Проклятие Серых земель (СИ) - Бриз Виталий

Заклинательница между тем, сосредоточенно прикусив губу, начала новый рисунок. Только тушь теперь была такой же густой и темной, как безлунная ночь. Спустя несколько минут рядом с ней в воздухе повис матерый черный тигр со взглядом затягивающим, как бездна.

Оживший зверь мягко спрыгнул на землю, потряс головой, разбрасывая черные капли. Огласил мир рыком, продемонстрировав внушительные клыки, а затем ринулся навстречу дракону.

Свет и тьма столкнулись. Сражение началось.

Черная и белая молнии носились в небе, то встречаясь друг с другом, то расходясь, чтобы в следующее мгновение схлестнуться вновь. Извечные враги. Противоположности. Я не знал, кому из них желаю победы. Точнее, я не желал поражения никому. Оба творения были столь совершенны, что мир потеряет ровно половину своего очарования, если одно из них погибнет.

Я украдкой покосился на заклинательницу: не хочет ли она вмешаться. Но та, скрестив руки на груди, внимательно наблюдала за боем и выглядела до ужаса довольной.

Что ж. Это и правда был красивый бой. Совершенный.

Тигр и Дракон не уступали друг другу — ни в скорости, ни в ловкости… ни в ярости. Или то была страсть. Страсть?

Тигр и Дракон не сражались, танцевали. Каждый из них был сам собой, и в то же время они составляли одно целое.

Когда я это понял, заклинательница протянула мне руку, улыбнулась, словно тоже приглашая на танец. Я потянулся навстречу, собираясь принять ее приглашение… и проснулся.

Сон оставил в груди щемящее чувство пустоты, обманутых ожиданий, будто мне обещали какое-то сокровище, но захлопнули крышку сундука прямо перед носом.

А еще мне казалось, я уже видел тигра и дракона раньше. Вот только не мог вспомнить, когда и где.

Я посмотрел на товарищей: Яньлинь за полупрозрачной ширмой закуталась в тонкое одеяло, Тай наоборот раскинулся, будто собираясь обнять небо — и, стараясь никого не разбудить, выбрался из повозки. Заря выбелила горизонт, вызолотила перья облаков, но солнце еще не осчастливило мир своим появлением. На траве блестела роса. Мир окутывало то редкое спокойствие, которое наступает только в предрассветный час.

— Чего бродишь? — поинтересовался Вэй с крыши повозки.

— Выспался, — я забрался к нему и уселся рядом. — Медитируешь? А смысл? Здесь не получится восстановить запас фохата извне.

— Знаю. Привычка. Успокаивает и помогает организовать внутренние потоки. Кстати, тебе бы тоже не помешало.

Сон ли так повлиял, или я до сих пор не восстановился после Тяньмэнь, но в тонком теле наблюдался небольшой хаос. Все-то белобрысый подмечает!

— Приснилось что-то необычное?

Всюду норовит сунуть свой любопытный нос.

— Ага.

Я тоже принял позу для медитации, сосредоточился на дыхании.

— Поделишься?

— Ты вроде дозорный? — огрызнулся я. — Вот и следи за окрестностями, а не за мной!

Вэй пожал плечами и демонстративно уставился на горы впереди.

Внезапно вспыхнувшее раздражение так же внезапно улеглось. Глупо получилось. Но рассказывать о том, что мне снова явилась незнакомая заклинательница, что она рисовала для меня, а потом приглашала на танец, не хотелось никому. А белобрысому почему-то особенно.

Глава 6

Утро началось с размолвки.

Точнее, с неудачного эксперимента по зельеварению. Вэй перевел половину имевшихся у нас трав на нечто сомнительного вида и весьма специфического запаха.

— Вообще-то я доработал и воплотил вашу со старейшиной Диши теорию по стабилизации тонкого тела, — оправдывался он, пятясь от рассерженной Яньлинь, обнаружившей, что в процессе готовки солнечный гений истратил какую-то невероятно редкую и нужную пыльцу. — Я уверен, что оно полезно и даже безопасно! Почти!

Желающих проверить это на себе не нашлось.

— Почти безопасно? Или почти уверен? — замерев на секунду, вкрадчиво уточнила Яньлинь.

Вэй задумался и чуть не пропустил стремительный рывок заклинательницы, увернувшись в самый последний момент.

— Ладно. Не хотите, как хотите! По крайней мере, мы можем использовать его, чтобы отпугнуть напавшего на нас волка.

Не знаю, как давешний волк, а вот нашим лошадям запах точно пришелся не по душе. Кобыла, рядом с которой оказался белобрысый, с ржанием встала на дыбы и чуть не вырвала поводья из рук Тая, собиравшегося запрячь ее в повозку. Копыта ударили по воздуху, едва не размозжив белобрысому голову — Вэй уклонился каким-то совершенно диким перекатом.

Яньлинь сочувственно посмотрела на всхрапывающую кобылу, вставшую между ней и белобрысым, махнула рукой и скрылась в повозке.

— И чего так злиться? — обратился к нам за поддержкой солнечный гений. — Всем же известно: без неудач не бывает успеха.

— Не надоедает же тебе тратить время и силы на всякие дурацкие эксперименты? — упрекнул Тай, успокаивая лошадей. — Оставил бы подобные вещи тем, кто старше и умнее.

— Однажды именно мы станем старше и умнее, — резонно возразил белобрысый, предусмотрительно усевшись подальше и с подветренной стороны. — Что будем делать тогда?

— Опираться на чужой опыт, который ты почему-то не хочешь признавать. Я по-прежнему считаю, что нам следовало дождаться мастеров, а не лезть в Серые земли самим.

— Чужой опыт, как и чужие башмаки, натирает мозоли. Чем ходить по проторенным тропкам, не интереснее ли проложить свою? Хватит бояться нового! С такими мыслями тебя никогда не возьмут в Старший Дом.

— Будто тебя возьмут! — неожиданно зло огрызнулся Тай, отталкивая куснувшую его кобылу. — Как бы ты ни хорохорился, твой предел — старейшина на Окраине. И чем раньше ты это осознаешь, тем проще тебе будет принять свое место в мире.

— Посмотрим.

— На что? — подозрительно уточнил Тай.

— На окрестности посмотрим, — Вэй одним плавным движением поднялся на ноги. — Если мы не хотим врасти тут корнями, пора выдвигаться. Саньфэн, пойдем, узнаем, что нас ждет впереди.

Я встал: пожалуй, мы и правда засиделись.

Вэй сразу же взял непривычно высокий темп, а потому поспевал я за ним с трудом. Белобрысый на ходу оборвал несколько колосков ковыля, пнул какую-то кочку, а после и вовсе — небывалое дело — выругался под нос. Похоже, спор задел его больше, чем солнечный гений хотел показать.

— Вот скажи, Саньфэн, я разве не прав?

— Вы оба правы. Или оба не правы, — заметил я. — Тай излишне мнителен и осторожен, а ты совершенно не видишь границ.

Вэй остановился, обернулся:

— Границы, да?.. Признайся честно, ты сам разве никогда не говорил, что однажды станешь заклинателем Белого Дома и будешь жить в Небесном городе в центре мира? — подловил меня он.

— Говорил.

— Вот!.. — назидательно ткнул пальцем в небо белобрысый.

— Мне было шесть или семь лет, — добавил я.

— Значит, в семь лет ты был мудрее, чем сейчас.

Я только хмыкнул на такое заявление.

— Оглянись, — не угомонился белобрысый. — Что ты видишь?

— Серые земли.

— Мир, — поправил Вэй. — Огромный неведомый нам мир! Ты никогда не мечтал разгадать его загадки? Узнать, что скрывается там, за горизонтом?

О чем мечтал я? О том, чтобы вырасти сильным или даже сильнейшим заклинателем Дома Шипа, достойным своего учителя. Стать пусть не главой, но старейшиной. Жить вместе с друзьями, в мире и благополучии, время от времени оставляя в дураках соседей из Лозы. Возможно, когда-нибудь, через много-много лет, жениться. Возможно, найти ученика.

Но даже эти мечты оказались разрушены войной между Домами.

Теперь все, чего я хочу, это найти средство, которое поможет учителю Лучаню выжить, да разобраться, что на самом деле случилось у Пещер Эха. И в том, и в том шансы мои примерно такие же, как и у белобрысого «увидеть мир»: десять–двадцать лет, и мы тоже окажемся неразрывно привязаны к Кристаллу.

— Глупо думать, что все будет так, как тебе хочется.

— Жизнь и так возводит достаточно преград. Зачем еще самому загонять себя в рамки? Мечтать, Саньфэн, нужно о великом, недостижимом! Все остальное — цели, которых можно добиться усердным трудом и терпением. Устремлять взгляд вперед, в небо! А не брести, уткнувшись в землю!