Хозяйка старой пасеки 2 (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка"

Я медленно опустила на стол перо. Посмотрела в глаза управляющему. Плечи заныли, будто на них взвалили мешок цемента.

Что я знаю об этом парне? Блестящие — возможно, чересчур блестящие — рекомендации от университетских преподавателей. Разорившаяся семья: вряд ли он стал бы врать в этом. Слишком легко проверить: в уезде сплетни распространяются со сверхзвуковой скоростью без всякого интернета. Согласен работать за мизерное жалование, даром что для меня это серьезные расходы.

Что, если Стрельцов, успевший на своей должности повидать всякое, прав в своих подозрениях?

Я прекрасно сознавала, что мои мысли наверняка сейчас отражаются у меня на лице, однако Нелидов продолжал смотреть открыто и прямо. Вот только это ничего не доказывало. Внушать доверие, производить впечатление человека доброго и порядочного — профессиональный навык любого мошенника.

Однако, если не отдать ему часть полномочий, мне придется всем заниматься самой, и тогда зачем мне, собственно, управляющий?

Я заставила себя вдохнуть, перевела взгляд на текст. Внимательно дочитала документ. Снова посмотрела на Нелидова.

— Вы — человек образованный и неглупый, Сергей Семенович. Разумная предосторожность не может вас обидеть.

— Не может, — кивнул он.

— Хорошо.

Я склонилась над бумагой. Сразу после пунктов, запрещающих управляющему продавать, сдавать в аренду или закладывать недвижимость, а также брать займы от моего имени, что уже было включено в доверенность, дописала: 'Также ограничиваю полномочия упомянутого управляющего следующим образом. Разрешаю ему самостоятельно совершать траты не более двадцати пяти отрубов. Покупки стоимостью от двадцати пяти до пятидесяти отрубов совершать только с моего письменного дозволения, а свыше пятидесяти отрубов — исключительно в моем личном присутствии.

Срок действия сей доверенности — до первого дня листопадника лета 7318 от сотворения мира'.

Отложив перо, я протянула Нелидову лист. Пришел его черед внимательно изучать текст.

— В самом деле разумно, — сказал он наконец. — Осенью мы пересмотрим наши соглашения, и тогда либо необходимость в доверенности вовсе отпадет, либо, как я надеюсь, мои полномочия немного расширятся.

— Как и мои возможности, — кивнула я.

— Один вопрос. Что, если необходимость крупной траты возникнет внезапно? Скажем, придется нанять опытного плотника или печника и при этом выплатить задаток? Либо вдруг выпадет возможность выкупить часть долговых расписок имения с хорошей скидкой, но немедленно.

Прежде чем я успела всерьез задуматься, он добавил:

— Впрочем, тут, я надеюсь, вы будете достаточно расторопны. Но что, если при решении ваших дел в губернском суде понадобится предложить благодарность? Такие вещи не заверяются расписками.

— В первых двух случаях предлагаю вам руководствоваться здравым смыслом — и немедленно сообщить мне о проведенной сделке. В последнем же…

С одной стороны, Марья Алексеевна предупреждала, что без барашка в бумажке здесь дела не решаются, как бы ни противно мне было об этом думать. С другой — такие траты действительно не проконтролируешь.

— Сойдемся на том, что перед отъездом по делам мы с вами согласуем пределы представительских расходов. Проявив… — я улыбнулась краем рта, — все необходимое благоразумие.

Нелидов на миг нахмурился, и я поняла, что опять брякнула что-то неизвестное здесь.

— «Представительские расходы». Мне нравится, как это звучит. Куда изящней, чем «подмазка». Надеюсь, к тому времени, как в них возникнет необходимость, вы успеете убедиться в моем благоразумии.

Он отложил доверенность в сторону.

— Подпишем, когда приедет отец Василий или Кирилл Аркадьевич.

До меня только сейчас дошло, что меня не поставили перед фактом, положив на стол доверенность в присутствии свидетеля, а дали время изучить документ и спокойно подумать. Конечно, я бы в любом случае не стала подписывать, не читая, и все же такая забота говорила в пользу Нелидова.

— Надеюсь, я в самом деле не обидела вас своей осторожностью.

— Честно? Порадовали. Я видел, что случается, когда дела ведет человек, доверяющий всем без разбора.

— Я тоже, — вздохнула я. — Продолжим.

— Вот это — объявление аналогичной доверенности Савелия Никитича недействительной. Это — уведомление в казенную палату о смене управляющего, а вот, — он пододвинул ко мне добрую половину заготовленной стопки документов, — циркулярные письма купцам, которые ведут дела в уезде, и всем вашим соседям о том, что он больше не имеет права заключать какие-либо сделки от вашего имени. Чтобы не позанимал чего-нибудь под шумок.

— Вы обо всем подумали! — восхитилась я.

Он очень невесело улыбнулся.

— Управляющий моего батюшки сделал все, чтобы получить возможность перекупить имение за бесценок. Говорят, купеческие приказчики тоже нередко так поступают. Имение он все же не получил, а я сделал выводы.

— Но ложились ли вы сегодня? — Я начала подписывать письма одно за другим.

— Не беспокойтесь. После такого приключения я все равно не смог бы заснуть. Еще я бы посоветовал вам попросить отца Василия уведомить приход, чтобы никто больше не вел дела с Савелием как с вашим представителем. И, когда завтра будем объезжать ваши земли — поговорить с обоими старостами о смене управляющего.

Последним шел договор с землемером и вексель для оплаты его услуг. Когда я подписала и это, Нелидов начал вставать. Я жестом остановила его.

— Сергей Семенович, у меня появилась одна идея, но мне нужно ваше мнение — насколько реально будет ее воплотить?

Когда-то, устав от безденежья и растущего в геометрической прогрессии количества отчетов, я задумывалась о смене профессии и даже окончила бухгалтерские курсы. Уйти от детей я не смогла, и большая часть изученного выветрилась у меня из головы за ненадобностью. Но кое-что осталось.

— Вы сказали, что это нередкая практика — когда приказчик или управляющий намеренно доводит до разорения своего нанимателя, чтобы перекупить землю…

— Обычно все-таки дело, — поправил меня Нелидов. — Покупать землю могут только дворяне.

— Пусть дело. За бесценок. И при всех их махинациях в счетных книгах комар носа не подточит.

— Иногда так. Но чаще — как у моего батюшки и у вас, простите.

— Вы меня не обидели. Я думаю о том, как усложнить подобным типам воровство. Что, если записывать каждую операцию дважды?

Он сдвинул брови, явно не понимая. Я подтянула чистый лист бумаги и начала объяснять.

— Представьте, что у нас есть два кармана. Один — это то, что мы получаем, другой — то, что мы отдаем. Когда мы тратим деньги, например, покупаем лошадь, мы записываем это как расход из кармана «деньги». Но ведь мы не просто потратили деньги, а получили лошадь! Значит, записываем это в другой карман как приход лошади в наше имущество. То есть каждая сделка имеет две стороны — если что-то получили, значит, откуда-то это ушло. Если что-то отдали, значит, что-то взамен получили.

— Кажется, я понял, о чем вы. Это ломбардская бухгалтерия.

— Так вы знакомы с ней?

Забавно, что кроме радости — мне достался действительно образованный управляющий — я ощутила что-то вроде обиды, оттого что моя-не моя идея не оказалась гениальным новшеством.

— Да. Если я трачу сто отрубов на покупку телеги, я запишу это как убыток денег, и одновременно как приобретение телеги. И эти записи будут сделаны в разных местах, но так, чтобы их можно было сверить.

— Именно.

— Согласен, так можно не только видеть, сколько денег пришло и ушло, но и откуда они взялись, куда потрачены и сколько всего у вас есть на данный момент, и сколько вы должны. А если где-то не сходится — значит, надо искать ошибку… — Он едва заметно улыбнулся. — Или обман.

— Но, если эта методика общеизвестна, почему ей никто не пользуется?

В самом деле, в простой домашней бухгалтерии никому наверняка и не надо, но барская усадьба — это же настоящее предприятие.