шёпотом, но в нём звучала скрытая угроза, предупреждение. Словно он предлагал ей шагнуть в ещё более глубокую бездну.
Наступила тишина. Тяжёлая, давящая, вязкая, как кровь, застывшая на полу. Они оба были в тупике. Он ждал её реакции, она – его решения. В этой тишине Лив почувствовала, как её силы иссякают. Слёзы медленно потекли по её лицу, беззвучно, без истерики, потому что на истерику просто не осталось сил. Она была опустошена. Выпотрошена.
Дориан подошёл к кровати и присел на пол рядом. Он наклонился, будто хотел приблизиться, но остановился.
— Хочешь, я уйду? — голос был тихим. — Могу переночевать где-нибудь в другом месте.
— Нет! — Лив всхлипнула, её голос был полон отчаяния, разбитый, как стекло. Она потянулась к нему, её пальцы нащупали его рубашку. — Нет... Я хочу, чтобы ты исправил. Ты же всегда знаешь, что сказать, что сделать. Я с ума сойду... Сделай что угодно, чтобы мне стало легче. Иначе... Иначе я погибну.
Её слова растворились в рыдании. Она задыхалась от собственной боли. Дориан осторожно взял её ладонь, его прикосновение было прохладным. Его взгляд был сосредоточен, словно он пытался понять сложную загадку.
— Я люблю тебя, Лив, — произнёс он, его голос был низким, почти болезненным. — Но я не хочу тебя мучить. Я сделал плохо, хотя обещал этого не делать.
Лив резко выдернула руку. Она встала, пошатнулась, пытаясь уйти от него, но замерла. Её ноги словно приросли к полу. Она не была готова. Не сейчас. Не так.
Дориан поднялся следом, протянул к ней руки, пытаясь обнять, но Лив затряслась сильнее, её рыдания усилились.
— Нет! — выдохнула она, отшатываясь. Каждое «нет» было ударом по собственному сердцу.
Он остановился, его руки повисли в воздухе. В его глазах отразилась растерянность.
— Ну хочешь — ударь меня? — его голос стал чуть громче, в нём появилась нотка отчаяния. — Давай. Хочешь, скажи мне, кто я. Я хотел бы исправить, но я не знаю, как сделать... легче.
Лив смотрела на него, затем её взгляд упал на его грудь. Словно под воздействием какой-то чужой воли, она подняла руки и начала бить его кулаками. Слабо, почти без сил, но отчаянно, пытаясь выместить всю свою боль. Дориан не двинулся, не защищался, принимая каждый удар, каждый всхлип, как должное. Он смотрел на неё, его глаза были полны сложной смеси боли и понимания. От её беспомощных ударов он осел на пол, увлекая её за собой. Она упала на колени перед ним, продолжая бить, пока силы окончательно не покинули её. Она опустила руки и просто сидела, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Потерянная. Разрушенная.
Дориан осторожно коснулся её щеки, его большой палец провёл по влажной коже.
— Просто дай мне понять сейчас, — его голос был низким, невероятно серьёзным. — Ты сможешь когда-нибудь это простить? Нам обоим нужен этот ответ. Если да — я сделаю всё, что нужно. Если нет — я сделаю то, что должен. Просто ответь, что для тебя больнее? Жить со мной или без меня?
На Лив накатила волна истерики, теперь уже настоящей, сдавленной, но пронзительной. Её тело затряслось, словно в лихорадке.
— Сделай что-нибудь... — прохрипела она, её голос был едва слышен. — Просто что-нибудь. Не знаю... Я не знаю. Всё — больно. Всё. Я больше не могу так. Спаси меня.
Дориан крепче обнял её. Его объятия были сильными, но нежными, словно он пытался собрать её по частям.
— Тогда, если позволишь, я останусь, — его голос был глубоким, успокаивающим.
Она подняла голову, её глаза были полны муки. В них отражалось её желание отмотать время назад, вернуться к тому, что было. Она потянулась к нему, словно пытаясь сделать вид, что ничего не было.
— Поцелуй меня... — прошептала она, её взгляд был отчаянным. Молящим о спасении. Дориан замер. Он посмотрел на её губы, затем снова в глаза. В его глазах мелькнула боль, но и какая-то решимость.
— Нет, не проси меня об этом, — его голос был неожиданно твёрд. — Не потому, что я не хочу. Сейчас я не имею на это права. Ты можешь пожалеть об этом завтра.
Лив затихла. Она совсем без сил опустила голову ему на плечо. В его словах была странная забота, но она не понимала, откуда она взялась.
— Я что-то придумаю, Лив, — его рука нежно гладила её спину. — Если ты этого хочешь... Я сделаю так, что ты забудешь об этом.
Лив вздрогнула, её тело затрепетало. Забыть?
— Сделай сейчас, — её голос был полон отчаяния. — Мне нужно сейчас. Сейчас, Дориан. Спаси меня от этой боли.
Он посмотрел на неё, в его глазах читалось глубокое понимание.
— Хорошо, — прошептал он.
Он осторожно наклонился и поцеловал её. Медленно. Сначала едва касаясь её губ, затем углубляя поцелуй. Его губы были тёплыми, успокаивающими. Он гладил её по волосам, по спине, пытаясь поцелуем заглушить её боль. Лив почувствовала, как привычная волна тепла разливается по телу, и отчаянно потянулась к нему, её пальцы попытались расстегнуть пуговицы на его рубашке, инстинктивно ища привычной близости, которая должна была всё исправить. Или хотя бы заглушить. Принести забвение.
Дориан остановил её. Его рука легла поверх её ладони.
— Нет, — его голос был твёрдым, но нежным. — Не нужно. Завтра, если ты всё ещё захочешь. Не сегодня. Я знаю, что ты пытаешься сделать, Лив, но это не сработает. Это не исправит. Я не могу так с тобой.
Лив уставилась на него, в её глазах читалось полное непонимание.
— Я хочу, чтобы этого не было, — прошептала она, её голос был полон детской мольбы. — Ты просто ушёл, подышал воздухом и вернулся. Чтобы всё было, как раньше.
