Турнир пяти королевств (СИ) - Боярова Мелина

— Добро пожаловать в Илигор, Таурелия Алахаст! — глубокий голос Рийвана, отдающий страданиями погребенных душ, проник в сознание, высекая каждое слово каленым железом. — Ты проделала долгий путь, и все же оказалась здесь, чтобы исполнить судьбоносное предназначение.

Уродливый череп Лиурелии с длинными закостенелыми отростками вместо ушей уставился на меня впалыми глазницами, наполненными гнилой силой Адесса. В этой гримасе смерти мне виделся практичный интерес, лишенный эмоций и транслирующий лишь высокомерное презрение.

— Ах, драгоценный потомок… — оскалилась она в мерзкой ухмылке. — Вот мы и снова встретились, но на этот раз при подобающих обстоятельствах. Твоя кровь чиста, а тело — совершенный сосуд, способный принять верную последовательницу Адесса. Я знала, что род Алахаст не угаснет и однажды дарует мне желанное возрождение.

Возрождение? — Спину прошибло ледяным потом. — Что она имела в виду? Что за жуткие планы дохлая эльфийка строила на мой счет?

Страх и бессильная ярость затапливали сознание, но я держалась из последних сил. Пусть эти твари не радуются раньше времени. Я еще жива, а значит, не все потеряно.

— Чего вы хотите? — крикнула, придавая голосу твердости. — Разве не понимаете, что Адесс уничтожит жизнь во всем Мирильсинде? Он уже истребил расу эльфов. Ваших подданных, которых вы оба клялись защищать. Что за безумие движет вами? Какое право вы имеете называться правителями?

В развалинах повисла гнетущая тишина. Рийван и Лиурелия обменялись безмолвными взглядами, полными древней злобы и недоумения. Очевидно, для личей, давно перешагнувших рубеж смерти, мои обвинения не имели никакой ценности. Люди для них — ресурс, пыль под ногами, продлевающая их вечное существование.

— Жизнь? — прохрипела Лиурелия. — Что ты знаешь об этом? Ты провела жалкие годы в уязвимом теле, ограниченном слабостями и болезнями. Истинная жизнь — это вечность. Бессмертие и власть, что не знает границ. Могущество, способное подчинить себе время.

Королева приблизилась и нависла надо мной, проникая гниющим взглядом прямо в душу.

— Что ты видела в этом мире, девочка? Он скучен и жалок, полон ничтожных созданий, тратящих драгоценные годы на бесполезную борьбу, вместо того чтобы наслаждаться каждым мгновением и познать изысканные удовольствия. Я жажду вечной жизни. Желаю возрождения в живом теле, которое подарит чувственные ощущения. Я хочу быть вечно юной и желанной, вкушать изысканные вина и яства. Я намерена править. И править всей империей, а не только гиблым Иринталом. И ты, Таурелия, будешь моим проводником. Твое тело станет моим, а тело Калима… — Мертвая королева скользнула по фигуре мужчины оценивающим взглядом и довольно усмехнулась. — Оно послужит моему супругу. Вместе мы возродимся и займем положенное место на императорском троне. Мы станем наместниками бога Адесса, воплощая его силу и идеалы, а мир падет к нашим ногам или сгорит в огне темного пламени.

Слова Лиурелии обрушились на сознание каменной лавиной, погребая под собой остатки надежды. Отчаяние пронзило каждую клеточку, задыхающуюся от бессильной ярости и ожидания страшной участи. Меня предали! Предал человек, которому я безгранично верила и испытывала нечто большее, чем привязанность. Но не его в том вина! Он тоже стал жертвой чудовища по имени Сихилл. Дух, открывший мне древние знания, оказался врагом, преследующим собственную цель. Как же я не осознала этого? Не почувствовала подвоха или намека на обман?

Калим знал обо всех планах и мечтах. Он был правой рукой, которая обернулась против меня и ударила в спину. Мы оба попали в изощренную ловушку предков, сплетенную из многовековой лжи, где каждый шаг, каждое достижение и крупица обретенной силы лишь укрепляла чужой зловещий план. Мои усилия для спасения пяти королевств оказались на грани чудовищного провала, способного привести на жертвенный алтарь сотни тысяч невинных жизней. Нежити достаточно воспользоваться ключом от порталов, чтобы мгновенно оказаться внутри защищенных городов. Мир, который я узнала и полюбила, скоро перестанет существовать, оставив после себя лишь серый пепел и горечь предательства.

Лиурелия тем временем со зловещей целеустремленностью приступила к подготовке ритуала. Она магией расчистила пространство от пыли и черной гнили, а на обнажившиеся камни нанесла кровавый рисунок из древних рун. Затем по мановению ее руки, дохнувшей запахом тлена, загорелись черные свечи, расставленные на полу и остове конусообразной люстры. Я с ужасом наблюдала за приготовлениями, цепенея от вида алтарей, соединяющихся жуткими бороздами, выдолбленными в камне и заполненными гнилой жижей. Особенно пугал центральный жертвенник, расположенный у подножия трона. Липкий от почерневшей крови, истекающей наружу концентрированной тьмой, он олицетворял собой воплощение Адесса. Неужели они собирались призвать бога смерти?

С Сихиллом личи тоже не церемонились. Дух исполнил волю темных правителей, доставил меня в сердце Иринтала, избавив от путешествия, наполненного опасностями. Как же, мое тело требовалось целым и невредимым!

Ожидание смерти хуже самой смерти. Я погрузилась в тягостные мысли, из которых меня бесцеремонно выдернули, магией приподняв над алтарным камнем и переместив в центр сложнейшей магической рунограмы. Знаки с моим появлением замерцали зловещим багровым цветом, а гнилая энергия рун потекла в тело, наполняя отравленной силой и вызывая жжение под кожей. Рядом со мной поместили тело Калима, который лежал неподвижно, уставившись пустым взглядом в чернильное небо. Он будто уже потерял душу, освободив сосуд для нового хозяина.

Я вздрогнула, когда Лиурелия склонилась надо мной, обдавая запахом гнилья и смрада. На лице древней эльфийки появился жуткий оскал, полный злорадства и торжества. Видно, тварь соскучилась по разговорам за годы тысячелетнего ледяного плена.

— Какое же ты наивное дитя! — расхохоталась она каркающим издевательским смехом. — Думала, что обретешь силу, изучая дневник Калло Херумора? Ты правда верила, что путь Плетущейся лозы приведет на вершину могущества? Как же ты заблуждалась! Древние знания и руны, жертвы, благодаря которым ты лишалась всего, что было дорого, предназначались для одной цели — подготовить это тело для меня. Ты собственными руками сотворила идеальное вместилище для моего возрождения! Ох, как же сладко осознавать собственное превосходство над глупой смертной! Твоя сила и молодость, уникальная связь с древним доспехом — все это будет принадлежать мне! Твои жалкие страдания и боль — мизерная плата за бессмертие, которого я так долго ждала! Теперь-то ты осознала цену Избранности, Таурелия? Ты — лишь ключ, которым я открою двери в вечную жизнь.

Неприглядная правда раздавила последние остатки самообладания. Из глаз полились горькие слезы разочарования и жгучей обиды на богов и на весь мир. За что? Чем я заслужила подобную участь? Почему мне не дали спокойно умереть еще там, на Земле? Что это за извращенная Избранность и жестокое предназначение? Я не находила этому объяснения, погружаясь в пучину дикого отчаяния и первобытного страха перед силами, которым ничего не могла противопоставить.

Хрупкие надежды на благополучный исход были безнадежно разбиты эльфийской королевой. Она морально раздавила меня и уничтожила волю к сопротивлению…

Я зацепилась за последнюю мысль, как утопающий, погружающийся в пучину мрака. Что, если Лиурелия нарочно доводила до такого состояния, чтобы я перестала бороться? Осознание этого наполнило последней надеждой. Если тварь собиралась занять мое тело без сопротивления, то она ошибалась. Подробностей ритуала мне, разумеется, не озвучивали. Но тот же Темный король не произнес лишнего слова, наблюдая за приготовлениями, потому что Сихилл давно поработил сознание Калима.

— «Таурелия, ты слышишь меня? — Не успела подумать о предателе, как в голове раздался мерзкий голос. — Сейчас нет времени на споры или обиды. Слушай внимательно и спасешься. У нас есть шанс уничтожить Рийвана и Лиурелию. Как только ритуал начнется, оба лича останутся без оболочек, поддерживаемых силой Адесса. И тогда мы остановим их!»