Системный Алхимик VII (СИ) - Шимуро Павел

— К бою! Убьём эту сучью заразу! — крикнул капитан Ромон.

И началась битва в тесном зале бывшего ресторана.

Вот только это была не та битва, к которой мы готовились. Заражённые не пытались убивать — эти ублюдки пытались схватить нас живыми. Их движения расчётливы, координированы — они действуют как единый организм.

Байер отбивался от троих одновременно, его меч оставлял глубокие раны на телах противников, но они не замечали боли. Когда он снёс голову одному из них, остальные даже не отреагировали на смерть товарища.

Солдаты капитана рубились профессионально, но против противника, который не чувствует боли и не боится смерти, обычная тактика работала плохо. К тому же, в тесном помещении сложно использовать численное преимущество.

Виктор стоял в стороне и спокойно наблюдал за битвой, словно анализировал наши способности.

— Достаточно этого цирка, — решил я и начал концентрировать энергию для резонанса.

Внезапно произошло нечто неожиданное — Виктор поднял руку, и все заражённые мгновенно замерли. Просто остановились посреди атаки, словно кто-то нажал на паузу.

— Интересно, — сказал контролёр, изучая меня внимательным взглядом. — Ты собирался использовать резонанс противоположных энергий — редкая способность, но знаешь ли ты цену такой силы?

— Какую цену? — настороженно спросил я.

— Каждое использование резонанса разрывает барьеры внутри тебя, — усмехнулся Виктор.

— Что ты хочешь сказать?

— То, что после трёх-четырёх применений резонанса твоё тело просто разорвёт изнутри, — Виктор говорил с искренним сочувствием. — Противоположные энергии найдут выход через плоть и кости. Смерть будет… неприятной.

Вот почему после первого использования я чувствовал такую слабость, — понял с ужасом. — Не просто усталость от перенапряжения — внутренние повреждения.

— Но есть другой путь, — продолжил Виктор. — Паразит может стабилизировать конфликт между ядрами — ты сохранишь свою силу, но обретёшь гармонию. Больше никаких внутренних терзаний, никакой борьбы…

— Никакой свободы выбора, — закончил за него я.

— Свобода — это иллюзия, — покачал головой контролёр. — Все мы — рабы своих желаний, страхов, инстинктов. Паразит просто заменяет хаос внутренней борьбы на ясную цель.

— Мой ответ — Нет. Не хочу, чтобы какое-то дерьмо руководило мной — уж поверь, быть свободным куда круче, — твёрдо сказал ему, улыбнувшись во все тридцать два.

— Жаль, — вздохнул Виктор. — Тогда мы сделаем это по-другому.

Он снова подал сигнал, и заражённые возобновили атаку. Теперь они действовали иначе — быстрее, агрессивнее, безжалостнее. Видимо, попытка мирного решения была последним проявлением человечности в контролёре.

Я выпустил резонанс энергий, чувствуя, как что-то рвётся внутри меня. Спираль из красной и голубой энергии прошлась по залу, уничтожая цветы-паразиты и освобождая жертв.

Половина заражённых рухнула на пол, остальные замерли в растерянности, потеряв связь с контролёром.

Сам Виктор схватился за голову и закричал. Соцветие паразитов на его черепе чернело и рассыпалось, но он сам оставался в сознании.

— Невозможно… — прохрипел он. — Как ты…

— Резонанс работает против любых паразитов, — с трудом ответил, чувствуя, как силы покидают тело. — Даже против такого дерьма, что выдаёт себя за человека!

Мужчина рухнул на колени, держась за голову. Без паразита он снова стал обычным человеком — напуганным, не понимающим, что с ним происходило последние недели.

А я сел на пол, не в силах больше стоять. Барьеры между ядрами действительно истончались с каждым использованием резонанса.

«Ещё два-три применения», — подумал с мрачным пониманием происходящего.

А потом я умру от разрыва собственной энергетической системы.

Нет, сейчас это не важно. Одна ячейка заражённых уничтожена, но впереди ещё минимум четыре, и до рассвета оставалось всё меньше времени.

— Алекс! — Байер подбежал ко мне, обеспокоенный моим состоянием. — Живой?

— Живой, куда денусь, — соврал я, поднимаясь на ноги. — Просто устал. Капитан, есть ли среди освобождённых те, кто может дать полезную информацию?

Ромон быстро обследовал бывших заражённых. Большинство были без сознания, но трое приходили в себя.

— Этот торговец что-то бормочет, — доложил он. — И вот эта женщина открыла глаза.

Я подошёл к женщине — молодой особе в платье горничной. Она смотрела на окружающих с ужасом и непониманием.

— Где я? — прошептала она. — Что произошло?

— Вы в безопасности, — мягко сказал ей. — Скажите, что последнее помните?

— Я… я убирала в доме господина Эдварда… Пришёл какой-то человек с подарком… сказал, что это от родственников из другого города… Я открыла коробку, а там был красивый цветок… Такой красивый…

— А вы не помните, сколько прошло времени с тех пор?

— Не помню ничего, — она покачала головой. — Будто спала очень долго… Но иногда снились кошмары… Слово кто-то управлял моим телом…

Похоже, освобождённые заражённые сохраняли смутные воспоминания о времени под контролем паразитов — это могло быть полезно для понимания планов врага.

— Скажите, во сне… в этих кошмарах… вы не помните, готовились ли вы к чему-то? К какому-то событию?

Женщина сморщила лоб, напрягая память:

— Кажется… кажется, мы должны были ждать сигнала… Когда начнётся что-то важное… Мы должны были идти к большим зданиям… там, где много людей…

— К каким именно зданиям?

— К… к храмам, кажется. И к тем местам, где лечат больных. И где учат детей… Да, мы должны были идти туда, когда услышим колокола…

Лазареты, школы, храмы — это места скопления мирного населения — самые беззащитные цели в городе. Значит, план заражённых был ещё более циничным, чем я предполагал.

— Спасибо, — поблагодарил женщину. — Отдохните, с вами всё будет хорошо.

Я отошёл в сторону и задумался. Если заражённые планировали атаковать мирные объекты, то приоритеты нужно пересмотреть — арсенал и казармы важны для обороны, но лазареты с ранеными и школы с детьми — уже совсем другой уровень угрозы.

— Что будем делать дальше? — спросил капитан.

— Меняем план, — решительно ответил ему. — Идём к детской школе в центральном квартале, там может находиться ещё одна ячейка.

— А как же арсенал?

— Арсенал подождёт. Дети важнее оружия.

Детская школа в центральном квартале была одним из самых мирных мест в столице. Большое трёхэтажное здание из светлого камня, окружённое садом, где дети играли в перерывах между уроками. Сейчас, глубокой ночью, оно должно пустовать — все ученики давно разошлись по домам, а учителя закончили работу.

Однако, когда мы подошли ближе, я понял, что что-то не так. Слишком много окон было освещено для пустого здания, и в воздухе витал знакомый сладковатый запах гниющих цветов.

— Мастер алхимик, — тихо сказал капитан Ромон, — Там внутри точно есть люди. Видите тени в окнах?

Я всмотрелся в освещённые окна школы — действительно, за стёклами мелькали силуэты. Слишком много для ночного времени.

Либо заражённые захватили школу и удерживают её как базу, либо…

— Капитан, — внезапная мысль заставила меня похолодеть. — Что, если они взяли заложников?

Ромон нахмурился:

— Заложников? Но зачем паразитам заложники?

— Для прикрытия или заражения. Если они планировали атаковать школу во время штурма, логично было бы заранее захватить её и подготовить плацдарм.

Дьявольское ядро пульсировало тревожно — оно чувствовало большую концентрацию страха и отчаяния внутри здания, а ядро молнии дрожало от негодования при мысли о невинных жертвах.

— Что будем делать? — спросил Байер. — Штурмовать?

— Нет, — покачал головой. — Если там есть заложники, прямая атака может их погубить — нужна разведка.

— А что, если попытаться проникнуть внутрь незаметно? Освободить заложников по частям?

— Слишком рискованно, — возразил Ромон. — Заражённые наверняка выставили охрану, и при попытке скрытого проникновения они могут начать убивать пленников.