Слишком хорошо (ЛП) - Коринн Майклс

– Корабль, – поправляю я, как и Каспиан.

– Хорошо, могу я попросить адмирала взять нас?

Каспиан, засранец, вклинивается.

– Конечно, можешь. Твой папа никогда не лишил бы тебя чего-то такого особенного.

Я бросаю на него взгляд, а он ухмыляется.

– Я вычту один удар.

– Оно того стоило.

– Беги, пока я не подсчитал твои.

Он наклоняется и целует свою крестницу в щеку, а затем отворачивается от меня, садясь в машину. Как бы больно это ни было, это меркнет по сравнению с тем, что будет дальше.

***

– Входи, – говорит Эйнсли, открывая дверь.

– У нас есть минутка. Нам нужно поскорее отправляться в путь.

Роуз не обращает на это внимания и входит, взяв Эйнсли за руку. – Мне нужно увидеться с адмиралом.

Я вздыхаю с сожалением. Эйнсли ни за что не пропустит это.

– Тебе?

– Я должна попросить его отвезти меня посмотреть на корабль. Прямо сейчас.

Эйнсли смотрит на меня, потом на Роуз.

– Почему именно сейчас?

– Дядя Каспиан сказал, что я должна сделать это сегодня.

По крайней мере, она пытается подавить смех, но ей это не удается. Ее глаза встречаются с моими, и в них появляется тот проклятый взгляд, который был у ее брата несколько минут назад.

Почему я держу этих людей рядом? Клянусь, Маккинли – лишь заноза в моей заднице.

– Если Каспиан сказал это, значит, мы должны пойти к адмиралу. Пойдем, он будет так рад тебя видеть.

И вот так мой быстрый визит превращается в чертовски увлекательное занятие на весь день.

Роуз берет меня за руку и тянет за собой. Мы направляемся в заднюю часть дома, где находится терраса, которая также является его кабинетом. Она такая же, как и тогда, когда мы были детьми. Как будто время здесь остановилось. Деревянные панели того же темно-дубового цвета с фотографиями его военно-морской карьеры и ящиками для хранения монет. Стол, который казался больше, за которым он сидел, по-прежнему стоит напротив двери с окнами, а сзади – бассейн.

Он встает, когда мы входим, и суровый мужчина тает при виде Роуз.

Эйнсли говорит.

– Папа, Роуз просит встречи с адмиралом. Она хочет попросить, о чем-то очень важном.

Его осанка меняется, плечи расправляются, и он встает во весь рост.

– Хорошо, чем могу помочь, матрос?

Она смотрит на меня, и я поджимаю подбородок. Я ничем не помогу.

Эйнсли наклоняется и притягивает Роуз к себе.

– Давай, милая. Спроси его.

Роуз смотрит на адмирала.

– Господин адмирал, не проводите ли вы меня на корабль? На большой.

Он прочищает горло.

– Большой?

Она кивает.

– Я никогда не видела такого корабля. Вы можете меня отвезти?

Адмирал обходит свой стол и улыбается ей.

– Я с удовольствием возьму тебя, Роуз. У тебя есть время сегодня? Эйнсли сказала, что у тебя соревнования по чирлидингу.

– Во сколько мы должны быть там, папочка?

– Через два часа, – напоминаю я ей.

Она выглядит расстроенной, но я ничего не могу с этим поделать, разве что убить Каспиана за то, что он вбил ей это в голову.

– О, ну тогда это невозможно. Может после соревнований? Вы можете остаться еще на одну ночь, и мы поедем завтра?

Папа Эйнсли говорит, и я думаю, что сейчас ненавижу его больше, чем двух других вместе взятых.

– Я не...

– Пожалуйста, папочка. Пожалуйста. Мне нужно на корабль. Пожалуйста. Пожалуйста, – умоляет Роуз, и я прилагаю невероятные усилия, чтобы придумать причину, по которой мы не можем этого сделать, но на самом деле ее нет. Кроме того, что я ненавижу этот чертов город.

– Давай посмотрим, как пройдет соревнование, а потом сообщим адмиралу, – уступаю я.

Роуз практически бросается на меня, обхватывая руками мою шею.

Он вздыхает.

– На что мы только не идем ради наших дочерей.

***

– Ты знаешь, что будешь в долгу за это, – говорю я Эйнсли, когда мы сидим в баре.

Команда Роуз проиграла соревнования с разницей в три очка, и, хотя девочки грустили, моя дочь только и делала, что говорила о том, как она посетит корабль и как это ее осчастливит.

Удивительно, что в шесть лет она уже придумала, что сказать, чтобы я уступил.

Не то чтобы я сильно сопротивлялся ей.

– В долгу? – со смехом спросила Эйнсли. – За что?

– Как насчет того, чтобы заставить меня остаться в этом гребаном городе еще на одну ночь? Или, что еще хуже, заставить нас остаться в твоем чертовом доме.

Вот за это я действительно могу ее убить. Она предложила нам остаться у нее дома, сэкономить на гостинице и позволить адмиралу посидеть с ребенком, чтобы мы могли пойти куда-нибудь развлечься. Мое представление о веселье заключалось в том, чтобы снять отель и заткнуть ей рот, пока я буду доводить ее до оргазма.

Очевидно, у нас были разные представления о веселье.

– Ну, твой отец уехал на выходные, так что я не думаю, что есть причина отказывать Роуз, – она улыбается, прежде чем сделать глоток. – К тому же у меня есть на то свои причины.

– И какие же?

Эйнсли наклоняется вперед.

– Ты можешь пробраться в мою комнату сегодня вечером и все выяснить.

– Это произойдет в любом случае, – сообщаю я ей. – Я уже несколько раз представлял себе такой сценарий.

– Я тоже.

Она допивает свой напиток и заказывает еще один.

– Как прошла прошлая ночь? Тебе было весело после того, как ты меня высадил?

– Да.

– Хорошо. Жаль, что я не смогла попрощаться с Каспианом сегодня утром. Я надеялась, что он придет, но понимаю, почему он этого не сделал.

Да, сейчас самое время рассказать ей о нашем с ним разговоре.

– Кстати, о Каспиане и понимании... – я делаю глубокий глоток пива, надеясь получить немного жидкой храбрости. – Я сказал ему... вроде как.

Ее глаза расширяются.

– О нас?

– Вроде того.

– Что именно? Что-то вроде того, что мы спали вместе или что ты отвез меня к волшебному пруду, потому что ты чудак?

– Ни то, ни другое, но я уверен, что теперь он считает, что мы спали вместе, – я пожимаю плечами.

Эйнсли опускается на свое место.

– Ты сказала ему? Почему? Зачем было что-то говорить? Теперь нам придется рассказать ему, почему у нас ничего не вышло. Он тебе врежет, ты знаешь это?

– Знаю. Он сообщил мне то же самое, но это было больше похоже на то, что если я причиню тебе боль, а не на то, что у нас ничего не получится. И опять же, я не говорил ему, что мы вместе, а только то, что у меня к тебе чувства. На что он сказал, что ты в меня влюблена, – я подмигиваю.

– Что он сделал? – от ее повышенного тона все вокруг оборачиваются. Но Эйнсли это не волнует. Она продолжает, хлопнув рукой по барной стойке. – Я не влюблена в тебя. Я считаю тебя сексуальным. Мне нравится то, что мы делаем. Я собираюсь убить его. Я собираюсь расчленить его и выбросить в лес. Уверена, медведю это понравится, маленькие кусочки. Уф. Ненавижу его.

Я выжидаю, потому что даже если бы я попытался заговорить прямо сейчас, она бы меня перебила.

– Ты знаешь, какой была моя жизнь с ним и моим отцом? Это был ад. Я не могла ходить на свидания. Кто, черт возьми, захочет быть с дочерью адмирала? Никто. И в довершение всего Каспиан до смерти пугал любого парня, который приближался ко мне.

Я поднимаю бутылку пива, обращаясь к бармену. У меня такое чувство, что я тут надолго задержусь, пока она разглагольствует.

– Могу себе представить.

– Нет, ты не можешь, тупой идиот, потому что ты был таким же плохим, как и он!

– Тебе нравились неудачники, – сообщаю я ей. – Правда, если бы они были достаточно хороши для тебя, они бы за тебя боролись.

– Как будто тебе давали слово. Ты был с Эвой Хольц, которая была яростной стервой и встречалась с тобой, потому что была не прочь «прокатиться» везде.

Я хихикаю.

– Я тоже «катался».