Слишком хорошо (ЛП) - Коринн Майклс

– Я рад, что тебе было весело, – говорю я ей.

– Я хочу служить на флоте, как адмирал и дедушка.

Я сажусь на корточки перед ней.

– Ты сможешь делать все, что захочешь, когда вырастешь.

– Я расскажу Бекки о большом корабле! – кричит она и убегает в дом.

Эйнсли идет за мной.

– Она отлично провела время.

– Твой папа сдержал слово.

– Когда дело доходит до таких вещей, он очень хорош, и было здорово, что ты позволил Роуз увидеться с твоим отцом, – замечает она.

Когда мы вернулись в дом ее отца, мой отец был на улице. Не было никакой возможности обойти его. Я завел ее в дом, и у него была небольшая коробка с мамиными вещами. Потом я сказал, что собираюсь уезжать, и мы отправились в путь.

Я смотрю на дверь, через которую всего минуту назад вошла моя дочь, и сомневаюсь во многих своих решениях.

– У нее такая маленькая семья. Иногда я сомневаюсь, правильно ли я поступаю.

– У Роуз нет недостатка в людях, которые ее любят. Не стоит ни на секунду думать, что ты не дал ей всего, в чем она нуждается. Я лишь хочу сказать, что твой отец тоже любит ее. Он любит и тебя. Он любил твою мать, и я думаю, что чувство вины съедает его заживо. У вас обоих очень много одинаковых чувств, и если бы ты просто поговорил с ним, думаю, ты бы это понял.

Я не говорю, что она не права, но сейчас я не уверен, что готов.

– Я подумаю над этим.

– Хорошо. А теперь мне нужно работать. У меня есть еще неделя, а потом я должна отдать окончательный вариант своему боссу.

Несмотря на то, что я знал, что наше время ограничено, когда она это сказала, у меня свело желудок.

Неделя.

Семь дней, а потом она вернется в Нью-Йорк, а я буду здесь.

Шесть ночей, когда я смогу побыть с ней, прежде чем мне придется ее отпустить.

Глава двадцать седьмая

Эйнсли

Сейчас чуть больше десяти, и мы с Лекланом вместе свернулись калачиком на диване. Многие вещи, связанные с этим простым моментом, вызывают боль в моем сердце.

Первая из них заключается в том, что у нас могло бы быть всё это. Такие ночи, как эта, такие дни, как у нас уже были, могут стать нашей нормой. Вторая – я бы сделала это ради него.

Я бы бросила карьеру, ради которой я работала, и выбрала бы его. Я просто не знаю, как сказать ему об этом, чтобы он не стал со мной спорить.

А именно это он и сделает.

– Ты готова ко сну? – спрашивает он.

Я киваю.

– Постель – это хорошо.

Мы оба поднимаемся на ноги и возвращаемся в его комнату. После того как мы закончили наши ночные процедуры, мы забрались в постель, и он уставился на меня.

– Что?

– Ты прекрасна.

Я улыбаюсь.

– Ну, спасибо. Ты и сам не так уж плох, Спарки.

Он закатывает глаза.

– Если ты еще хоть раз назовешь меня так при ком-нибудь, мне придется тебя убить.

– Не думаю, что у тебя это получится.

– Попробуй.

Я ухмыляюсь.

– Ты же знаешь, что у меня есть номера телефонов всех твоих друзей. Я могу легко создать свой собственный групповой чат без тебя.

– Даже не думай об этом, – предупреждает Леклан, и я смеюсь. – А откуда у тебя их номера?

– Ревнуешь? – поддразниваю я.

– Может быть.

Мне нравится, когда он ревнует.

– Я брала у них интервью, помнишь?

Он переворачивается на бок, и мы лежим, глядя друг на друга. Да, тяжелая у тебя работа.

Я насмешливо улыбаюсь.

– Это так.

– Ты разговариваешь с людьми.

– Я провожу расследование, большое спасибо. Я могла бы стать пожарным, но то, что я делаю, требует тонкости и писательского мастерства, которыми ты, мой друг, не обладаешь.

– Ты хочешь сказать, что пожарные тупые?

Я вздрагиваю.

– Нет! Я бы никогда так не сказала. Честно говоря, я бы никогда не смогла этого сделать. Вбежать в здание, которое буквально горит, – нет, спасибо. Я бы убежала от этого.

Леклан откидывает мои волосы с лица, его костяшки пальцев касаются моей кожи.

– Я бы хотел попробовать себя на твоей работе.

– О?

– Да, ты будешь моей первой попыткой.

Это должно быть хорошо.

– Продолжай, пожалуйста.

Леклан прочищает горло.

– Расскажи мне о Нью-Йорке.

Моментально мое сердце замирает. Из всех вещей, о которых я не хочу говорить, это Нью-Йорк. Я не хочу думать о жизни, которая у меня там есть, и о тикающих часах на заднем плане моей жизни, которые говорят мне, что время идет слишком быстро и все закончится слишком скоро.

Поэтому я решаю разыграть его и отреагировать так же, как он, когда я пыталась склонить его к сотрудничеству.

– Большой.

Он вскидывает брови.

– Что?

– Он большой.

– А разве он не относительно мал в милях?

– Конечно.

– Хорошо, расскажи мне о своей жизни там.

– Весело.

Он щелкает языком.

– Я вижу, что ты делаешь.

Я ухмыляюсь.

– Ставлю палки в колеса?

Он перекатывается ко мне, хватает меня и перемещает нас так, что я оказываюсь на нем.

– Серьезно, я хочу знать, чем ты занимаешься, куда ходишь. Расскажи мне о своих друзьях или о чем-нибудь еще.

Я кладу руки ему на грудь и упираюсь в них подбородком.

– Я люблю Нью-Йорк. Очень люблю. Поначалу он был ошеломляющим, но потом ты начинаешь понимать его, любить его, и он проникает в тебя. У меня есть потрясающая лучшая подруга, Кэролайн. Мы вместе учились в Нью-Йоркском университете, а потом устроились на работу в газету «Metro NY».

– Так вы часто общаетесь?

Я улыбаюсь.

– Да. Мы любим театр, поэтому раз в месяц стараемся попасть на какое-нибудь шоу на Бродвее или за его пределами. Я видела потрясающих актеров, когда они пробовались на шоу.

– Хорошо, а что ты любишь больше всего?

Тебя.

Я этого не говорю. По крайней мере, у меня достаточно здравого смысла, чтобы не проболтаться.

Я вздыхаю, пытаясь в нескольких словах сформулировать, что именно меня влечет.

– Забавно, что адмирал постоянно спрашивает меня об этом. Он ненавидит это место, что вполне логично, верно? Здесь повсюду буквально хаос. Видит Бог, этот человек управляет крепким кораблем.

– Да. Итак, ты не ответила на вопрос.

– Ты очень хорошо держишь интервью в нужном русле, – сообщаю я ему.

– Да, а ты снова пытаешься сбить его с пути.

– Это справедливо, ведь ты был буквально хуже всех.

Леклан берет меня за руки и придвигает к себе так, что мы оказываемся нос к носу.

– Я старался избегать тебя, чтобы в итоге не произошло именно этого.

Я целую его в нос.

– Мне это нравится.

– Мне тоже нравится. А теперь скажи мне, что тебе нравится больше всего?

Он перемещает меня обратно на прежнее место. Я выдыхаю и говорю первое, что приходит в голову.

– Я люблю еду, то, что город постоянно живет. Мне нравится, что в любой день ты можешь столкнуться с кем-то знаменитым, кого ты любишь. Мне нравится, что здесь всегда есть чем заняться, что поесть или что посмотреть. Мне нравится, что я живу здесь уже столько лет, а мне все еще кажется, что здесь есть на что посмотреть. Это нечто всеохватывающее. Что и говорить, я влюбилась в этот город.

– Когда ты рассказываешь о нем, кажется, что там есть все, что ты хочешь.

Это не так. Там нет его.

– Там есть почти все. Кое-чего не хватает.

Его глаза смотрят на мои, и я вижу, как в них роятся вопросы. Я хочу, чтобы он спросил меня, чего я хочу.

Мы можем найти способ, я знаю. Конечно, это будет очень сложно и, возможно, труднее, чем тот, к которому мы оба готовы, но это все равно может случиться.

– Расскажи мне о Кэролайн. Что она пишет?

Определенно не та тема, на которую я рассчитывала, но, возможно, он просто не хочет разбираться с моей предстоящей поездкой домой.

– Кэролайн – лучшая. Она блестящая писательница, которая пишет гораздо более интересные статьи, чем я, и вообще готовит много спортивных материалов.