Системный Кузнец. Трилогия (СИ) - Мечников Ярослав

– Сколько это мне будет стоить, госпожа Гретта? – спросил от растерянности, когда та закончила.

– Госпожа? – она звонко, но беззлобно рассмеялась. – Ну ты скажешь тоже, мальчик. Какая же я тебе госпожа?

Женщина говорила, подходя к ткацкому станку и подбирая рулон серого полотна. Действительно – выпалил что‑то не то, но и просто «Греттой» назвать её язык как‑то не повернулся.

– А как мне тогда к вам обращаться? – спросил осторожно.

– Гретта. Просто Гретта меня зови, – ткачиха обернулась, и в серых глазах мелькнула улыбка. – Ты ведь уже почти мужчина – в наших краях рано взрослеют. Вот и ты… слышала, теперь кузнецом стал.

Вздохнула, проводя рукой по полотну.

– Знаешь что… А давай мы вот как лучше поступим – медяки мне ни к чему, что я с ними делать буду? Сделай‑ка ты мне лучше набор хороших стальных игл, вот такого размера. – Она показала на свой указательный палец. – Да ещё ножницы, чтобы ткань резали, а не жевали, как мои старые. С меня взамен – всё, что тебе требуется. Так у нас в Оплоте все дела и решаются. Много тебе ещё придётся в кузне ковать за мешок репы али за починку котелка.

Гретта вдруг беззвучно рассмеялась и прикрыла рот рукой, а глазах блеснул лихорадочный огонёк. От этого смеха я насторожился, стало жаль её пуще прежнего. Казалось, горе женщины было так велико, что разум начинал сдавать.

– Хорошо, Гретта, договорились, – сказал как можно мягче.

– Ну и славно! – она оживилась, движения стали быстрыми, почти суетливыми. – Забегай дня через три – всё будет готово. Я всё время только для тебя и буду шить.

Гретта смотрела на меня особенным взглядом, будто видела не просто сына старого друга, а кого‑то другого – кого‑то, кого потеряла – мужа или сына.

Кивнул и, чувствуя себя ужасно неловко, попятился к выходу. Выйдя из дома под моросящий дождь, долго не мог избавиться от странного послевкусия – смесь жалости и необъяснимой тревоги.

Шёл в кузню, погружённый в неопределённые раздумья – у каждого в деревне своя тихая трагедия, и если вдаваться в подробности каждой, может и жизни не хватить. Нужно сфокусироваться на своей цели, а ещё – завести по приходу в кузню личную бухгалтерию – кому и что я должен сковать, и кто что должен мне. Можно использовать тот же подход, что был у Гуннара – с пометками на доске, а можно и усовершенствовать.

Но главное, что необходимо сделать – это сковать нормальный ручник. Старик забрал с собой все более‑менее добротные инструменты, а чтобы хорошо ковать, нужен хороший молот.

Вернулся в холодную кузню, разжёг небольшой огонь в горне, просто чтобы согреть помещение и наполнить его жизнью, а затем стал осматривать оставшиеся молоты: один – огромная кувалда молотобойца, неподъёмная для точной работы, и ещё один – старый и чудовищно несбалансированный ручник, которым работал недавно.

Пока осматривал его, почувствовал, что «внутренний горн» почти пуст – утренняя тренировка и прорыв на новую ступень отняли почти всю энергию. Прежде чем браться за ковку, необходимо пополнить резерв Огненной Ци.

Раздул жар в горне посильнее и, склонившись над ним, принялся вдыхать. Чувствовал, что с каждым разом процесс даётся всё лучше и лучше. Я уже не просто представлял себе огненную пыльцу, рассеянную в воздухе, а практически видел её, ощущая, где концентрация выше, а куда она по каким‑то причинам не доходит. Это позволяло гораздо эффективнее втягивать энергию в себя.

Жар тут же начал разливаться по телу, и мысленно направлял его во «внутренний котёл». Понял, что если выпрямлюсь и встану в стойку «Тысячелетнего Вулкана», то процесс пойдёт ещё эффективнее. Так «проходимость в меридианах», как тут же подсказала Система, будет гораздо выше. Внутренний огонь спускался вниз по духовным сосудам, стекаясь в живот, а энергия Земли, тёплая и тяжёлая, вливалась снизу, по ногам.

Потерял ощущение времени, полностью растворившись в процессе, чувствуя, как с каждой секундой крепнет внутренняя сила и устойчивость. Ощущение, будто живот горит, как маленький термоядерный реактор, но это не причиняло дискомфорта, а наоборот, было приятное тепло, словно я и был самим солнцем.

Лишь на мгновение приоткрыл глаза и в полумраке кузни увидел, что моё тело на несколько сантиметров окутано едва заметным оранжевым свечением.

[Достигнуто начало формирования «Огненной Ауры». Интуитивно найден идеальный способ поглощения энергии.]

Не успел даже порадоваться этому сообщению от Системы, потому что прямо за спиной раздался голос:

– Значит, практик.

Голос был низким, твёрдым и до ужаса знакомым.

Не обернулся, а замер, превратившись в оголённый нерв. Инстинкт выживания, отточенный в огне и под завалами, завопил об опасности – за секунду в голове промелькнуло понимание – этот момент может поменять абсолютно всё, и пути назад уже не будет.

Меня увидели. Медленно обернулся на голос, будто под дулом пистолета.

На пороге кузни вырисовывался тёмный силуэт. В руке он держал длинный охотничий нож, лезвие которого было опущено к земле. В полумраке единственный глаз поймал отблеск огня из горна и сверкнул, как у хищника.

Йорн.

Я медленно выдохнул и не знал, что будет дальше.

Системный Кузнец 3

Глава 1

Во время практики, погружённый вглубь себя, просто не услышал, как скрипнула дверь. Да и тот факт, что я начал дышать огнём спонтанно, и уж тем более не предполагал, что вокруг может появиться какая‑то, чёрт возьми, аура, заставил совершить фатальную ошибку – оставить дверь незапертой. Можно было бы сказать, что впредь буду умнее, но какой в этом смысл сейчас, когда всё уже случилось.

Йорн стоял в дверном проёме, его силуэт был тёмным на фоне серого дня. Фантазия тут же дорисовала, что у мужика может быть на уме. В тени показалось, что тот улыбается хищной улыбкой волка, загнавшего добычу.

Но когда охотник сделал несколько шагов вперёд, выйдя из тьмы на свет от очага, я увидел, что ошибся – лицо было абсолютно пустым – ни улыбки, ни гнева.

Йорн остановился посреди кузни, единственный глаз окинул помещение.

А я стоял как вкопанный, и что самое ужасное, едва заметное оранжевое свечение вокруг не исчезало. «Вот же зараза, да когда ты уже потухнешь⁈» – мысленно взвыл. Хотелось сдуть его с себя, стряхнуть как налипшую паутину, но это была бредовая мысль. Так и пришлось просто стоять и светиться, как какой‑то проклятый фонарь.

Ситуация была более чем странная.

Йорн молчал, просто стоял и смотрел на меня непроницаемым взглядом, и эта тишина давила. Наконец, я не выдержал.

– Да, – сказал на удивление ровно. – Начал практиковать.

Слова вышли уверенно, хоть и было чертовски не по себе от присутствия этого человека. Что он захочет теперь сделать? Донесёт старосте? Или, наоборот, схватит за шиворот и потащит к себе в отряд, решив, что раз я «практик», то обязан быть воином? Абсолютно не знал, как будут разворачиваться события, и, что главное, как на них реагировать.

Одно знал твёрдо: останусь в этой кузне и буду ковать. Буду стоять на этом до последнего. Я – не Кай, который мечтал о славе охотника, а Дмитрий, который нашёл себя в огне и металле. В прошлой жизни сгорел под горящей балкой, а в этой – сам могу полыхать огнём и вливать его в сталь. Да чёрт возьми, это ведь просто потрясающе!

Странно, что именно сейчас, когда молчаливый хищник сверлил единственным глазом, меня посещали такие мысли.

Вместо того, чтобы задавать вопросы или угрожать, командир охотников едва заметно хмыкнул и кивнул, словно моим мыслям.

– Старина Гуннар отчалил? – спросил мужчина буднично.

– Да, забрали. Как и остальных оружейников.

– Оставили щенков, – констатировал Йорн.

На эту реплику решил ничего не говорить – пусть думает, что хочет – щенком себя не считал, пусть и прозвучит самонадеянно.