Хроники новуса II (СИ) - Сторбаш Н.В.

Почему? Разве Фалдос не из благородной семьи? Разве к нему не должны были подойти первому? Он лучший среди нас на мечах!

— Я же не дурак. По их мерзким мордам видно, что все они — слабаки и неудачники. Если ты силен, так неужто будешь ходить к слабым и подлизываться? Вот я прежде с таким, как ты, даже не заговорил бы. До культа я порол таких до смерти за один лишь косой взгляд. Один егерь как-то озлился на меня, вроде я его невесту обесчестил, хотел во время охоты подстрелить, но промахнулся, ранил моего любимого коня. Я два дня пешком выбирался из леса. Потом я устроил облаву на того егеря, нарочно не спешил, неделю его гонял, а как поймал, велел усадить на кол и прямо перед ним забил и его невесту, и мать с отцом, и всех его братьев-сестер. Чтоб никому и в голову не пришло на господина руку подымать.

Я сглотнул, отхлебнул еще вина и лишь потом спросил:

— А невесту его ты…?

— Может, я, может, и нет. Да и какая честь у девки-поломойки? Это ж не благородная госпожа. Да и те, знаешь, тоже… — Фалдос громко икнул, взял бутыль и вылил себе в глотку едва ли не половину.

— Так почему пришел ко мне? Если не хочешь пить со старшими, есть же братья! Не Ренар, так кто другой.

— Дерьмо они, а не братья! — рявкнул Фалдос. — Мелюзга без чести и храбрости. Те им головы заморочили, наобещали золотые горы, а чуть что — бросят и даже не вспомнят. Один Ренар свою выгоду получил — примазался к дяде. Хотя тоже дурак! Думает, что родная кровь чего-то стоит. Вот кто ближе — отец или дядя?

Я хотел было ответить, но Фалдос меня толком и не слушал.

— Отец! Любой скажет, что отец. А мой отец из-за шлюхи вышвырнул меня, родного сына, первенца, из дома! Сказал, либо я пойду в культ, либо он меня собственными руками придушит, чтобы не позорил его имя. А ведь он меня испугался! Если бы просто выкинул, так я бы собрал отряд и вернул бы свои земли, а из культа обратного пути нет. Только зря он думает, что в культе я всё позабуду. Вот уж нет! Стану адептусом или там сапиенсом, приеду и отомщу! Отомщу за всё!

Спустя несколько глотков вина Фалдос разошелся еще сильнее.

— А знаешь, почему старшие обходят меня стороной?

Я-то думал, что Фалдос отказался с ними иметь дело, а сейчас выходит, что это они не хотят его принимать.

— Говорят, я слишком стар. Мол, в таком возрасте дальше новуса я не зайду. Представляешь? Скоро ты станешь адептусом, а я буду тебе прислуживать. Каково? Хотя нет, не станешь. Тебя же этот… командор невзлюбил. Вот как ты так ухитрился со всеми повздорить? — он рассмеялся, допил остатки вина и продолжил: — Так я зачем пришел-то…

— Чтобы выпить, — сказал я.

— Это само собой. Но я пришел по делу. Предлагаю тебе союз! Знаешь, что такое союз?

Я кивнул.

— Во-о-от! Я учу тебя фехтовать, прикрываю тебе спину в бою: хоть на турнире, хоть на хребте, а ты взамен научишь меня, как стать адептусом. А если я всё равно не смогу, так поможешь отомстить отцу!

— Ты же слыхал про командора, — удивился я. — Для чего тебе такой союзник, который в любой день может помереть?

— Помрешь ты или нет — еще неизвестно! — взгляд Фалдоса вдруг протрезвел. — К тому же ваша вражда мне лишь на руку. Рано или поздно ты захочешь удрать из культа, и вот тогда мы навестим моего папашу.

Глава 9

Вот вроде бы какая малость — всего лишь один человек, который не отвернулся от тебя, не брезгует поговорить, пусть даже это и Фалдос, а насколько же стало легче!

В оружейной он учил меня на совесть, хоть и приговаривал, что я самый бездарный и тупой фехтовальщик под сенью Сфирры. На уроках истинного Фалдос был среди худших, но от помощи отказывался.

— Толку от книжицы никакого! На хребте кровавый зверь с тобой на истинном не заговорит! Вот там и посмотрим, кто лучше.

В службах мы с ним редко пересекались, потому и свободные вечера у нас двоих совпадали нечасто. Но когда такое случалось, он звал меня в свою келью, ибо там был стол, были кружки, свечи, теплая шкура под ногами и несколько бутылок вина. Фалдосу не хватало только девок, истосковался он по женской ласке, а во всем замке даже завалящей старухи не отыскать. За девками надо было в город идти, а нас пока туда не пускали.

Беседы у нас с Фалдосом шли по одному и тому же руслу: он пересказывал, как же здорово ему жилось в отцовском замке. Скольких девок он перепробовал, скольким мужам начистил рыла, скольких зверей убил и сколько раз отсиживался в темнице после очередного проступка. Я выучил клички самых лучших охотничьих собак, узнал, что такое соколиная охота и как выбрать подходящую лошадь, кому из его братьев достается титул и земли, и почему это дурной выбор, ведь у каждого в его семье был какой-то недостаток. Один трусоват, второй хил, третий туп, как пробка, сестры все дуры, мачеха шлюха, а отец — неблагодарный слепец. Он не замечал, что мачеха крутит юбками не только перед Фалдосом, но и другими мужиками в замке, а когда Фалдос, как порядочный сын, вздумал открыть ему глаза, вместо благодарности он выставил сына прочь.

— Надеюсь, ей тоже изрядно досталось. Что лучше: выпороть голой перед всей дворней или засунуть в железного коня?

С поркой-то я хорошо знаком, а про железного коня услышал впервые и пожалел о том. Насколько же благородные богаты на выдумку пыток и казней!

Я всё ждал, когда же культ будет готовиться к турниру, для него же надо что-нибудь сделать, всё же немало народу приедет: другие новусы, адептусы и сапиенсы!

Даже в деревне, если мы ждали гостей, мать выскабливала ножом стол добела, выметала сор, доставала половик, сплетенный из обрывков ткани, готовила сытное угощение и сама принаряжалась. Хотя бы ленту да вплетет куда-нибудь. А Тарг того не любил. «Для чего врать, кто ты есть?» — часто говаривал он. — «Лента пусть, всякая баба хочет нарядов, душа в ней такая, а зачем дом хорошить?И так негрязно». Он и праздники потому не любил, мол, это самые лживые дни. Правда о человеке видна в труде: как на поле старается, как за скотиной ходит, как детей растит, как бабу свою холит. Вон Верид своих невесток в праздники разряжал в ленты и бусы так, будто они ничего тяжелее иголки в доме не подымают, а в другие дни невестки ходили темнее тучи и бледнее моли, а порой еще и с синяками.

Турнир, почитай, тот же праздник вроде свадьбы или похорон, когда приходят все соседи, съезжается родня, и надобно не ударить перед ними в грязь лицом. Вряд ли наш культ придерживается отчимовых взглядов.

Но в замке ничего не происходило, разве что брат Арнос посвежел лицом да старшие новусы реже заглядывали. А потом я послушал разговоры в трапезной и узнал, что для турнира нужно немало места, во дворе замка он не уместится, потому магистр выбрал поле за городскими стенами, и там все плотники города спешно сколачивают изгороди, трибуны и навесы, другие мастера расчищают место для шатров, землекопы роют выгребные ямы, каменщики свозят камень для постройки общей кухни… А наш командор следит за всеми этими работами, даже ночевать в замок не возвращается, так много у него хлопот.

И мне стало чуть легче. Значит, до турнира я мог жить спокойно, без тревог.

Разве что Фалдос уж слишком рьяно взялся за мое обучение. Он хотел, чтобы за оставшиеся дни я стал мечником не хуже него. Единственное, в чем я его превосходил, так это в выносливости и в грубой силе, потому мог победить, лишь вымотав его до последней нитки. Он одобрил такой способ, но добавил, что это сгодится в бою один на один, а в общих боях меня попросту задавят числом.

Да, я неплохо махал мечом, но если сравнивать меня и Фалдоса, то сразу виделась разница. Он дрался так, будто родился сразу с мечом и щитом: не думал, не колебался, не выгадывал, каждое движение было естественным и красивым.

А на очередном уроке Фалдос огорошил меня:

— Да ты дерешься, как баба пляшет.

Я не понял, в чем тут загвоздка, и он растолковал мне уже вечером. Мол, в танце всегда ведет мужчина, а баба за ним тянется и подхватывает, в бою то же самое — один ведет, второй отвечает. И я всегда ведомый. Мне не хватает ни умений, ни быстроты, чтобы перехватить главенство на себя.