Фаберже 1 (СИ) - Хай Алекс

Звонок в дверь прервал наши приготовления. Через минуту в гостиную вошёл Денис Ушаков с внушительной подарочной корзиной в руках.

— Добрый вечер, господа! — объявил он торжественно. — Надеюсь, я не опоздал к столу?

— Денис Андреевич! — Василий поднялся ему навстречу. — Проходите, проходите! Мы как раз собирались начинать…

Ушаков водрузил корзину на стол:

— Позволил себе прихватить кое-что из магазина Елисеевых. Икра зернистая, балык осетровый, сыры французские, конфеты… В общем, по мелочи.

— Это ты называешь мелочью? — усмехнулась Лена, заглядывая в корзину. — Тут королевские закуски!

— Ерунда, — отмахнулся Денис. — Праздник ведь. Такое дело сделали! Да и матушка моя велела передать поздравления и что-нибудь вкусное. Сама она, увы, приехать не смогла — застряла в Москве у сестры. Но шлёт горячий привет.

Мы усадили Ушакова за стол. Василий разлил игристое по бокалам.

— Что ж, — отец поднялся, — за справедливость. За то, что правда всё-таки победила. За нашу семью, которая выдержала испытание. И за друзей, которые не оставили нас в трудную минуту.

Последние слова он произнёс, глядя на Ушакова.

— За справедливость! — подхватили мы хором.

Бокалы звякнули. Праздник начался.

— Денис, — сказал отец, — вас я хочу поблагодарить отдельно. Без вашей помощи мы бы не справились так быстро. Может, вообще не справились бы.

Ушаков замахал руками:

— Да что вы, Василий Фридрихович! Я же просто делал свою работу…

— Нет, — твёрдо сказал отец. — Вы сделали больше, чем требовала служба. Вы поверили нам, когда все отвернулись. Помогли пробиться через бюрократию. Ускорили расследование. Мы у вас в долгу.

— Хорошо, хорошо, — сдался Ушаков, явно смущённый. — Будете должны этот ваш волшебный браслет для матушки. Со скидкой. Договорились?

— Никакими скидками мы тебя унижать не будем, — улыбнулся я. — Подарок от дома Фаберже. За помощь другу.

Мы снова подняли бокалы. Атмосфера становилась всё более тёплой и непринуждённой. Напряжение последних месяцев понемногу отпускало.

— Кстати, — сказала Лена, справившись с икрой, — а как быстро восстановят лицензию отца?

— Департамент обещал в течение семи рабочих дней, — ответил Ушаков. — Это формальность, наверняка оформят быстрее. Так что на следующей неделе Василий Фридрихович снова сможет легально работать с артефактами высшего порядка.

— А статус поставщика императорского двора? — спросил я. — Есть шанс, что нам вернут его по решению суда?

— Это вряд ли, — признал Денис. — Статус могут вернуть, если решит сам император. А он… Да кто ж Его императорское Величество знает… Но если и вернут, то с испытательным периодом. Будете на особом контроле. Каждый заказ для двора будет проходить тройную проверку.

— Не проблема, — заверил отец. — Мы всегда работали честно.

Денис улыбнулся.

— Вот и отлично. А компенсация от Пилина частично покроет ваши убытки. Магазин, оборудование, остатки материалов — половина уйдёт государству, поскольку Пилин совершил госизмену, а половина вам, как пострадавшим.

Неплохо. Магазин Пилина можно было либо продать, либо использовать как дополнительную торговую точку или мастерскую. Оборудование и материалы тоже пригодятся для расширения производства.

— А как дела с новым проектом? — спросил Ушаков. — Когда вы уже явите миру свою инновацию?

— Через три недели, — ответил я. — Как раз к тому времени успеем накопить достаточный запас и подготовим рекламную кампанию.

— Кстати, — вспомнила Лена, — завтра Самойлова приезжает к нам в мастерскую. Хочет снять процесс создания браслета для своего блога. Контент…

— А я как раз собираюсь начать работу над её эксклюзивным браслетом, — добавил Василий. — Как только верну лицензию, займусь им лично. Из самоцветов высшего порядка. Пусть у неё будет действительно уникальная вещь.

— Правильно, — одобрил я. — Чем лучше её браслет, тем больше волнений вокруг всей коллекции. Аристократы не захотят ходить с одинаковыми вещами, каждый захочет индивидуальный. Так что нам придётся разделить производство на два направления — массовое и эксклюзивное.

— Ну, как раз с эксклюзивным у нас проблем не будет, — усмехнулся Василий. — Именно им мы и прославились ещё со времён твоего прапрадеда…

Мы продолжали есть и разговаривать. Постепенно беседа перетекла на более лёгкие темы — новости из жизни города, последние сплетни, забавные случаи из практики Ушакова в Департаменте.

Лидия Павловна рассказывала истории из молодости, когда только начинала работать дизайнером в доме Фаберже. Отец вспоминал курьёзы из ученических лет, когда сам был подмастерьем. Лена делилась байками от поставщиков.

Атмосфера была тёплой, почти идиллической. Если не знать всего, что семья пережила за последние месяцы, можно было подумать, что это обычный семейный ужин благополучной семьи.

Но я знал правду. Знал, что где-то там, в тени, остался человек с деньгами и связями. Человек, который уже попытался нас уничтожить. И наверняка попытается снова.

Пилин наказан. Справедливо. Но тот, кто надоумил его это сделать, остался на свободе.

— Саша, ты о чём так задумался? — окликнула меня Лена.

Я улыбнулся:

— Да так, о делах. Думаю, как лучше организовать производство после презентации. Если спрос будет таким, как мы ожидаем, придётся срочно расширяться.

— Вот об этом сегодня не надо, — строго сказала Лидия Павловна. — Сегодня праздник. Дела подождут до завтра.

— Слушаюсь, матушка, — улыбнулся я и поднял бокал. — Тогда ещё один тост. За близких. За то, что мы вместе. И за то, что впереди нас ждёт только хорошее.

— За близких! — подхватили остальные.

Разговоры возобновились, смех зазвенел громче. Праздник был в самом разгаре.

Лакей бесшумно вошёл в гостиную с подносом в руках.

— Александр Васильевич, — тихо сказал он, подойдя ко мне, — это для вас. Курьер только что доставил. Сказал — срочно и лично.

На подносе лежал конверт. Плотная дорогая бумага, без обратного адреса, печати и опознавательных знаков. Только моё имя, выведенное каллиграфическим почерком.

Все разговоры в гостиной продолжались — никто не обращал внимания на эту мелочь.

— Саш, что это у тебя? — спросила Лена.

— Сейчас узнаем.

Глава 20

Я вскрыл конверт, и на стол посыпались фотографии.

Первая — величественный фасад дворца. Розовый камень, белые колонны, атланты, поддерживающие балконы. Угол Невского проспекта и Фонтанки, одно из самых заметных мест в городе.

Вторая — какой-то парадный зал. Резные панели из тёмного дерева, массивная люстра, высоченные потолки.

Третья — зал с огромным количеством зеркал. Необарокко во всей красе — лепнина, позолота, хрустальные канделябры, паркет, в котором отражается свет. Роскошь, от которой захватывает дух.

— Что там, Саш?

Лена потянулась за фотографиями:

— Дай посмотреть… Ой! Это же дворец Белосельских-Белозерских!

В этот момент я заметил, что в конверте было ещё что-то. Сложенная вдвое записка. Я взял бумажку и развернул.

Почерк каллиграфический, явно женский, с завитушками.

'Александр Васильевич!

От имени рода Самойловых поздравляю вашу семью с заслуженной победой в суде. Справедливость восторжествовала, и это прекрасно.

Думаю, вы согласитесь, что Фаберже заслуживают презентации имперских масштабов. Поэтому я позволила себе подыскать подходящее место.

Этот дворец принадлежит моим дальним родственникам. Уверена, мы сможем договориться об аренде на выгодных условиях.

С нетерпением жду встречи для обсуждения деталей.

С уважением и восхищением,

Алла Самойлова'

Я усмехнулся. Самойлова определённо любила эпатаж. Но, чёрт возьми, место действительно было идеальным.