Слишком хорошо (ЛП) - Коринн Майклс

Жанель медленно кивает.

– Понятно, значит, она не девушка, но и не подруга?

– Именно.

– И насколько же она «не девушка»?

– Ну, она «не девушка», но я действительно забочусь о ней.

– Хм, это усложняет дело, – говорит Жанель, оглядываясь по сторонам.

– Да, это очень сложно.

В основном потому, что я влюблен в нее, а через несколько дней она уедет, и мне придется ее отпустить.

Что бы она ни говорила, я видел, что происходит с женщинами, которые отказываются от своей мечты. Я видел, как это разъедает человека, пока у него ничего не остается, и он просто сдается. Вот почему, когда Клэр сказала, что не хочет оставлять Роуз, я был готов принять боль от отказа от своей мечты и жить новой.

Я смогу показать Роуз, как это выглядит, когда рядом всегда есть кто-то, кто ставит тебя на первое место.

– Могу я предложить тебе осмотреться и просто выбрать цветок. Такой, который заставит тебя думать о ней, как только ты его увидишь. Это может быть цвет, который привлекает тебя, или просто то, что ты чувствуешь. Мы начнем с этого и будем двигаться дальше.

– Я не очень...

– Просто подыграй мне, Леклан, – Жанель подталкивает меня, чтобы я сделал, как она просит. – Роуз, ты не могла бы помочь мне с заказом? Я сегодня совсем одна, и было бы просто замечательно, если бы ты помогла.

Роуз появляется через несколько секунд.

– Я могу помочь!

– Отлично, – она поворачивается ко мне. – Иди прогуляйся, а мы будем рядом.

Не в силах сказать ей «нет», я начинаю ходить вокруг. Ничто не бросается в глаза. Ничто не кажется мне особенным или близким к Эйнсли. Некоторые из них слишком хрупкие, что определенно не похоже на нее. Она сильная, красивая, в чем-то мягкая, но все же способна стоять на своем и противостоять бурям.

Это глупо. Это чертов цветок. Что, черт возьми, я должен увидеть в нем такого, что напомнило бы мне о...

Как раз в тот момент, когда я собирался мысленно выругаться на Жанель за то, что она заставила меня ходить вокруг да около, я увидел один.

Он отличается от всего, что я видел в магазине. Он красив, но еще красивее то, что он туго закручен, но внешние слои выглядят открытыми и приветливыми.

Лепестки нежные, но не такие, как будто они не могут справиться со всем, что выпадет на их долю. Это поистине потрясающе.

– А, роза «Джульетта», – тихо говорит Жанель позади меня. – Я получила их только сегодня. Они очень редкие, но у меня есть невеста, которая прочитала о них и попросила достать несколько штук, чтобы увидеть их вживую. Им потребовалось десять лет, чтобы стать такими.

– Это не похоже на розу, – говорю я.

– Я думаю, что розы очень похожи на людей. Они не выглядят одинаково, не пахнут одинаково и не растут одинаково. Они уникальны и прекрасны. Они начинаются как бутон, который, кажется, не может раскрыться, потому что он очень тугой, но потом, со временем, он набирает силу и раскрывается слой за слоем, пока не покажет все свои прекрасные стороны. У розы есть шипы, чтобы защитить себя, когда кто-то попытается ее украсть.

Я усмехаюсь.

– Мне кажется, что ты пытаешься рассказать мне не только о розах.

– Помнишь, я говорила, что разбираюсь в этом виде искусства? – спрашивает она, но, похоже, не хочет получить ответ. – Я уже видела этот холст. Влюбленный мужчина, который знает, что потеряет, но не знает, куда идти дальше.

Звучит примерно так.

– И что бы ты посоветовал этому человеку?

Она поворачивается, берет цветок с другого стеллажа и протягивает его мне.

– Купи ей розу «Джульетты», когда будешь готов отдать ей свое сердце. А пока подари ей гвоздику.

***

– Эйнсли? – Я зову ее по имени, открывая дверь.

– Ей понравятся эти цветы, – шепчет Роуз, держа их в руках.

– Я здесь! – отвечает Эйнсли с задней стороны дома. Мы направляемся к ней, и она выходит из своей комнаты, захлопывая дверь. – Привет.

Роуз, у которой нет терпения, протягивает руки с букетом цветов.

– У нас есть для тебя это!

Эйнсли опускается перед ней на корточки.

– Вот это да. Роуз! Они такие красивые.

Это обычный букет с дурацкой гвоздикой посередине, потому что Жанель нужно было донести свою мысль. Остальные цветы выбрала Роуз, так что это похоже на коробку «Skittles».

– Я договорилась с мисс Жанель. Она позволила мне зайти в подсобку и собрать их все вместе! – Роуз объясняет.

– Ты сделала лучшую работу, которую я когда-либо видела. Эти цветы просто потрясающие. Можно мне тебя обнять? – спрашивает Эйнсли.

Роуз бросается к ней в объятия.

– Я люблю тебя, Эйнсли! Я бы хотела, чтобы ты осталась навсегда.

– Я тоже тебя люблю, Роуз, – Эйнсли улыбается мне, крепко обнимая Роуз.

Видя их вдвоем, я ненавижу все это еще больше. У меня в груди все сжимается и не отпускает.

Я кладу руку на плечо Роуз.

– Почему бы тебе не пойти переодеться к ужину?

Роуз отпускает Эйнсли и убегает.

Я помогаю Эйнсли подняться на ноги, и она смотрит на цветы.

– Они действительно прекрасны.

– Но не так красивы, как ты.

Ее щеки краснеют, и она качает головой, прежде чем наклониться и быстро поцеловать меня.

– Спасибо.

– Не за что.

Она тяжело вздыхает.

– Послушай, я... Я не знаю, как это сказать, поэтому я просто скажу это, пока не разнервничалась и не наговорила лишнего. Что я обычно и делаю. Я не знаю, почему я это делаю, потому что, когда я пишу, это не движется по кругу, по крайней мере, когда я в настроении, понимаешь? Это сводит всех с ума, поэтому я очень стараюсь не бредить.

– Эйнсли, ты уже делаешь это, – говорю я, прерывая ее.

– О. Точно, – ее нервный смех заставляет меня приготовиться к тому, что мне не понравится. – Когда мы поужинаем, мне нужно будет закончить.

– Закончить что?

Ее историю? Я думал, у нее есть еще неделя или две, чтобы сделать это.

– Собирать вещи. Я получила письмо от босса, и он невероятно строг. Завтра я должна вернуться в Нью-Йорк на встречу.

На минуту меня охватывает облегчение. Я думал, она уезжает навсегда.

– Так когда ты вернешься?

Она моргает и переводит взгляд на меня.

– Это зависит от нескольких вещей.

– От работы?

– Или от тебя.

– Меня? – спрашиваю я.

– Да, потому что он хочет, чтобы я вернулась на работу. Он считает, что мне больше не нужно быть здесь.

– Понимаю, – облегчение, которое я почувствовал, рассеивается, как будто кто-то только что вылил воду на тлеющие угли. – Так ты уезжаешь сегодня вечером?

– Я планировала завтра утром. Я хотела провести время с тобой и Роуз и... поговорить.

Теперь эта боль стала ноющей.

– Поговорить?

Похоже, все, на что я способен – это задавать новые вопросы.

– Да, поговорить. Думаю, нам обоим есть что обсудить, не так ли?

Роуз вбегает обратно, одетая в платье и с такой широкой улыбкой, что у меня разрывается сердце. Она будет опустошена, когда Эйнсли уедет. Они вдвоем рассказывают сказки на ночь, и Эйнсли встает с ней по утрам. Они стали друзьями, и это именно то дерьмо, которого я хотел избежать.

– Роуз, что ты думаешь о том, чтобы остаться дома?

Эйнсли протягивает руку.

– Нет, пожалуйста. Я хочу пойти на наш шикарный ужин. У тебя есть эти прекрасные цветы, а Роуз уже в своем очень красивом платье. Мне нужно только переодеться. У меня достаточно времени до того, как нам нужно будет ехать?

Роуз смотрит на меня, потом на Эйнсли и кивает.

– Думаю, да.

Карие глаза Эйнсли встречаются с моими.

– Лек?

Несмотря на то, что мне хочется рассердиться на весь мир за то, что он вернул мне Эйнсли только для того, чтобы снова забрать, я заставляю себя улыбнуться, потому что должен защитить свою дочь.

– Да, конечно.

Она целует Роуз в щеку, а затем направляется в свою комнату. Я даже не помню, как отошел от ее двери, но я стою посреди своей спальни, простыни все еще в беспорядке после того, как мы спали, а на ее столике лосьон, который она должна наносить перед сном. Все это здесь. Все это исчезнет.